Премьер. Проект 2017 – миф или реальность?
Шрифт:
Начавшееся в 1989 году реформирование партии проходило сложно. Слишком глубокими были корни заложенных принципов ее функционирования. И было бы наивно ожидать, что все члены партии по единой команде строем сделают поворот.
Кульминацией реформирования стал XXVIII съезд КПСС. Июль 1990 года был самым сложным в истории партии последних десятилетий. Была жесткая критика в адрес руководства партии, горячие дискуссии о ее новых принципах деятельности в изменившейся политической системе, о путях развития экономики и т. д. Объективно говоря, партия должна была пройти через это чистилище для того, чтобы стать обновленной.
Прогрессивные
Я осознанно подробно останавливаюсь на этих этапах жизни партии. Мне тоже, как я уже говорил, не все нравилось в действиях партии того периода. Но надо объективно и честно ответить на вопрос: менялась ли партия или она до конца оставалась на ортодоксальных позициях и была тормозом демократических преобразований общества.
Вы обратили внимание, что я все время говорю о КПСС? Российская компартия родилась в новых условиях и, к счастью, не взяла с собой старой болезни КПСС.
Сейчас идет повальное топтание партии, выходящее за самые элементарные нормы приличия, тем более что она не в силах ответить на это.
Как член партии я верил, что она будет обновленной, будет выражать и защищать интересы народа. Я свидетельствую, что реформирование партии было направлено на демократизацию страны. Она шла по этому пути.
Но кому-то очень нужно было искусственно прервать рождение обновленной партии.
Естественно, возникает вопрос: как мощные удары по партии, а затем и прекращение ее деятельности сказались на общественно-политической и социально-экономической ситуации в стране?
Я не намерен делать полный анализ этих последствий, но на некоторых принципиальных считаю необходимым остановиться.
Первое. Партия действительно во многом занималась несвойственными функциями, о чем я говорил в начале своего выступления. Нужно было четко провести передачу несвойственных партии функций государственным структурам.
В стране был мощный стержень — партия, вокруг которого формировалась общественно-политическая и экономическая жизнь. Второй — государственный стержень — представительная, исполнительная и правовая власти — был во многом несовершенен.
После XIX партийной конференции партия стала передавать эти функции государственным органам. Органы государственной власти в силу десятилетиями сформированной системы оказались неподготовленными ни организационно, ни юридически, чтобы сразу взять на себя эти функции. Требовалось время для создания совершенно новой системы правового государства. Требовалось время для того, чтобы общество функционировало в соответствии с законами.
К сожалению, эти процессы не проходили синхронно. Одно быстро разрушалось, другое в муках рождалось. Управляемость страной терялась. Последствия не замедлили сказаться.
Второе. Самой большой трагедией этого века является распад государства под названием СССР.
При всех своих недостатках КПСС не ставила перед собой задачу разрушения Союза. В последние годы она выступала за расширение суверенитета союзных республик, наделение их значительно большими правами, но в составе единого государства.
Массированный прессинг на партию, а затем и прекращение ее деятельности сняли сдерживающие начала этого разрушительного процесса, закончившегося, как известно, декабрьской трагедией. Я не говорю уж о том, что партия, имея разветвленную вертикальную структуру, являлась соединительным элементом всех составных частей Союза.
В то же время не окрепшая государственная власть как в центре, так и на местах не могла по-настоящему противостоять этим разрушительным действиям.
Убежден, что этот процесс не был стихийным. Он целенаправленно проводился еще в 1990 году. В так называемой программе «500 дней» не было даже термина «государство». Это был один из главных пунктов разногласий Правительства с авторами этой программы. Напоминаю, что это происходило летом 1990 года.
Какие в результате этого мы имеем политические и экономические последствия, нет необходимости объяснять. Они перед нашими глазами.
Третье. Мной было уже сказано о ранее существовавших отношениях партии и экономики. Я хочу объективно дать оценку роли КПСС в последние годы при переходе на новые формы хозяйствования, новые формы собственности и т. д.
Переход на рыночные отношения в нашей стране был сложен и противоречив. Общество неоднозначно относилось к нему, а авторы этих предложений в лице Правительства подвергались жесточайшей критике. Но происходила эволюция взглядов. Происходила эволюция и в партии.
В конечном итоге, как уже говорилось, XXVIII съезд партии принял резолюцию по этому вопросу. Партия поддержала переход экономики на рыночные отношения. В то же время подчеркивалось, что рынок не самоцель, а средство достижения социальных целей и максимального развития творческих сил страны. Это должна быть социальная рыночная экономика, регулируемая государством в той степени, которая позволяет эффективно развивать производительные силы и социально защищать население.
Не менее острым вопросом явились сроки перехода на рыночные отношения. Здравые силы понимали, что это процесс длительный и сложный, а так называемая программа «500 дней» со своей «шоковой терапией» являлась большим блефом. Было ясно, что эта программа была рычагом острой политической борьбы, которая разворачивалась в то время в стране.
Я не собираюсь вступать сейчас в полемику с моими бывшими оппонентами. И не Бог им судья, а наша сегодняшняя жизнь. Мне нет необходимости говорить о сегодняшней экономике, о жизни российского народа. Сегодня он испытывает немалые тяготы, находится в унизительном положении. Позорным пятном нашей действительности является беспросветная бедность, на которую обрекаются не только старики и дети, но чуть ли не девять десятых населения.
Чтобы меня не обвинили в предвзятости и необъективности, я приведу здесь выводы иностранных специалистов. «В экономике бывшего СССР в течение этого столетия были только два кризиса, сопоставимые по масштабам с нынешним спадом. Один — в первые годы Второй мировой войны, когда в 1941–1942 годах национальный доход сократился на 34 процента, при том, что была оккупирована большая часть европейской территории Советского Союза, а промышленное производство сократилось в годы войны на 23 процента. Другой кризис — в годы Первой мировой войны, революции 1917 года и гражданской войны, когда национальный доход уменьшился в три раза, а промышленное производство — в пять раз».