Прерванный поход. Новый перевал Дятлова
Шрифт:
— Кавказская овчарка намного крупнее волка и намного сильнее. Это волкодав. Волков он жрет и нам с таким справится будет сложнее, если все же нападет. Но он не дикий зверь и не охотится, его кормит человек. Так что он может и не хочет нас сожрать, а просто воспринял нас как угрозу, может они сюда баранов выгоняют. Или просто ночевали неподалеку вчера. А сегодня угнали стадо и их тут нет. В общем расходимся.
Серега и Никита залезли в палатки и, по крайне мере, один из них сразу заснул. Послышался храп. Я присел поближе к костру и стал смотреть в огонь. Хоть и поспал, все равно чувствовалась противная усталость. Хотелось лечь. В таком состоянии ложится вообще нельзя, не заметишь, как уснешь. Поэтому я встал и принялся ходить вокруг лагеря. Время от времени я подкладывал в костер сушняка, поддерживая высокое, яркое пламя. Вокруг все было спокойно, ночную тишину не нарушали никакие посторонние звуки. Я посмотрел на часы, было начало одиннадцатого, дежурить еще почти три часа. Вот жаль, что не додумался попросить у Сереги его карту, сейчас бы изучил, чтобы завтра ориентироваться на маршруте. И все же как такое могло получится, что мы прошли кругом и вернулись прям в то же самое место? Если Серега нас вел по прямой в одном направлении. Да еще и сверялся с компасом время от времени и компас показывал Северо-Запад. Может ли такое совпасть, что компас заело на Северо-Западе, а мы плавно на полпути повернули, думая, что идем по прямой и пошли в обратном направлении? Одними и теми же местами мы точно не шли, я помню как утром проходили тропой над обрывом в речку, а после обеда поднимались на холм с березами. Значит обошли кругом. Ну, как-то так получилось, что мы снова в том же месте. Теперь главное пережить спокойно ночь, выспаться и завтра выбраться отсюда.
Хождение кругами вокруг лагеря скоро перешло в небольшие радиальные выходы в разные стороны. Я не уходил далеко от палаток, метров на тридцать — сорок и возвращался. Проходя очередной раз мимо костра посмотрел на часы, было уже начало первого, оставалось дежурить меньше часа. И тут издалека, со стороны снежных гор донёсся тот самый вой. Я был к нему готов, но все равно почувствовал как зашевелились волосы на затылке и на секунду спину свело судорогой. Ну вот и все, он идёт. Бросился к костру и подкинул сушняка, огонь затрещал сильнее выбрасывая вверх искры. Выхватил горящую головню подлиннее и встал спиной к огню. Вой повторился намного ближе. Я оторопел, по ощущениям ближе на несколько километров. Или их несколько, или эта тварь передвигается с какой-то невообразимой скоростью, с костром я возился не больше полутора минут.
Я замер и стал прислушиваться. Тишину вновь разорвал вой, такой страшный, что внутри все похолодело. Столько злобы и дикой ярости было в нем. И прозвучал он совсем уже близко, ближе еще на несколько километров. На грани паники я метнулся к своей палатке, у входа в которую стоял рюкзак с открытым нижним карманом. В этот раз засунув руку я сразу ухватил петарду, поджег фитиль от полыхающей головни в другой руке, крикнул изо всех сил:
— Ребята, петарда! — и бросил ее в ту сторону, откуда слышался вой.
Громыхнуло в тишине страшно, вспышка света осветила даже окружающие склоны гор. И всю ровную местность рядом с лагерем. Светло было долю секунды, вспышка погасла, а мозг всё ещё обрабатывал полученную за мгновение информацию и дорисовывал картинку. По зелёной траве к нам неслась огромная тень. Волнообразными, как показалось, движениями. Такие стремительные и длинные были скачки. Неслась со скоростью гоночного автомобиля.
Эхо взрыва все ещё перекатывалось по ущелью, а Серёга уже вылезал из палатки. У Никиты тоже слышалась возня. И тут за кромкой света от костра раздался тот самый низкий и злобный рык большого зверя.
— Серёга, это не собака. Эта тварь пробежала километров пять за несколько минут.
— Погоди, дай соображу, не понял ничего.
— Я говорю, эта тварь передвигается со скоростью метров пятьдесят в секунду. И мне не померещилось! Я говорю совершенно серьезно!
— Какого хера? — подошедший Никита, смотрел на меня с суеверным ужасом на лице. — Что тут было?
— на завыла с той стороны, километрах в пяти отсюда. Я сразу подкинул дров в костер, двух минут не возился, а она завыла уже с полпути. Я подумал их несколько и рванул за петардой. Вон рюкзак, схватил, поджёг, бросил. За это время она была уже здесь. Я ее увидел когда петарда рванула. Огромная черная зверюга. Вроде как намного больше любой собаки.
Серега молча подошёл к палатке девушек и сказал им не выходить и по возможности ещё поспать. Мы их охраняем, все хорошо, им ничего не угрожает. В ответ послышались голоса девушек, но что они ему говорили я не разобрал. Голос Лены подрагивал и мне вдруг самому стало до ужаса страшно. Страшно не вернутся домой, страшно попасться в зубы этой странной дикой твари и умереть здесь в этих горах. Мой город, мой дом, моя работа и все, что было у меня в жизни вдруг отодвинулось куда-то очень далеко. Стало как будто старым воспоминаем. Мир сузился до границ света нашего лагеря. Сзади раздался новый раскат рыка — тварь ходила вокруг. И правда боится огня и не может подойти ближе, иначе уже убила бы нас всех. Наше спасение в нашем костре, пока он горит — мы живы. Никита посмотрел на часы:
— Ещё и часа нет. Светлеет только ближе к четырем. Нам три часа надо продержаться.
Совсем рядом с ним раздался злобный рев взбешенного зверя. Никита инстинктивно шарахнулся в противоположную сторону, пробежал несколько шагов, споткнулся и упал в темноту. Чертыхаясь он начал подниматься, его ноги были различины в свете костра. Рывком они исчезли.
Послышались сначала ворчание крупного зверя, хруст, а потом истошный вопль. Серёга рванулся за ним, но я схватил его за руку. Он дернулся так, что мы оба повалились на землю.
— Серёга, я видел эту тварь, ты ничего не сделаешь, она сожрёт и тебя. — буквально прохрипел я ему в ухо, стараясь удержать его и не позволить встать.
Из палаток выскочили наши девушки, Лена истерично кричала, спрашивая что случилось и где Никита. Аня держалась лучше, была бледна и молчала. Серёга перестал сопротивляться, сел и обхватил голову руками.
— Серёга, мы ничего не сделаем, нам нужно оставаться у огня и выжить. — повторил я.
Потом поднялся, подмигнул Лене, указав глазами на Серёгу и подошёл к костру. Теперь нужно постоянно подкидывать ветки, чем больше огонь, тем безопаснее.
Лена, взяв за руку Аню, подошла к Серёге, они сели с ним рядом на землю и Лена погладила по плечу Серёгу попросила рассказать что тут случилось.
Через некоторое время Сергей присоединился ко мне, он доставал из кучи сухие ветки покрупнее, ломал при помощи колена, на куски удобного размера и складывал у костра. Лена и Аня сидели с застывшими лицами и смотрели в огонь. Вокруг лагеря была тишина, тварь куда-то утащила Никиту и не возвращалась. У меня теплилась надежда, что она и не вернётся, получила свою добычу, на неделю ей хватит, охотится пойдет когда еда кончится. За это время мы успеем уйти из этих гор и сообщить о случившемся. Эту тварь найдут и убьют, как и любого хищника людоеда. Опасного для человека.
— Вы уверены, что Никите не нужна помощь? — глухо спросила Аня, не отрывая взгляда от огня.
— Никита погиб. — припечатал Серега тоном, не терпящим возражений. — Это не пастуший Алабай, Ань. Эта тварь куда пострашнее.
На несколько минут наступила тишина. Говорить не хотелось, мы все осознавали произошедшее.
— Здесь все места имеют какой-то юридический статус. — сказал Серёга, тяжело садясь на землю, закончив с ветками. — заповедник, заказник, охотучасток. Значит есть ответственные егеря. Зверьё все поголовно посчитано и переписано. Я смотрел на сайте заповедника, там указано, что обитает медведь, волк, рысь, лиса. Может ещё кто-то, не помню. Но никаких кошачьих точно не указано. А это не медведь и не волк. И не пастушья собака. Это очень крупная тварь, типа тигра или пумы. Говоришь быстро бегает? Прикинь ещё раз, где ты ее услышал в первый раз?