Преследуемая
Шрифт:
— Ого! — снова сказал он, на этот раз с другой интонацией. — Извини. Я… Он правда тебя бросил? Серьезно?
Я покачала головой, не доверяя самой себе. Мне хотелось, чтобы Пол ушел… просто заткнулся и ушел. Но, кажется, он был не способен сделать ни то, ни другое.
— Я заподозрил, что в раю какие-то проблемы, когда он не появился, чтобы надрать мне зад после того, ну ты знаешь, что случилось у меня дома.
Я наконец смогла заговорить. Голос звучал прерывисто, рвано, но, по крайней мере, он снова работал.
— Мне
— То есть ты ему не рассказала. Я имею в виду, о нас.
Когда я отвернулась, он обрадовался.
— Ну точно! Ты ему не рассказала. Если только ты не выложила все, а ему не оказалось плевать. Все дело в этом, Сьюз?
— Мне пора в класс, — сказала я и поспешно отвернулась, собираясь сбежать.
Но голос Пола меня остановил.
— Вопрос в том, почему ты ему все не рассказала? Возможно, в глубине души ты боялась? Потому что, возможно, в глубине души ты почувствовала что-то… то, что не хотела признавать даже перед самой собой?
Я снова повернулась.
— А может, в глубине души я не хотела брать грех твоего убийства на душу? Ты об этом не думал, Пол? Потому что Джесс тебя не очень-то любит. Если бы я выложила ему, что ты со мной сделал… ну, или попытался сделать… он бы тебя прикончил.
Я прекрасно знала, что это абсолютная ложь. Однако Пол об этом не догадывался.
И все же он воспринял мое предположение не так, как я ожидала.
— Понятно, — широко улыбнулся он. — Должно быть, я все же немного тебе нравлюсь, иначе ты бы ему позволила.
Я попыталась что-то сказать, но осознала, что это бесполезно, и снова развернулась, чтобы уйти.
Вот только в этот момент открылись двери всех классных комнат, и ученики высыпали в крытый переход. В академии при миссии не было звонков — попечители не желали нарушать безмятежное спокойствие внутреннего дворика и базилики ежечасным трезвоном — так что мы просто переходили между кабинетами всякий раз, как минутная стрелка достигала двенадцати. В коридоре столпилась прорва народа, и я поняла, что первый урок закончился.
— Так что, Сьюз? — переспросил Пол, не обращая внимания на снующих туда-сюда детей. — В этом все дело? Ты не хочешь, чтобы я погиб. Хочешь, чтобы я был рядом. Потому что я тебе нравлюсь. Признай это.
Не веря своим ушам, я покачала головой, осознав: с этим парнем бесполезно спорить. Он слишком высокого мнения о себе, чтобы прислушиваться к тому, что думают о нем другие.
Ну, и к тому же, — сущая мелочь, конечно, — он был прав.
— О, Пол, вот ты где! — Келли Прескотт подошла к нам, демонстративно взмахнув своими пшенично-медовыми волосами. — А я везде тебя ищу. Слушай, я тут подумала, по поводу выборов, ну знаешь, на обеденном
Пол, однако, на Келли даже не взглянул. Его взгляд по-прежнему был прикован ко мне.
— Ну так что, Сьюз? — повторил он, повысив голос, чтобы перекричать шум хлопающих шкафчиков и гул голосов — хотя мы должны вести себя на переменах потише, чтобы не мешать туристам. — Ты признаешь это или нет?
— Тебе не помешает интенсивная психотерапия, — ответила я, покачав головой, и собралась уйти.
— Пол. — Келли потянула его за рукав кожаного пальто, то и дело бросая на меня нервные взгляды. — Пол. Алло! Земля вызывает Пола. Выборы. Помнишь? О выборах? Сегодня после обеда?
Ни с того ни с сего Пол сделал то, что, как я поняла несколько позже, войдет в анналы истории академии при миссии — и не только потому, что свидетельницей его поступка стала Ки-Ки, тут же сделав записи, которые позже станут заметкой в «Колоколе миссии». Он поступил с Келли так, как никто, — возможно, кроме меня, — никогда не поступал с ней ни разу за одиннадцать лет ее обучения в школе.
Он ее унизил.
— Ты можешь оставить меня в покое на пять долбаных минут? — поинтересовался Пол, вытянув свой рукав из ее пальцев.
Келли выглядела так, будто он дал ей пощечину.
— Ч-что?
— Ты меня слышала. — Хотя он, похоже, ничего не заметил, но все в переходе вдруг побросали свои дела, чтобы посмотреть, что будет происходить дальше. — Меня тошнит от тебя и твоих дурацких выборов, и этой идиотской школы. Усекла? А теперь свали от меня, прежде чем я скажу что-нибудь, о чем пожалею.
Келли заморгала, словно у нее выпали контактные линзы.
— Пол! — ахнула она. — Но… но ведь… выборы… шоколадки…
— Можешь взять эти шоколадки и засунуть их себе в…
— Мистер Слейтер! — коршуном набросилась на Пола одна из послушниц, следившая, чтобы в крытом переходе между классами не было слишком шумно. — Ступайте в кабинет директора сию же минуту!
Пол предложил монашке нечто такое, что заслужил как минимум отстранения от уроков, а то и исключения. На самом деле это было настолько эпатажно, что даже я покраснела, а у меня было трое сводных братьев, двое из которых в отсутствие своего отца постоянно выражались подобным образом.
Послушница расплакалась и убежала за отцом Домиником. Пол посмотрел вслед ее развевающимся черным одеяниям, потом на рыдающую рядом Келли, а после перевел взгляд на меня.
В этом взгляде было так много эмоций. Гнев, нетерпеливость, раздражение.
Но преобладала над всеми этими чувствами — и я не думаю, что мне показалось, — боль. Серьезно. Мои слова причинили Полу боль.
Мне даже в голову не приходило, что ему может быть больно.