Шрифт:
Алексей БУГАЙ
ПРЕСТОЛОНАСЛЕДНИК
– Царь я или не царь?
– завопили где-то в углу.
Послышался звон разбитого стекла, перевернулся стол, полилось пиво. Фухе медленно поднял голову.
– Царь, царь!
– послышалось отовсюду, и буяна с трудом усадили.
За окном продефилировал Габриэль Алекс. Он глупо ухмылялся и подавал Фухе
– Ну и?..
– продолжал мысль комиссар Фухе, прерванный самозваным монархом.
– Ну и никаких следов, - в тон ему сообщил Пункс.
– Бьемся уже неделю...
В ту же секунду угомонившийся было самодержец открыл террор. Было казнено несколько дюжин стульев, бокалы порхали над головой, как бабочки, скончался стол на шесть посадочных мест.
– Царь я или не царь?
– то и дело доносилось справа, слева и сверху.
Пункс пригнул голову. Мимо окна, как темная неумытая туча, проплыл Габриэль Алекс, неистово гримасничая. На царя навалились сразу четверо.
– Ну и?..
– поощрительно продолжал Фухе. Возле него на полированной поверхности стола небольшим стадом толпились пустые пивные кружки.
– Корона с бриллиантом в шестнадцать каратов - раз, - стал загибать пальцы Пункс, - портсигар чистого золота с изумрудами, подарок королевы Елизаветы, шестнадцатый век - два... Мамочки мои!..
Распоясавшийся государь последовал в изгнание, а вдогонку за ним устремились пустые кружки, одна из которых угодила Пунксу в спину.
– И никаких следов...
– начальник поголовной полиции печально развел руками и поморщился.
– Буквально ни одного...
На противоположной стороне улицы из-за мусорного бака выглянул Габриэль Алекс и прошествовал к дверям бара. За ним кривой цепочкой тянулись серые пыльные следы. Внезапно двери распахнулись, и прямо на Алекса высыпалась целая орава царских сотрапезников, что-то бессвязно выкрикивая и топая ногами.
– Царь я?
– кричали они все хором. Алекс выпучил глаза и стал по стойке смирно.
– Может, поможете по старой дружбе?
– убивался Пункс и горестно прихлебывал из кружки.
– Сроку два дня осталось - и никакой версии!..
– К черту версии, - зашевелился Фухе.
– Тебе что нужно - найти преступника или вернуть ценности?
– И то, и другое, - оживился Пункс.
– Желательно, конечно.
– Сто тысяч, - тусклым голосом сказал комиссар.
– Сто тысяч чего?
– не понял Пункс.
– Денег, разумеется.
– Вам?
– Мне, кому же еще?
– Пятьдесят тысяч за преступника и еще пятьдесят за ценности двойная цена.
– А когда будут результаты?
– поинтересовался Пункс.
За окном раздался грохот. Все посетители бара разом повернули головы. Толпа приближенных к монарху лиц почему-то качала Алекса, причем качала как-то странно: его подбрасывали вверх, задирали головы и глазели, как Алекс шлепался на асфальт плашмя, как жаба, и норовил отползти. Но его снова хватали, снова подбрасывали и расступались. Последний раз он нырнул в мусорный бак, который с грохотом опрокинулся, и из него вывалился Габриэль с криво надетой на голову короной и золотым портсигаром в зубах.
У Пункса отнялась речь.
– Вот тебе и результаты, - невозмутимо констатировал комиссар.
– Царь я или не царь?
– раздалось совсем рядом. Пункс от неожиданности подпрыгнул.
– Да царь ты, царь, - успокоил наместника божьего Фухе и защелкнул монарха в наручники.
– Вот, пожалуйста! Маниакально-депрессивный синдром, сумрачное состояние души - спер драгоценности и спрятал в бак.
В бар на шум забрели двое патрульных полицейских.
– Уведите негодяя!
– скомандовал Фухе.
– Царь я или не царь?!
– заверещал злоумышленник.
– Царь, конечно, - ухмыльнулся полицейский и ткнул его дубинкой.
– А ну, пошел! В замок...