Преследуемая Земля
Шрифт:
Люсьен? Но это невозможно! Ларри закрыл глаза, потряс головой, потом открыл их снова и с облегчением (но и некоторым разочарованием) обнаружил, что воображаемый Люсьен исчез. Бедный Люсьен. Они так долго были вместе.
– Эге-гей, да он проснулся, – сказал Веспасиан. – Привет, Ларри. Ты как, в порядке?
– Да. Кажется. – Ларри попытался приподняться, но тут же пожалел о своей попытке. Мышцы отозвались на сокращение страшной болью. – Ох, по-моему, я погорячился…
– Держу пари! – крикнул Веспасиан, забыв сказать, с кем и на какой предмет. Он просто изнывал от нетерпения и, похоже, явился сюда отнюдь не для того, чтобы справиться о здоровье Ларри. Ларри понял, что предстоит долгий разговор.
– Так ты… – сказал он, осторожно опуская ноги на пол (это был настоящий твердый пол, а не пошлая компьютерная подделка), – так ты получил материалы?
– Да, мы все получили, – радостно ответил Веспасиан. – Но без твоих комментариев нам в них не разобраться.
– Я подозреваю, что вы видели много меньше, чем я. Когда мы с Люсьеном полетели, произошло много э-э… несколько странного. Итак, расскажите, что видели вы, а уж потом я с удовольствием пополню ваши знания.
– Кто-то атаковал Сферу, – сказала Марсия, – а потом была последовательность картинок, описывающих то, что случилось после ее разрушения. Изображение расколотой Сферы идентично перехваченному нами пять лет назад. Но если тогда оно представляло собой некий краткий конспект событий, то теперь перед нами подробное изложение.
Ларри кивнул и встал с кровати. Взял халат, висевший на спинке и, поморщившись от боли, натянул его на себя. Черт возьми, могли бы дать еще хоть полчаса, чтобы он привел себя в порядок. Впрочем, его товарищи, конечно, не в силах были ждать. Да и не только товарищи – сама ситуация требовала немедленных действий. И тем не менее Ларри сейчас явно не в лучшей форме.
– Ну, все правильно, – сказал Ларри, с трудом прогоняя раздражение. – И если вы покажете картинку с расколотой Сферой любому высокоорганизованному харонцу, то поймете, что она означает.
– Но кто, черт побери, ее разрушил? – воскликнул Веспасиан. – И почему Люсьен так торопился показать ее тебе? Что это – история, легенда? Или, может быть, предупреждение?
– И то, и другое, и третье, – ответил Ларри. – Но… секундочку. Вы что, не видели финала?
– Да черт разберет, что мы там видели! – вмешалась Сэлби. – Поэтому нас и интересует, что видел ты. У тебя был другой вариант финала?
– Нет, смысл, видимо, тот же, – ответил Ларри. – Но еще множество подробностей. На первый взгляд они кажутся несущественными, но как раз в них все дело.
– В момент катастрофы произошел настоящий информационный взрыв, – сказала Марсия. – Видеообразы вперемешку с непонятным текстом сменяли друг друга так стремительно, что мы не уследили. Теперь пытаемся расшифровать их, и не сказать, чтобы очень успешно.
– Да, это был взрыв так взрыв, – подтвердил Ларри. – Обилие информации подавляло, но никак не сказывалось на ясности сообщений. Все было понятно. А кроме того, Люсьен ни на секунду не переставал шептать мне на ухо, объясняя суть происходящего. Долгие часы я наблюдал историю чужого мира. А сколько времени все это заняло у вас?
– Минут пять-десять, – сказала Марсия.
– Ну вот, так я и думал! Чего же удивляться, что вы ни черта не поняли? Когда Люсьен потащил меня на небо, все резко переменилось, я стал воспринимать все иначе. Я-то, дурак, думал, что он тщится поведать мне историю пятилетней давности! Телеоператор, конечно, замечательно имитирует реальность, и все же… Я ни на секунду не забывал, что нахожусь в искусственно смоделированной среде. А тут началось тако-ое…
– Что? – не выдержала Марсия.
– Это было, как… Ну вот, есть живая действительность и видеозапись. Поначалу я как будто смотрел видеозапись, и вдруг оказался там наяву, все стало настоящее, подлинное… Простите, мне не хватает слов, чтобы описать свое состояние. Телеоператор имитирует органы чувств по отдельности, ты привыкаешь к этому, но тут они внезапно слились в единое органичное целое, невообразимо более богатое, чем их простая сумма. Я не знаю, как они это сделали. Для вас это был информационный взрыв, а для меня ниспосланное мне необъяснимое откровение. Я словно превратился в некий сосуд, куда, помимо моей воли, широким потоком хлынуло удивительное знание.
– Ларри, конкретнее! – требовательно сказала Сэлби. – Что ты там видел?
– Противника, – ответил Ларри. – Страшного врага харонцев. Гибель Сферы, свидетелями которой вы были, дело его рук. Теперь он охотится за Сферой, укравшей Землю.
Сэлби, Марсия и Веспасиан выразительно переглянулись. Подтекст этих переглядываний не укрылся от Ларри: они решили, что после всего пережитого он просто рехнулся.
– Подожди, – мягко сказал Веспасиан. – Начнем-ка с самого начала.
– Ах так, – рассердился Ларри, – тогда идите вы к черту. Мне нужно умыться и привести себя в порядок. А через полчаса встретимся где-нибудь в другом месте и поговорим. А то столпились прямо у кровати, я даже одеться не могу.
Марсия вопросительно взглянула на коллег.
– Хорошо, – подумав, сказала она. – Этажом ниже есть конференц-зал. Когда будешь готов, спускайся туда.
Сэлби попыталась запротестовать, но Марсия в два счета выпроводила ее за дверь.
Ларри посмотрел им вслед. Что это на него нашло? Грубость и нахальство совершенно не его стихия. Но что-то подобное в его жизни уже было. Пять лет назад он точно так же ругался с Люсьеном.
Все повторяется. И опять в связи с Люсьеном.
Когда Ларри спустился в конференц-зал, он уже малость отдышался, взял себя в руки и был по-олимпийски спокоен. Правда, выслушивая витиеватые поздравления коллег, испытал мстительное удовлетворение. Очевидно, поняв, что допрос не лучший способ общения, они решили сменить тактику. Они знали, что полностью зависят от его благорасположения, и стали необыкновенно, до приторности учтивы. Ну что ж, он будет милостив к своим товарищам. Солидно усевшись во главе стола, Ларри начал рассказ:
– Возможно, мне удалось узнать даже больше, чем мне самому кажется. Люсьен непрерывно комментировал события, которые сам же и демонстрировал. Впрочем, «комментировал» не совсем верное слово, потому что он по-прежнему испытывал огромные трудности с речью. Люсьен передавал мне информацию каким-то иным образом.
Ларри задумался на мгновение, подыскивая точные слова.
– Нужно вернуться в далекое прошлое, – продолжал он. – В очень далекое, даже не скажу насколько. Обозначим этот отрезок времени, как многие миллионы лет. Может быть, пять миллионов, а может быть, все сто пятьдесят. Харонцы находились на очень высоком уровне развития и уже распространились по значительному участку Галактики, сооружая повсюду свои сферы и прибирая звезды с планетными системами. Они создали огромную империю мультисистем и нигде не встретили ни угрозы своему существованию, ни противодействия. Все мультисистемы были соединены между собой сложной сетью червоточин, или, другими словами, гравитационных туннелей, по которым велись торговля, обмен информацией и даже транспортировка планет. В период своего расцвета могущественная империя насчитывала несколько тысяч сфер.
– А что случилось потом? – спросила Марсия.
– А потом выяснилось, что не только харонцы умеют виртуозно использовать гравитацию.
– Те самые Противники, о которых ты упоминал? – нетерпеливо подсказала Сэлби.
– Противник один, – поправил ее Ларри, – но он способен делиться на множество независимых фрагментов и, когда это требуется, вновь воссоединяться в единое целое. Однако наши термины «индивидуальный» и «коллективный» здесь не подходят, суть намного сложнее. Это нужно иметь в виду.