Престол Эсконела
Шрифт:
Увиденное не оставляло Спартака, даже когда богослужение закончилось. Перед глазами стояли картины безмерного осуждающего космоса. Винившего его — в первую очередь его самого, хвастливого Спартака, решившего овладеть тайной, которая ему недоступна. Ученый впал в глубокую депрессию и вместе с толпой покорно побрел в сторону выхода. Его, так до конца не очнувшегося, вынесло на улицу. Он получил ответы на все свои вопросы. Правда, не те, которых ждал. В чем был не прав Бельзуек?
Во всем прав.
Это был шок. Как бороться с правдой? Зачем? Кому это нужно? Святая галактика, как он жил! В какой лжи и гордыне погряз? Это было невыносимо, стыдно, хотелось вернуться в храм и все объяснить, постараться втолковать, что он прозрел, что он еще придет сюда…
Кто-то подергал его за рукав — он досадливо отмахнулся. Не хотелось расставаться с такой ясной и простой мыслью — так жить нельзя. Надо ломать круто, сразу, он больше не может барахтаться во лжи.
Опять кто-то попытался привлечь его внимание. Что за навязчивые люди! Это, наверное, Тиорин. Вспомнив о брате, он едва не рассмеялся — этот так называемый претендент на престол предлагал бомбить храмы. Бомбой по правде — ну, не глуп ли человек!
Когда его вновь подергали за рукав, он решительно повернулся. Это была Джюнора. Еще та штучка! Никакой чуткости… Что она там твердит? Глупость какая — все, о чем он сейчас размышляет, хранилось в его памяти. Это просто бред! Как это понять: все, что ему сейчас продемонстрировали, было спрятано в его бессознательном. Его просто поставили лицом к лицу с его тайными мыслями… Много позже он осознал, что вместе со своими товарищами бредет по улице, утопая в грязном, намокшем снегу. Отчего так холодно? Точно, выбравшись из храма, он совсем забыл застегнуть пуговицы, теперь озноб пробирал его до костей.
— Куда мы направляемся? — наконец спросил Спартак.
— А-а, отошел наконец, — сказал шагавший рядом Тиорин. — Я уж было испугался, что тебя тоже приворожили, как и этих грязных несчастных. Надо же, с первого же сеанса! Вот тебе и десять лет университетской закалки!.. Никогда бы не поверил, если бы не увидел своими глазами.
— Хм! Да. Нет. Что-то такое действительно имело место. — Он потер виски. Спартак обратил внимание, что вся их группа следует за невысоким плотным человеком, который шагал далеко впереди и время от времени настороженно поглядывал по сторонам. Спартак взглядом указал на него Тиорину. Тот ответил:
— Товарищ Викса. Вместе сражались. Викс сказал, что он был храбрым и верным присяге солдатом. — В ответ на вопросительный взгляд Спартака добавил: — Да-да, Джюнора подтвердила — он не сдался. Храм посещает, как все, иначе ему несдобровать. Мы решили последовать за ним и при случае открыться. Не имена, конечно, а цель, с которой мы прибыли сюда.
В этот момент внезапно Спартак вновь ощутил, что погружается в черную бездну, заполнявшую пространство между галактиками. Как только почувствовал, что прежнее сверхразумное, неведомое существо заползает в его мозги, пытается уютно свернуться там в клубочек, его пробрала дрожь.
XVIII
Как и в большинстве городов северного полушария, в Пенуире теперь в основном полагались на водный транспорт. Десять лет назад эти края славились своим высоким уровнем жизни, почти у каждого жителя был свой мобиль. Нынешнее время украсило город многочисленными причалами, примыкавшими к гигантской дамбе, отделявшей широкую гавань от городских кварталов.
Человек, которого приметил Викс, торопливо шагал по дамбе в сторону моста — по-видимому, собирался перейти на противоположный берег, где копились маленькие, одноэтажные строения.
Чем ближе к мосту, тем больше беспокойства выказывал бывший солдат. Он прибавил ход — того и гляди перейдет на бег. Что тогда делать? Следовавшие за ним братья терялись в догадках: что могло напугать его? Вокруг вроде бы все было спокойно. На причалах было полно народа, однако мало кто сидел без дела. Люди занимались ремонтом лодок или просто осматривали их. На посторонних никто не обращал внимания.
— Что, если я попытаюсь догнать и поговорить с ним? — предложила Винета. — Вряд ли он испугается девушки.
Тиорин поколебался, обратился к младшему брату:
— Как считаешь, Спартак?
Однако ответил Викс:
— Не надо бы его тревожить. Боюсь, только хуже будет. Вон как улепетывает.
— Тогда мы его совсем упустим, — возразил Тиорин. — Иди, Винета, попробуй догнать, заговори — скажи, что есть кое-кто, кто хотел бы побеседовать с ним. Джюнора, ты уверена, что это не подсадная утка?
— Что? — всполошилась Джюнора, по-прежнему державшая Спартака за рукав. — Ах да! Прежде всего, он не имеет никакого отношения к службе безопасности Бьюсиона. Больше того, он совершенно не похож на этих оболваненных глупцов. Он не приемлет новый порядок…
— Давай, Винета, — сказал Тиорин, и девушка резко убыстрила шаг.
— Глаза б мои не видели, — в сердцах выругался Викс, — что творится! Раньше все городские улицы даже во время бунтов и общественных беспорядков всегда содержались в образцовой чистоте, теперь на них глядеть страшно. Все мобили встали! Вокруг полная разруха! Что случилось с инженерами, строителями? Куда они все подевались?
— В этот момент меня куда более беспокоит Спартак, — проворчал Тиорин. — Джюнора, ты хотя бы подскажи, что с ним случилось. Я готов согласиться, что ментальное шоу — или что это было — произвело сильное впечатление. Даже на меня! Однако всем нам хватило смекалки понять, что это чистая спекуляция, что средства и цель очень разнятся. По крайней мере, мне теперь еще больше хочется узнать не только зачем это делается, но и как.
— Не так уж это все впечатляюще, — проворчал Викс. — На людей, которым почти никогда не приходилось бывать в космосе, это, может, и подействовало. Особенно на тех, кто молился на империю… Эти до сих пор похожи на калек — им любое слово правды как откровение. Так и ловят каждый звук! Рты пооткрывали!..
— Не скажи, — возразил Тиорин, — жрецы действуют хитро. Если этот культ распространится по всей галактике, то, считай, с человечеством будет покончено. Глядите, — неожиданно встрепенулся он, — Винета машет рукой. Спартак, поспеши, что-то ты совсем раскис. Хватит мечтать!