Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги
Шрифт:
Сержант прождал еще минут пять — но больше движения не было…
— Все! Дело сделано! — крикнул он.
Яркие лучи фонарей осветили изрешеченный, похожий на дуршлак RV.
— Чисто!
Полицейские явно учились досматривать машины, но при этом их выучка конечно же уступала специальным силам. Да и просто — тем, кто отпахал пару туров в такой стране, как Эй-стан.
Один из полицейских направил на дверь RV ствол русского полуавтоматического ружья со страшным, похожим на подобный от Barrett-82 пламегасителем.
— Есть!
Второй полицейский — ломиком вскрыл дверь, посветил фонарем.
— Все чисто… черт…
— Что за…
— Сэр, идите сюда! На это надо взглянуть!
Шериф неспешно подошел, осветил своим охотничьим прожектором разорванные пулями и дробью
К кровати внутри RV — модель для молодоженов, твою мать — была привязана женщина. Скорее всего молодая женщина и явно не мексиканка — белая. Она была привязана кровати поводками для собак, пули и дробь превратили ее в кровавое месиво… но что ей пришлось вынести до этого и была ли она жива к тому моменту, когда началась стрельба… Бог знает. Или скорее — дьявол…
Это и было — то, что шло с юга. Кровь и смерть…
— Подойдите сюда! — крикнул шериф — подойдите сюда все! Посмотрите!
Намного тише добавил.
— И запомните…
Техасцы — а это был шериф с местной posse comitatus — были прилично вооружены: три Сайги двенадцатого калибра, причем две — с барабанами от MD Arms, позволяющими палить очень и очень лихо, две переделки АК-47, три — Ar-15 разных модификаций, в том числе одна — армейская М-16А1 с настоящим подствольным гранатометом, к которому не было гранат и полицейская Ремингтон-700 с простеньким дневным прицелом Redfield. Теперь — вооружение техасских Минитменов солидно пополнилось: две Ar-15, две немецкие G36, автомат Калашникова, полуавтоматический полицейский Ремингтон с отметкой «Служба пробации США» [62] обрез из пятьсот девяностого Моссберга, еще один обрез курковой двустволки Спартан и одиннадцать пистолетов и револьверов, в основном Беретты-92. Все это — было аккуратно уложено в багажники джипов — и сержант готов был поклясться, что оружие собирается совсем не для склада вещественных доказательств.
62
Тюремная охрана.
— Благодарим, мистер…
— Это что еще за херь такая? — раздраженно спросил севший в их машину сержант, глядя на двоих техасцев, отца и сына, причем отец явно был здесь шерифом — «янки говорит, не стрелять». Вы здесь с дуба рухнули или как, а? Вам охота попасть в федеральную тюрьму?
— Эй, па… я его знаю… — бесцеремонно сказал молодой, разглядывая сержанта — это тот тип, который мексов приземлил, помнишь, в газете писали…
— Да, мистер?
Говорили при неярком свете плафонов Центуриона…
— Это не имеет значения.
— Да… это вы, мистер… — сказал шериф — я помню про вас. И про беднягу Подгузника я знаю… отличный мужик был…
— Сэр, если вы еще раз… — сержант вдруг понял, о чем идет речь — что нахрен произошло? Что с шерифом Квентином, говори?
— А ты, что знаешь, парень… — шериф всмотрелся в глаза Нолана… нет, парень, не знаешь. В твоем родном городе весь офис шерифа вырезали. Приходили за тем парнем, которого ты оставил в живых для суда… жалко, что ты его тоже не грохнул на месте… не было бы тогда такого дерьма… Человек десять прямо там перебили, говорят, что двоих агентов ФБР тоже убили. И шерифа убили… он попытался остановить этих уродов на дороге… они его и… И парнишку какого-то с ним молодого — тоже убили.
Нолан шарахнул кулаком в стойку машины. Руку обожгло болью…
— Эй, янки, полегче… — обиженно сказал молодой — это наша машина…
— Заткнись, Стиви… — сказал шериф.
Нолан глубоко вдохнул пахнущий нефтью и кровью воздух, пытаясь прийти в себя.
— Все равно, так нельзя, сэр. Мы единое государство. Я давал присягу защищать его. От всех врагов, внешних и внутренних.
— Давал присягу, парень… — слова шерифа падали как камни в стоячую болотную воду — это хорошо, парень. Очень хорошо… Я тоже давал присягу. Меня кстати Барденс зовут. Том Барденс, а это Стиви, младший мой. Мы все в морской пехоте служили, парень, становились там мужчинами. Мой дед выжил на Иводзиме, а мой дядя там погиб. Я сам воевал… Буря в Пустыне, помнишь. Я и парней отправил в морскую пехоту. Старшего, Александра убили на перевале Дашт, в Иране… недавно совсем. Они проход держали, когда иранцы бросили на них танковый полк. Корректировщика огня накрыло прямым попаданием… он пошел огонь корректировать. А средний, Томми — из Эй-стана совсем плохой вернулся… кричит по ночам… жену бросил… пьет. Стиви вот в дорожной полиции штата работает… думаю, стоит или нет ему в морскую пехоту идти. Как считаешь?
— Это война, сэр. Такое случается… — сержант знал, что неуместнее этих слов, казенных и бессмысленных ничего быть не может.
— Да, парень, это война… Когда моему деду и его брату говорили — там зло, идите и разберитесь с этим — они шли и делали это. Когда моему отцу и его братьям говорили — там зло, идите и разберитесь с этим — они шли и делали это. Когда мне говорили — там зло, иди и разберись с этим, парень — я шел и делал это. Почему сейчас, когда власти нашей страны говорят нам — там зло, мне верится в это все меньше и меньше, а, сынок?
Нолан не стал выдумываться ответ. Сказал коротко и просто.
— Я не знаю.
— Вот и я не знаю, сынок. Я не знаю, что произошло с нашей страной, со всеми нами. Но что-то с нами произошло, что-то очень нехорошее. Раньше я не задумывался о том, стоит или нет защищать нашу страну — а теперь. Во что она превратилась теперь? Нам говорят о том, что мы должны быть патриотами — но это значит только то, что нас теперь могут схватить на улице, увезти непонятно куда и держать, сколько надо без предъявления обвинений [63] . Нам говорят, что с экономикой все в норме — но почему тогда столько безработных вокруг. Да, в нашем штате такого нет, у нас есть нефть, пшеница и скот — но я говорю про всю страну парень. Нефтяные компании, которые бурят у нас землю, чтобы добывать газ по-новому говорят, что это безопасно — но почему тогда, когда я пускаю воду из-под крана и подношу спичку — она загорается, а [64] ? Мы живем во лжи, парень, мы просто все изолгались. Мы уже не страна свободных и отважных. Мы — страна лжи.
63
Шериф намекает на PATRIOT act, подписанный Джорджем Бушем после событий 09/11. Согласно этому акту американцы лишаются многих гражданских прав и свобод.
64
И это правда. Речь идет про добычу сланцевого газа методом гидроразрыва пластов. Экологические последствия этого неясны, но то, что там где его добывают вода из-под крана может гореть — это показывали по телевидению. Газодобывающие компании многое скрывают — неизвестен даже состав смеси, который они закачивают в скважину, и который может смешаться с грунтовыми водами. По этой причине в некоторых европейских странах добыча сланцевого газа запрещена или приостановлена.
— И вы решили сделать ее другой, да?
— Не только я, парень. Мы хотим вернуться к истокам, стать свободными.
— Мы, это кто?
— Юг, парень. Старый добрый Юг. Янки победили нас полтора столетия назад — но клянусь Богом, они не покорили нас. Юг возродится…
Сержант тяжело вздохнул.
— Я кое-что вам покажу, шериф. Идемте…
Они подошли к багажнику машины, куда было сложено трофейное оружие. Сержант взял одну из немецких винтовок — вообще, она выглядела куда лучше, чем действовала — осветил фонарем. Не то. Вторая… есть.
— Смотрите сюда.
Там, где должно было быть наименование производителя — Хеклер и Кох, Оберндорф — была затейливая арабская вязь.
— Что это значит, парень?
— Это немецкая винтовка, сэр. Точнее, она разработана в Германии, но произведена не там. Это лицензионное производство, Саудовская Аравия. Никто не знает, сколько их производится и куда они уходят. Но для продажи гражданским — ее не производят точно. Задайте себе вопрос — как эта штука здесь очутилась, а?