Прерия(изд.1980)
Шрифт:
– Я не могу… не должна,– продолжала Эллен, преодолев минутную слабость. – Такая уж моя судьба– жить среди этих людей, и я не вправе уйти от них сейчас. Мой дядя, при его образе мыслей… ему и так мое поведение покажется достаточно дурным… Не хочу я, чтобы он считал меня еще и предательницей. На свой грубый лад он был добр ко мне в моем сиротстве, и я не могу сбежать от него тайком в такой час…
– Она такая же родственница Ишмаэла-скваттера, как я– епископ! – сказал Поль и громко кашлянул, точно должен был прочистить горло.– Если старик делал доброе дело, давая ей сегодня кусочек жаркого, а завтра ложку кукурузной каши, так разве же Нел
– Не в том дело, я ли кому должна или мне должны. У девушки нет ни отца, ни матери, кому о ней позаботиться? Остались у нее только такие родственники, что среди честных людей им не место. Нет, нет, поезжайте, милая госпожа, и да благословит вас бог! Мне же лучше оставаться здесь, в пустыне, где никто не видит моего позора.
– Ну вот, старый траппер, – возмутился Поль, – как тут поймешь, откуда ветер дует! Ты много видел в жизни и знаешь, что к чему. Так рассуди: разве не в природе вещей, чтобы рой улетал из улья, когда молодь подросла? А раз уж и дети уходят от родителей, так неужели безродной сироте…
– Тсс!.. – перебил его старый философ природы. – Гектор чем-то недоволен. Говори прямо, собака: что там такое, песик, что ты учуял?
Старая гончая поднялась с земли и жадно ловила носом свежий ветер, который по-прежнему буйно мел по прерии. При последних словах своего хозяина она заворчала и оскалилась, точно грозя кому-то остатками своих зубов. Молодой кобелек, отдыхавший после утренней охоты, тоже забеспокоился – как видно, и он что-то учуял; затем оба пса опять задремали, как будто сделали все, что от них требовалось.
Траппер взял осла под уздцы и закричал:
– Довольно слов, время не ждет! Скваттер с сыновьями в миле-другой отсюда.
Мидлтон совсем забыл об Эллен, думая только об опасности, угрожавшей сейчас его вновь обретенной жене. И надо ли добавлять, что доктор Батциус тоже не стал ждать особых приглашений, чтобы начать отступление?
Следуя указаниям старика, отряд обогнул скалу и под ее прикрытием со всей доступной быстротой двинулся вперед по прерии.
Но Поль Ховер не тронулся с места и стоял, угрюмо опершись на ружье. С минуту Эллен не замечала его: она спрятала лицо в ладони, чтобы скрыть от себя свое мнимое одиночество.
– Почему вы не бежали? – спросила, всхлипывая, девушка, как только увидела, что она не одна.
– Бежать не в моем обычае.
– Дядя вот-вот вернется! А он, вы знаете, вас не пощадит.
– Как и его племянница, не так ли? Ну и пускай приходит: что он мне сделает? Пристукнет меня по черепу, и только!
– Поль, Поль! Если вы любите меня, бегите!
– Один? Если я так поступлю, разрази меня…
– Или вам жизнь не дорога? Бегите!
– Мне она не дороже, чем ты!
– Поль!
– Эллен!
Она протянула к нему руки и разразилась новым, еще более бурным потоком слез. Бортник крепко обвил ее стан. Еще секунда, и, увлекая ее за собой, он пустился догонять друзей.
Глава Х VII
Войдите,
И в спальне вы лишитесь глаз при виде
Горгоны
Взгляните лучше сами.
Шекспир, «Макбет»
Ручей, снабжавший семью скваттера водой и питавший кусты и деревья, что росли у подножия скалы, брал начало неподалеку от нее, в роще канадского тополя, перевитого диким виноградом. Сюда и направился траппер, потому что только здесь можно было найти убежище в этот трудный час. Напомним, что старику его предусмотрительность, в силу долгого опыта превращавшаяся при внезапной опасности чуть ли не в инстинкт, подсказала избрать именно это направление, так как теперь между ним и партией охотников стояла гора. Под ее защитой он успел вовремя достичь рощицы. Поль Ховер тоже подоспел с еле дышавшей Эллен и нырнул с нею в чащу в ту самую минуту, когда Ишмаэл, как читатель уже видел, поднялся на вершину утеса и, точно очумелый, застыл на месте, глядя то на раскиданную утварь, то на детей, которые лежали, связанные, с кляпом во рту, под навесом из березовой коры, куда свалил их в кучу предусмотрительный бортник. С высоты, на которой стоял теперь скваттер, пуля из длинноствольного ружья легко могла бы настигнуть беглецов, учинивших это злое дело, когда бы они не укрылись в кустах.
Траппер заговорил первым, как человек, на чье разумение и опытность они все твердо положились. Он пересчитал взглядом собравшихся вокруг него, проверяя, все ли на месте, и сказал:
– Эге, природа, она природа и есть, и, конечно, взяла свое! – Он с улыбкой одобрения кивнул в сторону ликующего Поля. – Я так и думал, что тем, кто встречался так часто в дождь и в ведро, в ясную ночь и в туманную, будет нелегко расстаться, да еще не примирившись. Но не время для разговоров, пора приниматься за дело. Скоро Буш с семьей отправятся на розыски, и уж если они нападут на наш след – а они, конечно, нападут на него и заставят нас потягаться с ними, – то спор разрешат только ружья – не дай того бог!.. Капитан, можете вы отвести нас туда, где мы встретим один из ваших отрядов? Скваттер и его великаны сыновья будут храбро драться, или я ничего не смыслю в воинственном праве.
– Место нашей встречи лежит за много миль отсюда, на берегах Платта.
– Плохо дело! Если уж дойдет до драки, то в бой хорошо вступать, когда силы равны. Но впору ли человеку на краю могилы слушать голос разгоряченной крови! Все же послушайте, что скажет седой старик, а там, если кто из вас может подсказать более разумный выход, мы последуем его советам и забудем сказанное мною. Эта заросль тянется от подошвы скалы вниз по косогору на добрую милю – и не к поселениям, а на запад.
– Довольно, довольно слов, – перебил Мидлтон, не собираясь ждать, пока рассудительный траппер доведет до конца свое обстоятельное разъяснение, – время слишком дорого!
Траппер знаком показал, что согласен, и, свернув со своего пути, он повел Азинуса по зыбкому кочкарнику и вскоре выбрался на твердую землю у его противного конца, оставив болото между собою и лагерем скваттера.
– Если старый Ишмаэл наткнется на эту проезжую дорогу, – заметил Поль, оглядывая широкую полосу следов, которая тянулась за ними, – ему не понадобится указательного знака, чтоб увидеть, куда идти. Но пусть он только сунется сюда! Я знаю, старый бродяга был бы рад примешать к своей крови другую, почестнее, но, если кто-нибудь из его семи сыновей станет мужем моей…