Прерванная игра

Сергеев Дмитрий

Я завороженно смотрел на его бесстрастную цилиндрическую физиономию. Эта чертова бестия тридцать лет истуканом просидела в своей нише, а теперь как ни в чем не бывало:

– Слушаю.

Я подавил отвращение.

– Принесите вязанку дров, мяса на двенадцать порций шашлыка и кувшин вина.

– Через пять минут, - пообещал робот и уковылял по коридору.

Пять минут давно истекли, а робот не появлялся. Длинный пустой коридор с несколькими нишами, в которых затаились пауки, действовал угнетающе. Тишина подавляла и настораживала, может быть, тем и настораживала,

что вовсе не была такой абсолютной, какой должна быть. Почудился смутный заглушенный звук-так вскрикивают от внезапного испуга или боли.

Показался робот. Двумя клешнями он толкал перед собой тележку на роликах. Тонкий писк струился из-под нее: видимо, смазка была не безупречной. На нижней полке сложены поленья, наверху - посуда и продукты. Всего я сразу не охватил взглядом, но что-то показалось мне странным.

– Кто кричал только что?
– спросил я.

Вспыхнул глазок индикаторной лампы на приемной мембране - вопрос дошел до робота. Но он ничего не ответил.

– Здесь есть люди?
– спросил я.

– Есть.

– Кто? Здесь никого не может быть!

– Сегодня прибыли двенадцать человек, - равнодушно объяснил робот.

– А помимо двенадцати?
– допытывался я.

– Никого.

Я забрал тележку и покатил ее в дверь. Опять защелкали контрольные счетчики, исследуя: человек ли я, не робот ли?

Машинально похлопал себя по карманам. Спичек в них, конечно, не было. Как же добывал огонь мальчишка? Ведь он растапливал камин. Вспомнил! Вот эта штучка, похожая на медицинский шприц,-миниатюрный огнемет: нажмешь на кнопку-брызнет огонь. Огненная струя была такой жаркой, что дрова мгновенно .занялись пламенем. Все же не до конца Виктор был последователен: к обстановке каминного зала скорее бы подошло кресло и трут, чем автомат.

Тяга была превосходная, в трубе загудело.

На этот раз вскрик донесся из каменного чрева. Мгновенный холодок пробежал у меня по спине. Я посмотрел на гостей. Эва испуганно расширила глаза и вздрогнула. Остальные как будто ничего не слышали.

– Это ветер, - сказал я.

Эва взглянула на меня. В ее глазах была тревога.

– Ветер,-повторил я.

Она поверила и успокоилась.

Видимо, никто из них не видел раньше огня. Эва попыталась ладошкой погладить пляшущий язык пламени испуганно отдернула руку. И так же, как делают дети, сунула обожженный палец в рот. Непроизвольный этот жест почему-то обрадовал меня: такое чувство, будто среди манекенов из папье-маше я вдруг обнаружил неподдельного живого человека.

Красное зарево огня и тепло наполнили комнату уютом. Пора было позаботиться о еде.

Я знал, что мясо на шашлык подают выдержанным ,влимонном соке со специями. Но, по-видимому, Виктор готовил мясо сам. На блюде лежало неразрезанное стёгно, вместо лимонного сока был уксус, в небольших баночках прочие специи. Выдержать мясо на шашлыки не было времени: от голода я готов был наброситься на сырое. А из моих гостей никто не имел представления, каким должен быть настоящий шашлык.

Я принялся разделывать мясо. Меньше всего вырезка походила на баранину-скорее уж на конину. А жир почему-то был желтый,

словно барсучий.

Робот, как и в первый раз, бесшумно, подковылял ко мне.

– Какое мясо подали? Это не баранина.

– Баранины нет. Говядина.

– Говядина? Отчего такой желтый жир?

– Скот содержится в темноте.

Похоже на правду. Возможно, за тридцать тысяч лет бараны вымерли, а коровы в подземных стойлах выродились. Должна же и у них продолжаться эволюция. Почему я решил, что застану здесь все таким, как было? Только за, чем понадобилось содержать скот в темноте?

Угли нагорели. Мангал и шампуры хранились на обычном месте, в боковой нише камина. Он на добрых полтора метра выдавался из стены, был облицован темным зернистым диабазом. В устье печи имелось специальное гнездо, куда ставилась жаровня, так что дым и чад уносило в трубу.

Запах мяса сводил меня с ума. Зато мои гости были совершенно равнодушны к аппетитному запаху - разморились и задремали в креслах возле камина. Нашего брата, землян, запах жареного мяса давно заставил бы позабыть про сон. Одна только Эва прищуренными глазами смотрела на огонь, ноздру у нее тихонько вздрагивали. Щеки раскалились от жара, красное зарево огня сделало их похожими на бронзовые.

Я раздал всем по шашлыку на шпажке и налил вина в бокалы. Никакой другой пвсуды истукан-робот яе подал, а мне не хотелось лишний раз встречаться с омерзительным пауком. С шашлыками можно расправиться и при помощи рук. Обходились же мы в туристических походах без вилок.

Сочнее мясо и верно напоминало говядину. Однако никто из моих гостей ие отважился приступить к шашлыку.

– Ну же, смелее!
– подбодрил я Герия. Мне хотелось загладить свою вину перед ним.

Герий попытался откусить, но не смог перегрызть волокна и положил в рот целый кусок. Долго мусолил его не жевал, а именно мусолил, словно во рту у него были голые десны. Хотел проглотит,ь и подавидея. Я по земной привычке постучал его по спине. Он испуганно выпучил глаза. Но все же проглотил.

После него никто уже не захотел рисковать. Потом отважились трое: Итгел с Игарой и Эва.

Странно: почему эти трое все время выделяются? Во всем.

Нужно было и об остальных позаботиться. Я решил заказать для них манную кашу. Всякую пищу, кроме шашлыкoв, готовили на общей кухне. Приготовление шашлыков - привилегия Виктора.

Робот не вышел мне навстречу. Я заглянул в нишу - пусто. Мне не могли быть известны пoрядки, заведенные на планетоиде, но почему-то я был твердо убежден: паук не смеет никуда отлучаться из ниши без указания.

Я не знал, как нужно величать робота.

– Эй, вы, сударь!
– крикнул я.

За поворотом в коридоре раздались шаги.

Паук мчался на меня атакующим маршем, пользуясь одновременно четырьмя конечностями. За три шага - я уже хотел с позором бежать от негo-робот остановился.

– Слушаю.

– Восемь пoрцйй манной ваши и столько же молочного киселя.

– Через пять минут,-произнес он стереотипную фразу.

Я не дал ему уйти.

– Который сейчас год?
– спросил я и замер от волнения,