Пресс-хата для Жигана
Шрифт:
Глава 12
Жиган ждать не любил. И куклой, которой управляют, дергая за нитки, никогда не был. Он привык действовать самостоятельно, вести собственную игру.
Пока Колесников комбинировал, Жиган решил зайти с другого конца. Логика рассуждений была простой. Тачки не могли растворяться в воздухе. Даже будучи украденными, они оставляли следы. Уж слишком приметные авто угонялись тайными недоброжелателями Колесникова
Маясь без дела в снятой квартире, Жиган поливал цветы бабы Веры. Иногда, задумавшись, надолго застывал возле какого- нибудь развесистого фикуса. Вода лилась в старенькую
«Скорее всего, паленые тачки уходят из Москвы. Тут, конечно, классных телег навалом. Просто деваться некуда от всяких «мерсюков», «Линкольнов» и прочей автомобильной элиты. Дорогих машин в златоглавой — как грязи. Но эти… эти слишком приметные. Расписанные в каждой газете. К тому же их усиленно ищут менты. Стараются оправдаться в глазах населения. Найти нажитое непосильным трудом и вернуть народным любимцам. Поэтому перепродавать тачки даже с перебитыми номерами в Москве никто не станет. Если, конечно, угоном не занимается банда дебилов. А на дебилов ребята не похожи. Скорее — наоборот. Шустрят весьма сообразительные ублюдки. Беспредельничают без тормозов, но грамотно…»
Иногда к Жигану заглядывал в гости кот. Алкоголик, живший в соседней квартире, не кормил бедное животное. Облезлый, с отрубленным хвостом котяра перебирался через балкон и усаживался напротив Жигана. Заискивающе заглядывал ему в глаза, терся о ногу и хрипло мурлыкал.
Пришлось завести для полосатого бродяги дежурную бутылку молока, Глядя, как кот его лакает, Жиган возвращался к своим мыслям.
«Краденое авто идет по конвейеру: угонщик — перегонщик автомобиля — мастер, который изменит облик машины, — оформитель документов. Затем тачка уходит к покупателю. Первое и последнее звенья вычислить трудно, а вот остальные можно попытаться. Умельцев переваривать номера кузовов и перебивать номера двигателей в городе до хрена. Спецов по подделке документов гораздо меньше. Отсюда и надо плясать. Авось что-нибудь да выгорит…»
И Жиган решил навестить одного старого знакомого.
Гравера по прозвищу Чичо прооперировали по поводу катаракты.
До операции похожий на карлика гравер считался лучшим изготовителем фальшивых документов во всей Москве Свою карьеру он начинал еще при Сталине, подделывая продуктовые карточки в блокадном Ленинграде. Его поймали с поличным, посадили и хотели расстрелять. Но мастера взяло под крыло могущественное ведомство.
Чекисты, а точнее отдел, занимавшийся заброской в тыл немцев диверсионных отрядов, поручили граверу изготовку фальшивых аусвайсов, военных билетов войск «СС» и проездных документов отпускников. Чичо работая на совесть и до сих пор помнил, какого цвета была обложка у военного билета солдата сухопутных войск, а какого — у артиллеристов. Работая с немецкими документами, гравер научился педантичности и точности.
Заслуги гравера оценили по достоинству. После войны вместо «вышки» ему вкатили смешной срок. Отмотав его в лагерях под Воркутой, Чичо исчез из поля зрения правоохранительных органов. Сделал себе новую биографию, по которой Чеслав Викторович Лыбедько, житель Восточной Украины, проливал кровь в партизанском отряде, а позже восстанавливал экономическое могущество родины на шахтах Донбасса. За что был награжден заслуженной медалькой и целым букетом болезней.
В криминальном мире о Чичо знали немногие, а когда старик стал слепнуть, и вовсе забыли. Но он не обижался, полагая, что все, что ни делается, — к лучшему.
Когда Жиган постучал в дверь неприметного одноэтажного дома в подмосковном поселке, Чичо принимал лекарство. Он вышел, накинув на плечи клетчатый плед, подслеповато прищурился и, узнав гостя, радостно воскликнул:
— Ба, Жиган! А базарили, что ты на кладбище червей кормишь.
Шутки у старика были своеобразные. Он обожал пересыпать свою речь прибаутками и поговорками. Шаркая обутыми в теплые бурки ногами, Чичо прошел в дом.
— Извини, Жиган. Бухалово не предлагаю. Боюсь, если выпью, на молодку потянет. А в моем возрасте кобелиться опасно. Перевозбудишься, и кердык! Все-таки неприлично, если понесут хоронить с елдой как оглобля, — старый балагур захихикал, представив собственные похороны в столь неприглядном (или, напротив, — приглядном) свете.
Устроившись на чистенькой кухне, Жиган достал плоскую бутылку «Смирновки».
— Да я свою принес. Может, сделаем по капле?
Посмотрев на этикетку, Чичо взболтнул жидкость, наблюдая за полетом пузырьков, пошамкал ртом и важно заметил:
— Уважаю хорошее берло. За встречу можно и накатить. На халяву ведь и уксус сладкий. А с шалавой я, пожалуй, еще справлюсь, если брыкаться не будет.
Из холодильника Чичо достал нежирный бекон, помидоры, початую банку паюсной икры и пучок зелени. Неторопливо сервируя стол, старик искоса поглядывал на гостя. Понимал, что Жиган пожаловал неспроста. Когда-то Чичо делал для него документы. Теперь, из-за болезни и старости, не мог оказать подобную услугу. Однако не торопился объявлять о своей немощи. Первое слово должен сказать гость.
— За что пить будем? — укладывая розовый ломтик бекона на аккуратно отрезанный кусок батона, спросил Чичо.
Жиган разлил водку по пузатым рюмкам.
— За здоровье.
Они выпили. Перекусили и употребили еще по одной. Ритуал вежливости был соблюден. Слегка порозовевший старик барским жестом предложил попробовать икру.
— Давай, налегай на рыбьи яйца. Для мужика очень пользительно. Если есть проблемы по этой части… — старик выразительно хлопнул себя по низу живота, — икорочка очень даже помогает.
Жиган сделал бутерброд, откусил кусочек, отложил бутерброд в сторону.
— По этой самой части у меня все нормально. Но есть другие проблемы.
Еще недавно сочившийся добродушием старик мгновенно посерьезнел. Беспокойная жизнь приучила Чичо к осторожности — он никогда не болтал лишнего. Как известно, молчание — золото. А язык твой — враг твой. Особенно в криминальном мире.
— Проблемы, говоришь? — зыркая колючими глазками, произнес Чичо. — Стар я решать проблемы. Вот доживаю свой век в тишине и спокойствии. Летом цветы выращиваю. Зимой по телику фильмы с голыми девками смотрю. Чего еще для счастья надо?
Еще не зная, о чем пойдет речь, старик осторожничал.
— А у меня не получается садоводством заниматься. Молод еще лютики выращивать, — засмеялся Жиган, стремясь разрядить напряженную атмосферу.
Сообразив, что гость просто так не отстанет, Чичо предупредил:
— Я ксивами больше не занимаюсь. Гляделки подводят. Доктора катаракту убрали. Но толку мало. Годы берут свое.
Налив по третьей, Жиган успокоил старика:
— Да ты, Чичо, не напрягайся и лапшу мне на уши не вешай. Старый конь борозды не испортит. Твои ксивы по-прежнему самые лучшие. Я знаю. Не прибедняйся.