Прелюдия к счастью
Шрифт:
— Сейчас вы будете учиться.
Поставив на землю ведерко с яйцами, Тесс открыла калитку и направилась к нему. Александр принес из амбара кусок прочной веревки и скамеечку. Привязав козу к забору, он пододвинул скамеечку Тесс.
— Садитесь.
Она села. Коза, очутившись между забором и девушкой, заблеяла снова и боднула Тесс в плечо.
— Прекрати это, коза, — прикрикнул на нее Александр, отталкивая голову животного в сторону.
Тесс насмешили его слова.
— Коза? — переспросила она. — Разве у нее нет имени?
Пожав плечами, Александр
— Насколько мне известно, нет, — ответил он и присел возле Тесс на корточки. — А теперь беритесь.
— Мы назовем ее Софи, — перебила его Тесс, похлопывая козу по боку.
— Обратите внимание, мадемуазель, — строгим голосом сказал Александр и продолжил объяснять, как доить козу. Тесс внимательно слушала, наблюдая, как нежно он сжимает и дергает за соски вымени Софи. Молоко, журча, полилось в ведро.
— А теперь попробуйте вы.
Она попробовала, в точности повторяя все его движения, но ничего не получилось.
Александр терпеливо объяснил еще раз, Тесс попыталась снова, но у нее и на этот раз ничего не вышло. Нахмурившись, она откинулась на скамеечке.
— Что я делаю неправильно?
— Все правильно. Но вам необходима практика.
Предприняв еще несколько попыток, Тесс так и не выдоила ни капли молока, а бедная Софи принялась вертеться и жалобно блеять, взволнованная ее неуклюжими стараниями. Но Александр не показывал и тени раздражения. Наклонившись вперед, он терпеливо сказал ей:
— Давайте я покажу вам, — и положил свои руки на руки девушки.
Тесс невольно вздрогнула от его прикосновения и почувствовала, как рука Александра настойчиво сжала ее руку. Дыхание ее стало частым и прерывистым.
— Сжимайте, мадемуазель, — говорил он ей. — Сжимайте и тяните.
Тесс старалась сосредоточиться на словах Александра, но его рука, обхватившая ее руку, его ладонь, лежащая на тыльной стороне ее руки, его пальцы, заставляющие ее пальцы двигаться правильно, все это выводило ее из равновесия. Он был так близко от нее.
Сосредоточив внимание на движениях, Тесс чувствовала, как ее руки работают вместе с его руками, и вскоре услышала, как в ведро ударила струйка молока. Когда же Александр убрал свои руки, Тесс продолжала доить сама, и молоко все так же лилось в ведро.
— Научилась! — радостно закричала Тесс, наблюдая, как струйка молока выбегает из вымени Софи.
Вскрикнув от радости, Тесс восторженно захлопала в ладоши, моментально забыв все свое недавнее напряжение и скованность. Она обернулась к своему спутнику и с торжествующей улыбкой воскликнула:
— Александр, я действительно научилась доить.
Александр улыбнулся ей, и Тесс взглянула на его лицо, бывшее в каких-то нескольких дюймах от нее. У него была красивая искренняя улыбка, которая открывала белоснежные зубы, сверкающие на его бронзовом от загара лице. Улыбались и его бездонные черные глаза, отчего в уголках их появились крошечные морщинки. Тесс внезапно почувствовала, ттто ей стало трудно дышать.
Они одновременно отвели взгляд друг от друга.
— Очень хорошо, мадемуазель, — сказал Александр, прерывая затянувшуюся паузу. — Но вы лучше поскорее заканчивайте, иначе Софи может лягнуть вас.
Когда с дойкой было покончено, Александр вывел Софи на пастбище, привязал ее к колышку, и коза, как и вчера, когда ее видела Тесс, стала мирно пощипывать травку. И вот, наконец, Александр, а за ним и Тесс свернули к дому.
Проходя мимо небольшого участка, заросшего дикой ягодой, Александр приостановился.
— Поспеют еще только через месяц, — с сожалением заключил он и, взглянув на Тесс, признался:
— Я люблю ежевику. Тесс улыбнулась ему.
— Я тоже.
— Когда ягоды поспеют, — прибавил Александр, снова направляясь к дому, — мы будем печь пироги с ежевикой.
Вернувшись опять в кухню, Александр поставил ведра с молоком и яйцами на стол и подбросил в огонь еще немного дров.
— Когда готовишь яйца, огонь не должен быть сильным, — объяснял он Тесс, наливая оливковое масло в небольшую железную кастрюльку на длинной ручке и покачивая ее, чтобы дать маслу растечься по поверхности.
Тесс слушала, как Александр учил ее контролировать огонь в плите, наблюдала, как он делает начинку для омлета из шпината, грибов и лука-шалота. Он показал ей, как пыхтят овощи, обжариваясь в оливковом масле с зубчиком чеснока. Пока готовились овощи, Тесс слушала, как Александр объясняет ей каждую мелочь, и просто наслаждалась звуком его голоса. Мягкого, глубокого, теплого, как солнце Прованса, и очень французского. Она решила, что у Александра очень приятный голос.
Тесс смотрела, как быстро, умело, но левой рукой, он разбил яйца в чашку. Мужские руки. Именно их Тесс научилась замечать и бояться. У Александра были большие руки с длинными, тонкими пальцами художника. В этих руках чувствовалась сила. Это пугало Тесс и одновременно пробуждало в ней нежность. Руки мужчины не казались ей больше такими уж страшными.
Александр энергично взбил яйца, смешал их с молоком и вылил эту смесь на раскаленную сковороду. Когда яйца были готовы, он выложил на них начинку из шпината. Легким движением руки сложил омлет вдвое. Сгорая от любопытства, Тесс спросила Александра:
— Где вы научились так готовить?
Размолов в ручной мельнице несколько горошин перца, он слегка посыпал им готовый омлет. Александр так долго молчал, что девушка начала уже было думать, что он не ответит на ее вопрос. Но, в конце концов, он заговорил.
— Когда мне был двадцать один год, я поехал в Италию. Я хотел рисовать, хотел учиться этому у мастеров. Но у меня не было денег и некому было дать их мне. Я вынужден был искать работу, — кривая усмешка тронула его губы. — Я случайно встретил итальянского пэра, которому срочно нужен был французский повар. Как вы знаете, французские повара всегда пользуются спросом. Я убедил его, что как нельзя лучше подхожу для этой должности. — Улыбка Александра переросла в озорную усмешку и он добавил: — Я абсолютно не умел готовить.