Прерванная музыка
Шрифт:
— Наверное. — Она посмотрела на пастбище, тянувшееся от шоссе до самого горизонта. — Это пастбище все еще принадлежит братьям Белленджер?
— Разумеется. Для Колхауна и Джастина это настоящая золотая жила. Весьма кстати, если учесть, с какой скоростью увеличивается их семейство. У Колхауна и Эбби сын и дочь, а у Джастина и Шелби двое сыновей.
— А как дела у Тайлера, брата Шелби? — рассеянно спросила Арабелла.
— Он женился на девушке из Аризоны. Детей у них пока еще нет, но ранчо процветает — Тайлер с женой расширили его, теперь туда в качестве приманки для туристов
— Я рада за них, — сказала Арабелла, глядя прямо перед собой, — хорошо, когда у людей все в порядке.
— Так же мы думали и о тебе, когда твое имя стало появляться в заголовках газет. Мы все знали, что у тебя есть талант.
— Но нет честолюбия, — призналась она. — Зато у отца его хватало на двоих. Я любила только музыку. И сейчас люблю.
— Ну что же, когда ты пройдешь сеанс физиотерапии, снова вернешься к своей музыке.
— Конечно. — Арабелла посмотрела на бледную кожу поврежденной руки. Она напрягла мускулы, понимая, что они уже никогда не будут прежними.
Итан заметил выражение ее лица. Всю оставшуюся дорогу до ранчо он молчал.
Мириам с женихом сияли, словно новобрачные. Даже Корина держала себя с ней мягче, а Мириам изо всех сил проявляла дружелюбие к Арабелле.
— Мне действительно очень жаль, что я испортила ваши отношения с Итаном, — сказала молодая женщина, когда они ненадолго остались вдвоем. Купаясь в своем вновь обретенном счастье, она могла позволить себе быть великодушной. — Я сводила старые счеты, но ни Итан, ни ты не виноваты в том, что он не любил меня. — Она бросила взгляд на Джереда, высокого элегантного мужчину, в котором явно была видна порода, и на лице у нее появилось нежное выражение. — В Джереде есть все, что я мечтала увидеть в муже. Я убежала, потому что думала — ему не нужен наш ребенок так, как он нужен мне. У меня путались мысли, и в голову пришла дикая идея заставить Итана снова жениться на мне — чтобы поквитаться с Джередом. — Она бросила на Арабеллу виноватый взгляд. — Прости меня. Надеюсь, в этот раз у вас с Итаном все получится.
Арабелла сумела улыбнуться.
— Спасибо. Надеюсь, вы тоже будете счастливы.
— Я этого не заслуживаю, но я действительно счастлива. — Мириам довольно улыбнулась и вернулась к жениху.
Мэри бросала на Арабеллу любопытные взгляды и наконец затащила подругу в уголок.
— Что происходит? Я чуть не упала, когда увидела вас вместе. Вы помирились?
— Не совсем. Он опять хочет, чтобы я ему помогла. На этот раз Мириам не должна подумать, что все-таки разбила ему сердце, — объяснила Арабелла, возвращаясь взглядом к Итану.
Мэри улыбнулась.
— Не думаю, что у нее возникнет такая мысль, учитывая, что Итан не может отвести от тебя глаз.
Арабелла невесело рассмеялась.
— Он просто делает вид.
— Так вот как это называется, — сухо заметила Мэри. — Ну что же, не обращай внимания, пока можешь.
— Я думала... — Арабелла умолкла, встретив взгляд серых глаз Итана и увидев вспыхнувший в них жадный огонь. Казалось, окружавшие их люди куда-то исчезли. Они смотрели друг на друга, не отводя глаз. На долгое, до боли сладкое мгновение воздух между ними оказался заряженным электричеством. Потом Корина отвлекла его внимание, и Арабелла снова смогла дышать.
Весь остаток дня он не выходил из дома. После ужина, когда все смотрели кино по телевизору, она переоделась в удобные джинсы и легкую блузку и тихонько спустилась в библиотеку, к роялю, чтобы в первый раз после аварии попробовать поиграть.
Осторожно закрыв дверь, чтобы никто ее не услышал, Арабелла села и открыла крышку. Это был концертный рояль, и к тому же великолепно настроенный, потому что Корина часто играла на нем. Арабелла коснулась клавиш и сыграла гамму левой рукой.
Ну что же, неплохо, улыбнулась она. Потом положила на клавиши дрожащую правую руку. Когда она попыталась сыграть «фа», большой палец пронзила боль. Арабелла сморщилась. Ничего страшного, решила она через минуту. Может, ей сейчас трудно играть гаммы и лучше попробовать какую-нибудь простую пьесу?
Она выбрала ноктюрн Шопена, пьесу для начинающих, которую играла когда-то в детстве. Начала очень медленно, рука плохо слушалась и дрожала. И самое ужасное — было больно. Арабелла застонала и в отчаянии уронила руки на клавиатуру, предчувствуя долгие месяцы работы — прежде чем она сможет сыграть как следует хотя бы гамму, если вообще сможет когда-нибудь хоть что-то сыграть.
Она не слышала, как вошел Итан. Не слышала, как он закрыл за собой дверь и долго смотрел на ее склоненную над инструментом фигуру. Только когда он подошел совсем близко и сел на банкетку лицом к ней, Арабелла подняла голову.
— Ты не можешь сразу хорошо играть, — сказал Итан.
Она сжала зубы, ожидая очередного удара.
— На это потребуется время. Наберись терпения.
Она облегченно вздохнула. Он не знает! По крайней мере, ее гордость не пострадала.
— Все в порядке. — Она встретилась с ним взглядом и почувствовала, как замерло сердце. — Тебе не следует меня жалеть. Я могу играть — только нужно время для полного выздоровления, а потом придется долго разрабатывать руку.
— Конечно. — Он посмотрел на клавиши. — Обидно, да? То, что я тебя пожалел?
— Правда всегда лучше всего.
Он не сводил с нее глаз.
— А что вы с отцом собираетесь делать до тех пор, пока твоя рука не выздоровеет окончательно?
— Он хочет выпустить мои новые записи и кое-что из старого. — Ее левая рука осторожно коснулась клавиш, и Арабелла снова с горечью подумала о своей утрате. — Так что, видишь, в ближайшее время я не буду испытывать финансовые затруднения. Мы с отцом позаботимся друг о друге.
Итан сердито вздохнул.
— Он снова намерен выиграть? — холодно спросил он.
Изабелла отшатнулась, удивленная прозвучавшей в его голосе яростью.
— Снова?
— Однажды я уже позволил ему забрать тебя. — На скулах у него заиграли желваки, глаза вспыхнули серебристым огнем. — Я позволил тебе уйти, потому что твой отец убедил меня: он и музыка нужны тебе больше, чем я. Но второй раз я не могу этого сделать.