Преследуемая Земля
Шрифт:
– А, господин Чао! – холодно проговорил Рафаэль.
Ларри закрыл крышку компьютера и, подняв голову, встретил недобрый взгляд.
Директор кивнул, встал и вернулся к своему креслу. Игра продолжалась.
– Не вижу смысла тратить время на любезности, – начал Рафаэль. – Вот уже двадцать четыре часа, как работа Станции по вашей милости нарушена. Я не могу допустить, чтобы так продолжалось и дальше. Мы воспроизвели ваш так называемый опыт и выяснили, что это самое настоящее жульничество. Таким образом, нелепость ваших претензий становится очевидной. Я не вижу необходимости в том, чтобы и дальше тратить рабочее время персонала на поиски миража, не говоря уже об использовании Кольца и другого опытного оборудования. Я приказал немедленно прекратить всю дальнейшую деятельность по проверке вашего заявления. Станция должна вернуться к нормальному графику работы. Могу добавить, что я не знаю, какие юридические и научные инстанции занимаются подобными вопросами, но в ближайшие дни собираюсь выяснить это. Самоуправство не должно оставаться безнаказанным.
Ларри раскрыл было рот, но слова застряли в горле. Его начальник, его собственный шеф в глаза называет его лжецом, угрожает уволить и привлечь к ответственности за сделанное открытие!
Спустя минуту Ларри все-таки обрел дар речи.
– Вы хотите, чтобы Станция вернулась к нормальному графику работы? – спросил он. – А что это за график? График подготовки к закрытию? – Ларри в недоумении покачал головой. – Почему вам проще думать, что нанятый вами сотрудник – лжец и мошенник, чем признать сделанное открытие? Вы хоть мельком взглянули на мои данные, настоящие данные, а не на расчеты, сделанные людьми, не понимающими суть эксперимента?
Рафаэль пренебрежительно улыбнулся.
– Ваше открытие, господин Чао, сводится к тому, как быстрее всего и безвозвратно погубить свою карьеру. Наших численных экспериментов вполне достаточно, чтобы доказать невозможность результатов, о которых вы столь самонадеянно заявили. Наша система не способна продуцировать такое гравитационное поле.
– Я видел их уравнения! – резко ответил Ларри. Он встал и навис над столом Рафаэля. – Они даже не пытаются учесть фокусировку внешних гравитационных полей, а ведь в этом весь смысл опыта. Разумеется, такое поле нельзя создать при помощи одного Кольца, оно возникло, когда заработал гравитационный потенциал Харона! Я поймал его и сосредоточил в малом объеме. Обработка еще не закончена, но идея-то очевидна. Попробуйте опровергнуть ее! То, что вы делаете, все равно что слепое копирование радиопередатчика без антенны. Конечно, передатчик не будет работать! Неужели, доктор, вы не понимаете, что именно таков принцип ваших хваленых модельных расчетов?
Ларри посмотрел в горящие яростью глаза старика, повернулся и, не дожидаясь ответа, молча вышел из кабинета. Впервые в жизни им овладел гнев, настоящий, безжалостный взрослый гнев.
Ларри был взбешен не столько пустыми обвинениями Рафаэля, сколько его тупостью и твердолобостью.
Директор отвергал истину, отвергал то, ради чего все сюда приехали. У Ларри были компьютерные записи, цифры, показания приборов, доказывающие, что он прав. Но на Земле, в миллиардах километров от Кольца, это будет слабым утешением. Если Кольцо законсервируют, то все будет впустую, потому что начатую работу можно закончить только здесь, на Плутоне. И больше нигде.
Вот что так возмутило Ларри – слепое и бесполезное расточительство, упущенная возможность. Будь результаты его опыта признаны и подтверждены. Кольцо наконец-то заработало бы. Несмотря на экономический спад на Земле, Финансовый комитет нашел бы средства для продолжения исследований. В финансировании проекта приняли бы участие марсианские поселения и внешние спутники. Черт возьми, да разве только они! Все, абсолютно все дадут деньги на эту работу. Если искусственная гравитация существует, не останется ничего невозможного. Какое широчайшее откроется поле для научных поисков, какие невообразимые они сулят открытия! У Ларри заколотилось сердце.
И между ним и этим блестящим будущим стоит лишь уязвленное самолюбие вечно недовольного старика. Это нестерпимо.
У Ларри возникло желание немедленно отыскать Сондру, чтобы посоветоваться с ней о ближайших действиях. Но он подавил его. Позволить Сондре хозяйничать не лучше, чем позволить Рафаэлю унижать его. Он должен сам принять решение. Он придет к Сондре не смущенным беспомощным мальчишкой, а мужчиной, отвечающим за свои поступки. Ларри знал: если он хочет и дальше уважать себя, то должен сам решить, что ему делать.
Ноги сами привели его к своей комнате. Он толкнул дверь, вошел и заперся на ключ. Ему надо побыть одному в тишине и покое. Чтобы подумать. Чтобы не спеша прокрутить в голове все варианты этой проклятой игры.
Нужен еще один опыт, срочно! Он необходим не столько в интересах науки, сколько ради рекламы. Начнется шумиха, и закрытие Станции отменят. Или, во всяком случае, отложат до выяснения всех обстоятельств.
Если он этого не сделает, его карьеру с большой долей вероятности можно считать завершенной. Сила тяжести в миллион земных норм впечатляет, но Астрофизический фонд ООН не поверит ему на слово так же, как не верят здесь. На Земле скорее послушают Рафаэля, чем его.
И даже если Рафаэль добьется своего, Ларри в любом случае нужен материал для продолжения работы на Земле, хотя бы для того, чтобы подготовить качественную публикацию. А одного-единственного опыта тут, конечно, мало. Ларри нахмурился. Да, все-таки это скорее политика, чем наука. Ну так что ж?
Если он будет вести себя, как положено скромному молодому ученому» бескорыстно влюбленному в истину, его открытие останется непризнанным, и больше всего пострадает эта самая истина. То есть истина требовала, чтобы Ларри окунулся в интриги, хитрил, плутовал, истина отвергала наивный идеализм.
«Неужели все когда-нибудь соглашаются с тем, что цель оправдывает средства?» – с некоторой грустью подумал Ларри.
Теперь конкретно. Во-первых, нужно точно узнать положение дел на Станции. Прекращена ли проверка результатов его опыта? Что это не так, Ларри было ясно, не мог Весь научный персонал кротко подчиниться запрету самодура-директора. Но и Рафаэлю это наверняка было столь же ясно. Значит, тот, кто попытается провести испытание, замаскирует его под другой эксперимент.
Ларри вызвал на экран карманного компьютера график опытов с Кольцом. График был напряженнейший, ни одного просвета, по минутам расписаны все двадцать четыре часа. Это было очень необычно. Конечно, можно объяснить это тем, что люди спешат закончить свои эксперименты до закрытия Станции, но что-то в этом объяснении было неубедительное, очень уж неожиданно, в один день, так уплотнилась работа.
Нет-нет, все это связано с эффектом Чао, это элементарно. Ларри теперь нельзя было ошибиться в одном: кто из этих людей – нарушители директорского запрета?
Ларри подумал некоторое время. Наверняка он мог назвать только одного человека – Сондру Бергхофф. Значит, он поставит на Сондру.
Ларри поискал в расписании опытов эксперименты с участием Сондры. Их оказалось три, но лишь в одном она значилась ведущим исследователем. И этот опыт внесли в график как раз после того, как Ларри показал ей свои результаты. Разумеется, Рафаэль будет пристально следить за ходом этого эксперимента. Кроме того, опыт будет проведен только через неделю. Ларри не может ждать так долго.