Преображение человека (Преображение России - 2)
Шрифт:
– Как невеста? Откуда невеста? Вы это серьезно или шутите, да? очень удивился Наровлянский.
– Откуда?
– безразличным тоном повторил Матийцев.
– Из Воронежа.
– То есть, значит, я так должен понять, приезжала к вам из Воронежа, да?
– Да. И туда же уехала, так как здесь, на руднике, и для меня-то, не только для нее, не было уже места.
– Вы, может, шутите, господин Матийцев, или даже смеетесь, да? решил усомниться Наровлянский, но Матийцев не обиделся: он сказал с виду совершенно равнодушно:
– Нет, я вполне серьезно.
– Однако позвольте тогда узнать от вас, почему же она уехала одна, вы ее не провожали, да?
– Значит, по-вашему, я должен был уехать вчера с нею вместе?
– Ну, это же и всякий вам скажет, а как же? Как же так вы могли пустить ее одну, да?
После этих назойливых вопросов штейгера с "Вертикальной Елены" Матийцеву представилось, что вот он именно теперь "провожает" Лилю, свою невесту, явочным порядком, что это она сидит с ним рядом, а не какой-то Наровлянский, и он даже несколько отклонил влево и голову и корпус тела, чтобы дать место ее очень широкополой шляпке... Но тут же отделавшись от этого чересчур яркого представления, он сказал нарочито небрежным тоном:
– Проводить куда же именно? В Воронеж?.. Как инженер без места, какой же я ей жених? Найдет кого-нибудь другого... с местом.
– Я понимаю теперь, я понимаю!
– весьма оживился Наровлянский.
– Вы, значит, извините, поссорились с вашей невестой, да?.. Ну, как сказать вам на это, - жен-щи-ны, они, я вам скажу вообще... Да? У них у всех одно только единственно свое на уме... Из тысячи мужчин можно разыскать десять, от силы пятнадцать, я так думаю, умных. А что касается женщин, то я вам по совести скажу, ну положительно, ни одной! Да?
Он испытующе поглядел на Матийцева, но так как тот молчал, продолжал оживленно:
– Вот, например, я только еще сегодня утром клетку другую для своих двух канареек должен был доставать. Канарейка моя снесла четыре яичка и уж, знаете, хотела на них усесться, насиживать. А кенарю это, видать, не очень-то понравилось. Улучил он, бестия, минуту, когда села самочка у кормушки клевать конопляные зерна, а потом еще должна она была и водицы из баночки напиться, да? Подобрался тут мой кенарь к гнезду и ну себе быстренько-быстренько так яички подклевывать и вон их из гнезда выкидывать. И что же вы думаете потом сделал, да? Уселся он в пустое гнездо и ну себе петь! Да ведь как залился, бестия, - я даже и не слышал, чтобы он когда звонко так пел! Как увидела это канареечка, как кинулась на него в драку, боже ж ты мой! Так желтенькие перышки и летят, и летят!.. Ну, думаю, убьет еще она, самочка эта, кенаря, и кто же тогда петь будет, да? Скорей пошел другую клетку доставать, да? Отсадил его в другую клетку, а то бы ведь заклевала насмерть, - вот она, маленькая птичка эта, в какую большую ярость пришла, да?.. Так это же всего только птичка, а вы хотели, чтобы женщина не разъярилась, раз ее потомства будущего лишают, да?
Матийцев ни одним словом не отозвался на историю о канарейках, и Наровлянский замолчал на время.
Унылый осенний степной пейзаж сопровождал бричку. Скупая, безводная, рыжая равнина, и кое-где на ней маячили убогие хуторки. Ощутительно было для Матийцева, что за целое тысячелетие жизнь тут ни на вершок не двинулась с места. Того и жди, что появятся откуда-нибудь конной шайкой печенеги ли, хазары или еще какие-нибудь берендеи, оттяпают так себе, здорово живешь, тебе голову и сделают из твоего черепа черпак для кумыса за неимением гончарной посуды!
Вдруг и в самом деле, - это было уж ближе к станции, чем к руднику, увидел Матийцев вдали что-то темное, широкое и не стоящее на месте. Что это было такое, мешало разглядеть солнце, начавшее опускаться к горизонту.
Однако Наровлянский, приставив лодочкой руку к глазам, крикнул:
– Ага! Гусары, да?.. Это эскадрон гусар, да?
– И у него так и засияли глаза от удовольствия.
– Я ведь и сам, - вы не знаете этого, да?
– служил в гусарском полку, только это у себя там, в Могилевской губернии... Без пяти минут вахмистр был!
Как раз в это время не только его глаза, но и там, в этой дали, над темной массой гусар заблестели какие-то зигзаги, и весь эскадрон двинулся весьма заметно в сторону заходящего солнца.
– Эс-с-кадрон, в ат-та-аку!
– прокричал совершенно как бы вне себя Наровлянский, и пока чалая лошадка с надрезанным ухом бежала себе своей размеренной рысцой, он неотрывно, самозабвенно даже глядел в сторону эскадрона, мчавшегося в атаку.
– Эх ты-ы!.. Все разнесут в пух, в прах и вдребезги!
– восторженно обратился он к Матийцеву, забыв даже прибавить свое "да"?
Но тут кучер обернул к нему бородатое запыленное лицо и сказал неожиданно:
– А как если пехота даст по ним за-лоп? Вот и повернут они тогда хвосты!
– Ну еще бы не повернут тогда хвосты, - еще более неожиданно для Матийцева сразу согласился с ним Наровлянский, но не перестал сиять и добавил вдохновенно:
– А после атаки тут уж шагом и с песнями!.. Ах, нравились мне как гусарские песни!
И видимо, от избытка охвативших его чувств запел он громко:
Е-едут гусары, брен-чат мунд-шту-ка-ми,
Ло-ша-ди рву-утся, хра-пя-ят...
Ба-арышни, ба-арыньки с кри-иком отча-аянья
Всле-ед ухо-дя-щим гля-дя-ят!
И тут же с одушевлением:
– А вы думаете, не глядели так? Глядели! Глядели с отчаяньем, - да?.. Эх, жен-щи-ны!.. Это ж, я вам доложу, их не то что хлебом, их и шоколадом не корми, а только гусара им дай!.. Спят и только одних гусар во сне и видят, да?..
Матийцев вспомнил корнета кирасирского полка в саду при доме родителей Лили, представил его, как идет он под руку с Лилей, и ответил непроизвольно:
– Вполне возможно.
Но тут же добавил:
– А живется им, этим гусарам, должно быть, получше, чем нашим шахтерам, а?
– Ну еще бы, еще бы гусарам чтоб плохо жилось!
– подхватил Наровлянский.
– Гусары не то что пехота даже, - они довольствие хорошее получают, - как же, да?
– И спят, небось, не на полу вповалку?
– Как же можно, чтобы гусары и вдруг - на полу! У каждого койка своя, белье чистое на ней, да и в казарме везде чистота, а как же! За чем же следят дежурные, дневальные, взводные, вахмистры, эскадронные командиры, да и сам командир полка тоже, да?