Преображенская площадь
Шрифт:
Мужчины переглянулись. Лина с их взглядами встречаться явно не желала и смотрела лишь вперед. Автомат, пулемет, холодное оружие… Лучший способ обороны – нападение. Тем более когда иного выхода нет.
Стволы монахов повернулись в разные стороны. Михаил контролировал обстановку справа, Петр – слева. Дружинник в который раз невольно подумал, что вдвоем с приятелем они бы так далеко не ушли. При любом умении их просто задавили бы числом. Со всех сторон сразу не отобьешься, а когда хищники атакуют стаей, хоть одна тварь да добьется цели. Упадешь и уже не встанешь.
В
Хищникам нельзя было отказать в уме. Они выбрали для нападения точку, где проходы между зданиями по четной и нечетной стороне лежали напротив друг друга. Потому и смогли броситься на разведчиков сразу и справа, и слева.
Монахи открыли огонь мгновенно, практически в упор. Крысособак было не так много, примерно по десятку в каждой группе, только расстояние очень мало. Несколько зверей упали, а остальные…
Денис сразу бросился на землю, одновременно нанося удар по летящей на него твари. Клинок вскрыл живот хищника, а дружинник уже чуть перекатился и горизонтально рубанул клычом по ногам следующего хищника. Порывисто вскочил, увидел, как еще одна тварь прыгает на Михаила, обрушился на нее сверху, без перехода развернулся и нанес удар по следующему хищнику. Мимолетом отметил, что девушка прекрасно держится, и ее сабля окрашена кровью, а монахи вообще чуть не вертятся на месте, разбрасывая вокруг себя смертоносный свинцовый ливень.
А потом твари вдруг исчезли. Издалека по тем самым проходам еще неслись в атаку зверюги, только до них было сравнительно далеко, и они представляли сейчас не столько реальную опасность, сколько передвигающиеся мишени. Те, кто это не осознал, рухнули, кровеня пыль; хищники поумнее резко развернулись и обратились в бегство.
– Ну вот и ладненько, – Михаил вытер рукавом пыль с лица.
Некоторые из крысособак еще трепыхались, тщетно пытаясь бороться со смертью, но ведь не каждый удар клинком и не каждая пуля обрывают жизнь в один момент.
– Как ты? – спросил Денис у Лины.
– Спасибо. Нормально. Вот…
На щеках девушки появился румянец, она еще не отдышалась после схватки, зато выглядела живой, а не той полумертвой куклой, какой казалась ночью и утром.
– Пошли, пока не началось.
То ли очередной урок пошел в прок, то ли разведчики наконец миновали незримую границу охотничьих угодий, однако больше нападений не было. Город словно притих после недавней стрельбы, и только солнце с интересом смотрело, что будет дальше.
Постоянное напряжение давало о себе знать. Одна улица сменялась другой, и требовалось непрерывно вглядываться в каждый дом и в каждый промежуток между домами. Сейчас тихо, но кто знает, что случится в следующее мгновение? Сюрпризы в Москве ожидают на каждом шагу…
Время и дорога казались бесконечными. Привалов никто не объявлял, разговоров никаких не вел, – лишь непрерывное движение куда-то.
– Скоро Рижский вокзал, – объявил Михаил.
Местность вокруг была
Путь шел немного в гору. Справа все тянулись дома, слева появились руины небольшого здания.
– А вот и он, – кивнул на них Михаил. – Дальше – торговый центр, вход в метро, и где-то тут был подземный переход.
При упоминании метро Денис незаметно передернулся. Не хотелось вновь оказаться безвольной тряпкой и слепо идти на зов. Но не сидят же неведомые жители подземелий у входов постоянно!
Разведчики миновали небольшой скверик, и дружинник начал узнавать местность. Где-то совсем рядом они сражались с дампами, и неподалеку расположилась могила Славки. Там же спрятаны его меч и кольчуга, которые желательно бы доставить в Кремль. Теперь-то группа возвращается, и можно не думать о лишнем грузе.
Словно целая жизнь прошла со вчерашнего дня. А уж с выхода из Кремля – минимум две жизни. Для Славки – одна. Та, которая закончилась здесь, у Рижского вокзала.
И вновь возник вопрос: что же увидел друг перед схваткой и о чем не успел рассказать? Но ведь не узнаешь уже. Собственные тайны человек уносит с собой в могилу.
От размышлений Дениса отвлекла мелькнувшая между домами тень. Явно человеческая; но все произошло так быстро, что разглядеть что-нибудь дружинник не успел.
– Ложись! – Михаил уже ушел перекатом в сторону и занял позицию для стрельбы лежа.
Денису пришлось в очередной раз пожалеть об отсутствии автомата. Но и монахи стрелять пока не спешили. Повисла томительная пауза, которая бывает лишь перед боем.
– Кто там? – донесся голос с противоположной стороны.
– Смиренные воины Господа. А вы?
– Отец Михаил, ты что ли? – с откровенным изумлением уточнил несостоявшийся противник.
– Ну да. Влад?
– Он самый! Мир тебе и твоим спутникам, отче!
Глава восемнадцатая
Монахи оказались людьми в Москве известными. Первый раз Денис мог убедиться в этом еще у Савеловских маркитантов. Но смиренные воины Господа и не скрывали, что не в первый раз посещают рынок. Но вот так, прямо посреди города, у останков безлюдного вокзала… Или это кто-то из маркитантов решил повторить путь ушедших гостей? Зачем? Столько времени прошло с ухода, целая вечность. Ну, не вечность, а весь вчерашний день, большая часть сегодняшнего, да еще ночь между ними.
Встреченных мужчин оказалось трое. Двое молодых, ровесники дружинника, и тот самый Влад, по возрасту близкий к Михаилу. Все трое одеты в нечто, могущее сойти в городе за камуфляж, Влад и один из парней вооружены автоматами Калашникова старых моделей, третий же – снайперской винтовкой Драгунова. Сверх того у Влада, как у старшего, за плечами виднелась труба одноразового гранатомета.