Прерванный бой
Шрифт:
— Не будет нам здесь жизни. Нас убьют.
— Почему ты так решил?
— Когда меня били, один них сказал: «Карась, хватит, убьешь, пусть сначала дом построят».
Работа у Юсуфа не клеилась, он губил заготовки одну за другой. Спиридон положил ему руку на плечо.
— Ты о чем думаешь?
— Я думаю, как дальше жить или сразу умереть.
— Ты не говори загадками.
— Просто нас убьют, как только закончим строить дом.
Рассказ Юсуфа не затратил много времени. Спиридон почесал рыжий
Холодный ветер бросал горстями капли дождя в прохожих. Они прятали лица, ругая лето и погоду. Василко ожидал возвращения Еремея и Звяги. К нему подошла Анна, кутаясь в большую шаль, но она не успела сказать и слова, как окольничий доложил, что прибыли бояре.
Анна с сожалением взглянула на Василко.
— Даже в такую погоду нет тебе покоя, — чмокнув его в щечку, ушла к Агафье.
— Зови! — с сожалением обронил Василко.
В горницу внесли какие-то щиты. Их расставили в определенном порядке. После чего, стало ясно, что это карта местности, на которой будет строиться лесная база.
— Рассказывайте, что вы принесли, что задумали?
— Мы из песка и еловых веток сделали точную копию лесной площадки, для строительства.
— Это я уже понял. В чем хитрость?
— Эта местность окружена болотами.
— Но это же ловушка. Если войдем мы, то пройдет и ворог.
— Не изволь гневаться, князь. Вот посмотри, нитью показан путь отхода, но до этого не дойдет.
— Что помешает?
— Вот здесь мы расположим лучников.
— Какие лучники в лесу. Деревья просто защитят наступающих монголов. — Василко не понимал замысла и начинал злиться.
Еремей подробно изложил план обороны. Когда князь вник в него, то он очень ему понравился. Но сомнения, остались.
— В зимнее время, когда мороз скует болота, лесные поселки станут беззащитными.
— Завалы, специальные просеки, петли, волчьи ямы выведут ворога на незамерзающие болота. Если даже монгол пройдет все преграды, людей можно вывести по съемным мостам, — Звяга говорил убедительно и показывал на макете.
В конце концов, план был принят. Еремей возглавил строительство обороны и крепости.
Пришел Афанасий, ознакомился с планом и поддержал его.
— Хороший план, но сможем ли мы удержать его в тайне?
— Строительство лесных деревень в секрете держать не надо, все остальное делать под каким-либо предлогом, чтобы не вызвать подозрения, — предложил князь, но его слова звучали как приказ.
Щиты унесли в дальнюю светлицу, подальше от любопытных глаз.
Василко пригласил своих собеседников к столу для обсуждения очень важного вопроса.
— Хочу попросить у вас совета относительно посольства к монголам, — князь видел, как напряглись лица его друзей, — дело в том, что нападение на нас — это вопрос времени. Они все равно к нам вернутся — поэтому их необходимо упредить. По моим данным основное их войско ушло далеко в сторону захода солнца, но сил для нападения достаточно. Если мы придем к ним с поклонной головой, то им будет выгодно принять нас под свою руку без боевых действий, так как война может привести к искушению других князей выйти из повиновения.
— А если им известно, что мы не готовы к войне и наше посольство расценят как слабость, у них сложится мнение, что мы не способны оказать сопротивления. Этим мы ускорим их нашествие, — усомнился Звяга.
— Это возможно, но все же надо отправить посольство со всеми предосторожностями.
— Кто пойдет во главе посольства?
— Я думаю, что это будет Данила Савич. Я хотел бы знать, способен ли он на предательство?
— Нет! На мелкие подлости он, возможно, пойти может, но на предательство — нет. — Несмотря на натянутые отношения, вступился за воеводу Афанасий.
Данила Савич проснулся рано. Сегодня он может понежить себя в постели, но Ефросинья бесцеремонно потребовала.
— Вставай! Дело есть.
— Я сегодня отдыхаю, — с добрейшей улыбкой, он соорудил ей фигурку из трех пальцев и продолжал нежить свое тело.
Лучше бы он этого не делал — через мгновение оказался с периной на полу.
— Совсем спятила, старая.
Данила расправил перину и стал укладываться, но еще через мгновенье оказался на полу без перины. Шутливо поругавшись для порядка с женой, отправился пить квас. Там он попал под атаку своей дочери.
— Папа, пойдем в посудную лавку, там, говорят, есть очень красивые вазы.
— Вы, что с матерью сговорились меня донимать?
— Мама тоже хочет пойти, — подтвердила сговор дочь.
— Идите сами.
— Нет! Хотим с тобой.
— Не дали поспать! А теперь пойдем, — капризничал отец.
— Папочка, ну, пожалуйста.
Пелагея обвила шею отца, поцеловала в щечку.
— Да разве тебе откажешь. Лиса! Собирайтесь.
Данила Савич, в сопровождении жены и дочери, важно ступил во двор Спиридона. Увидев важных гостей, Спиридон на полусогнутых ногах подбежал к ним.
— Рад приветствовать высоких гостей. Проходите в лавку, будьте добры.
— Подожди, мои хотят посмотреть, как горшки получаются.
Они подошли к станку, где работал Юсуф. Под его руками из бесформенного комка глины стала расти чаша.
Спиридон подозвал к себе пробегавшего мимо Тули.
Увидев его, женщины инстинктивно прижались к Даниле.
— Это монгол?
— Да. Вон тот за станком тоже монгол.
— Тоже монгол? Почему он не похож на первого?