Прерванная юность
Шрифт:
Олега, как ветром, выдуло из сарая. Анна улыбнулась ему вслед и покачала головой.
– Муж-то где? На войне?
– На ней, где еще! С первого дня забрали, с тех пор не слышала ничего о нем. Да меня и саму с сыном забрали уже через месяц немцы на передовой, когда ров рыла, намыкались по лагерям, пока сюда не попали.
– Скоро уже конец войне, Анна, думаю, раз хозяин сам заговорил об этом. Тебе не предлагал остаться в Германии?
– Фрау Марта уговаривала подать заявление.
– И что решила?
– Да ничего, домой поеду, если позволят.
– Ишь ты, большая семья выходит у тебя?
– Большая, Павел Семенович, но об этом расскажу потом, а сейчас бежать надо в дом, а то хватится фрау Марта меня, рассердится, что бездельничаю где-то.
Анна живо повернулась к выходу и ушла. Павел отправился по своим делам. На душе стало теплее, удалось хоть немного поговорить со своим человеком, который, как и он, находился на чужбине.
26 апреля 1945 года Павел Семенович трактором пахал землю на дальнем поле, когда увидел колонну машин по дороге на город Эхинген. Необычные машины, странные каски на головах солдат вызвали у него недоумение, но колонна проехала без остановки мимо, и Павел принялся работать дальше.
Вскоре прибежала Эльза и позвала парня домой. По дороге она, смешно закатывая серые глаза, возбужденно сообщила, что прибыли американские войска, и теперь власть находится в их руках.
На подворье хозяйничали молодые парни в незнакомой форме. Они приветливо встретили Павла и дружески похлопывали его по плечу, что-то лопотали на непонятном парню языке.
Хозяин скупо пояснил своему работнику:
– Теперь ты свободен, и никто не имеет права насильно держать тебя. Завтра тебя отвезут в город Ульм, где оформят необходимые документы и отпустят домой. Понятно? Павел недоверчиво посмотрел на хозяина, на широко улыбающихся американских парней и кивнул головой. Солдаты весело рассмеялись и отошли от русского парня.
Вечером, улегшись на ночь в привычном для ночлега сарае, Павел Семенович долго слышал голоса подвыпивших освободителей. Они о чем-то кричали и горланили песни. Но усталость взяла верх, и он заснул.
– Пауль, Пауль!
– услышал он истошный голос Эльзы и проснулся. Двое мужчин повалили на сено Эльзу и спешили раздеть ее. Третий стоял, покачиваясь, на ногах и подсвечивал карманным фонариком. Девушка отчаянно сопротивлялась пьяным солдатам, но силы были неравные, и она теряла силы, но продолжала звать Павла на помощь.
– Что творят, гады!
– Павел Семенович не переносил несправедливости. Он вскочил и подбежал к насильником, с размаха врезал одному в ухо и схватил за голову другого, отдирая его от Эльзы. В это время солдат с фонариком размахнулся автоматом и ударил прикладом по голове Павла. Парень провалился во тьму.
Голова Павла Семеновича, казалось, раскалывалась на части, он никак не мог сообразить, что случилось и почему руки связаны за спиной. Павел очень хотел пить, его рот был сухой, а язык шершавый, как наждачная бумага.
Павел Семенович открыл глаза и осмотрелся. Он лежал на боку в том же сарае, где спал по ночам последний год, на дворе было уже светло, и снаружи у двери просматривалась фигура американского солдата с автоматом на шее.
Парень вспомнил все и чертыхнулся:
– Теперь точно расстреляют за нападение на солдат. Только, что же все норовят по голове шибануть, так не долго и мозги вышибить.
Утором Павла подхватили под руки, подвели к американскому бобику "Виллис- МВ, усадили на заднее сиденье джипа и сняли веревку.
Павла Семеновича допрашивал следователь американской военной полиции, который сносно говорил по-русски.
– Лошаков Павел Семенович - солдат Красной армии и продался немцам за жратву.
– Кто тебе сказал это?
– насмешливо спросил Павел. Он не боялся следователя, потому что ничего не ждал от него хорошего.
– Броситься на бойцов союзной армии, освободившей вас из плена, поступок, который ясно говорит об этом.
– Союзники или бандиты - кто знает. Bei Nacht sind alle Katzen grau, - Павел сам не понял даже, почему ввернул в разговоре по-немецки пословицу, что ночью все кошки серы, и продолжил разговор по-русски.
– Ельза звала на помощь, я и приложил малость вашему бойцу по уху, чтобы не насильничал.
– Значит, рассчитался с фашистом за кусок хлеба, за райскую жизнь?
– Получается, что за это отблагодарил немца!
– Павел Семенович побагровел от злости, сдернул рубашку и повернулся оголенной спиной к следователю.
Американец изумленно смотрел на изрубцованную спину парня и долго молчал.
– За что получил?
– Три раза бежал из немецкого рая, как вы говорите.
Следователь подобрел к советскому солдату и порвал протокол. Павел Семенович со своей стороны не настаивал расследовать факт попытки насилия над немецкой девушкой. Павла переодели в советскую форму, накормили. Через день снова вызвали и предложили:
– Американское правительство любезно предоставляет вам свое гражданство. У вас есть также право стать гражданином дружественным нам государств: Австралии, Канады, Франции и Англии. Вы подумайте, прежде, чем отправитесь в советскую зону. Таких, как вас, они прямиком из Германии везут в Сибирь для работы в лагерях НКВД.
Павел Семенович отказался. Его посадили вместе с другими советскими узниками концлагерей в автобус и доставили к советским войскам. Особой отдел переправил их в фильтрационный лагерь Пилау, ныне город Балтийск, недалеко от Кенигсберга.
После небольшой проверки на следующий день Павла доставили город Бреслау, который назывался до войны Вроцлав и был столицей Нижней Силезии на юго-западе Польши - один из старинных и красивейших городов.
Но судьба будто благоволила к парню, настрадавшемуся в немецком плену. Поэтому, видимо, причине, известной только службе НКВД, Павла Семеновича через день посадили на грузовую машину и c десятком бывших узников направили в город Эльс прусской провинции Силезии.