Преобразующая сила Евангелия
Шрифт:
Одно из самых первых письменных упоминаний Божьей святости находится в песне Моисея. Перейдя Красное море и увидев, как Бог утопил египетскую армию, израильтяне воспели: «Кто, как Ты, Господи, между богами? Кто, как Ты, величествен святостью, досточтим хвалами, Творец чудес?» (Исход 15:11).
Обратите внимание на выражение «величествен святостью». В контексте эпизода с Красным морем оно указывает на суверенную Божью силу и власть, в частности – силу избавить израильский народ от преследования могущественной египетской армии. Представьте, насколько колоссальным было то, что совершил Бог, разделив Красное море, чтобы израильтяне смогли перейти на другой берег. Он заставил воды расступиться и стать вертикально, как бетонные стены, а морское дно сделал сушей для ног израильтян (см. Исход 14:21-29). А затем той же самой суверенной властью Бог отпустил разделенные воды, чтобы они вернулись в свое нормальное
Трансцендентное величие – это первый аспект Божьей святости. Исаия, записывая свою книгу под прямым водительством Святого Духа, тридцать раз использовал выражение «Святой Израиля», и в каждом из случаев речь шла главным образом о безграничном, трансцендентном величии, силе и власти Бога. Не постигнув сути этой концепции и ее значения для нас, мы не поймем всей весомости второго аспекта Божьей святости: Его бесконечной нравственной чистоты.
Исаия не только увиделБога в Его трансцендентном величии, но и услышал серафимов, восклицающих: «Свят, свят, свят Господь Саваоф! Вся земля полна славы Его!» (Исаия 6:3). [3] Исаия знал, что слово «кадош» означает «отделенный», и прекрасно понимал, что Бог отделен от нас в Своем трансцендентном величии. Но он также помнил, что, формируя из израильтян народ, Бог сказал им: «Итак будьте святы, потому что Я свят» (Левит 11:45).
3
Заслуживает внимания тот факт, что, когда апостол Иоанн узрел в видении Бога, восседающего на воем престоле, он тоже услышал, как ангельские создания восклицают: «Свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель» (см. Откровение 4:1-8). Видения Исаии и Иоанна разделяет период, примерно, в восемьсот лет. Поскольку Бог сотворил ангелов в глубинах вечности для бесконечной продолжительности бытия, логично предположить, что всегда были и всегда будут небесные создания, непрестанно восклицающие: «Свят, свят, свят Господь».
Совершенно очевидно, что, говоря «Будьте святы, потому что Я свят», Бог подразумевает не Свое трансцендентное величие, принадлежащее исключительно Ему одному. Скорее, Он указывает на Свою бесконечную нравственную чистоту. Это единственный аспект Его святости, которому мы можем пытаться подражать – пусть даже и в очень незначительной мере.
Напомню, что трехкратное повторение «Свят, свят, свят» говорит о максимально возможной степени, то есть о безграничности Божьей святости. Таким образом, Бог бесконечен не только в Своем величии, но и в Своей нравственной чистоте. Этот двойной характер Божьей святости подразумевает для нас нечто очень важное, о чем мы поговорим в следующей главе. Но пока что мы можем увидеть, что Божье трансцендентное величие добавляет весомости Его нравственной чистоте, а Его нравственная чистота добавляет красоты Его величию. У нас бытует пословица: «Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно». Возможно, это справедливо в обобщенном смысле применительно к человеческим правителям и политикам, но совершенно неприменимо к Богу. Напротив, обладая абсолютной властью, Он бесконечен в Своей нравственной чистоте.
Нам сложно постичь совершенную Божью нравственную чистоту, потому что мы всегда оцениваем нравственную чистоту по какому-то стандарту вне нас самих. Но истинный стандарт – это Бог, и наша собственная святость, если ее оценить по стандарту безграничной Божьей святости, даже в самый лучший из наших дней по сравнению с Его святостью – не более чем капля в ведре. Более того, Исаия в конце своей книги идет еще дальше и описывает все наши праведные дела «как запачканную одежду» (64:6).
И все же, Бог призвал нас быть святыми, потому что Он свят. По сути, Он поставил перед нами невыполнимую задачу. Вот почему Мартин Лютер в те дни, когда он еще не понимал сути Евангелия, был так сердит на Бога. Говорят, что однажды, когда его спросили, любит ли он Бога, он даже ответил: «Люблю Бога? Да я ненавижу Его!» Он понимал, что Бог призывает его соответствовать заведомо недостижимому стандарту, и неспособность сделать это ведет его к вечному осуждению.
Хотя для нас невозможно соблюсти этот стандарт, Бог, тем не менее, призвал нас быть святыми, потому что Он свят, и для того, чтобы мы могли понять, что значит быть святым, как Он, Бог дал нам Свой закон (здесь я использую слово «закон» как обобщенный термин, описывающий все нравственное волеизъявление Бога, открытое в Писании). Божий закон – это одновременно выражение Его нравственного волеизъявления для нас и отражение Его характера. Вспомним, однако, кто именно сказал: «Будьте святы, потому что Я свят». Безграничный, суверенный Правитель всего творения, обладающий одновременно силой, чтобы править, и верховной властью, чтобы требовать послушания Его закону. Мы всегда должны держать в уме этот двойной характер Божьей святости: Его трансцендентное величие и Его бесконечную нравственную чистоту.
Комбинация безграничной Божьей власти и Его бесконечной нравственной чистоты ведет к третьей истине о Божьей святости: Его беспредельной ненависти ко всякому греху, то есть ко всему в Его творении, что противоречит Его собственной святости.
В Книге пророка Аввакума 1:13 сказано о Боге: «Чистым очам Твоим не свойственно глядеть на злодеяния». Другими словами, Бог не может смотреть на зло с благодушием или безразличием. Напротив, в Книге Притчей 6:16 сказано: «Вот шесть, что ненавидит Господь, даже семь, что мерзость душе Его». Обратите внимание на слова «ненавидит» и «мерзость». Это сильные слова, указывающие на беспредельное Божье отвращение ко всякому греху, будь то вопиющему, наподобие прелюбодеяния, или более «приемлемому», вроде недобрых слов в чей-то адрес. Разумеется, существуют разные степени тяжести греха, но наши грехи гордости, эгоизма, ревности, злословия и тому подобного – это тоже грех. Они – мерзость для Бога.
Апостол Павел отметил в Римлянам 1:18: «Открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою». Это лишь один из нескольких фрагментов Нового Завета, говорящих о Божьем гневе (см. также Иоанна 3:36; Римлянам 2:5; Ефесянам 2:3; Откровение 6:15-17). Разумеется, Божий гнев не проявляется в греховных эмоциях, которые обычно ассоциируются у нас с гневом человеческим. Он просто отражает Его святую ненависть ко всякому греху и решимость наказывать за это. Другими словами, Божий гнев есть Его безграничная справедливость в действии. Такая справедливость, которая не может оставить безнаказанным какой-либо грех, даже если в наших глазах он выглядит совсем незначительным.
Следующая глава посвящена вопросу нашего греха, и мы способны оценить грех правильно, только понимая его направленность против бесконечно святого Бога. Писатель XIX столетия Уильям Пламер сказал: «В этом смысле всякий грех направлен против Бога, поскольку нарушает Его закон, презирает Его власть, пренебрегает Его правлением». [4] Мы можем причинить кому-то физический вред или повредить репутации человека сплетнями, но важнее всего тот факт, что мы этим нарушили Божий закон.
4
William Plumer, Psalms (1867; repr., Edinburgh, Scotland: Banner of Truth Trust, 1975), 557.
Еще один богослов XIX века сказал:
Степень оскорбления пропорциональна величию, моральному превосходству и славе Оскорбленного, сотворившего нас для преданного послушания Ему. Таким образом, в оценке тяжести греха не учитывается ни что иное, кроме бесконечного величия, славы и требований Того, против Кого мы согрешаем. [5]
Предположим, вам нужен новый ковер, чтобы покрыть деревянный пол в гостиной. Будучи стесненным в средствах, вы отправляетесь в местный магазин уцененных товаров и покупаете ковер за триста долларов. Я прихожу к вам в дом с пузырьком несмываемых чернил и проливаю их на ковер. В итоге я испортил ваш трехсотдолларовый ковер. Но, предположим, вы – состоятельный человек и выкладываете тридцать тысяч долларов за роскошный персидский ковер. Если я пролью чернила на этот ковер, то это уже будет совершенно другой разговор. Но почему? С моей стороны действие осталось тем же. В обоих случаях я пролил на ковер несмываемые чернила. Разница, конечно же, в стоимости ковра. [6]
5
George Smeaton, Christ’s Doctrine of the Atonement (1870; repr., Edinburgh, Scotland: Banner of Truth Trust, 1991), 21.
6
Идеей с этой иллюстрацией я обязан моему другу Биллу Воглеру.