Престолы, Господства
Шрифт:
Месье Домье ждал ответа с некоторым любопытством. Лицо женщины было, по его мнению, интересным в свете её истории: смуглое, решительное — слишком решительное, чтобы ему понравиться, — умное, линия рта и густые квадратные брови свидетельствовали о сильном характере. Она выглядела немного отчуждённой, тихой, но, как он с одобрением отметил, совершенно не волновалась. Он хотел услышать, как она говорит, хотя вообще-то ему не нравились скрипучие тона, свойственные образованным англичанкам.
Прозвучавший голос удивил его: он был глубоким и насыщенным, с богатым тембром, после которого золотые колокольчики Розамунды Харвелл стали напоминать музыкальную шкатулку.
— Да, мы надеемся въехать. Я практически не видела дом после отделки. Герцогиня всё организовала прекрасно, мы с удовольствием вам всё покажем.
— Моя мать оказалась в своей стихии, — сказал Уимзи. — Если бы она родилась
— Мы тоже волнуемся, — заметила миссис Харвелл. — Мы только что сняли новую квартиру в Хайд-Хаус. Когда мы вернёмся, то устроим приём, правда, дорогой?
Её улыбка окутала мужа, а затем с чарующим дружелюбием достигла мистера Делягарди, который быстро ответил:
— Надеюсь, что это — приглашение. Хайд-Хаус? Это тот большой новый блок в Парк-лейн? Мне говорили, что апартаменты в нём — просто чудо удобств.
— Всё абсолютно изумительно, — сказала миссис Харвелл. — Мы в предвкушении. У нас просторные комнаты и вообще никакой кухни — мы можем поесть в ресторане на втором этаже или заказать еду в квартиру. Никаких проблем со слугами, потому что обслуживание включено. Все нагреватели — электрические. Это всё равно, что жить в отеле, за исключением того, что мы можем иметь собственную мебель. У нас есть много хромированных и стеклянных вещей, прекрасные современные портьеры дизайна Бена Николсона [16] и несколько ваз Сьюзи Купер [17] . Нам даже предоставлен полностью заполненный буфет-бар — большой-то нам и не нужен, — но этот очень уютный под орех со встроенной радиоустановкой и небольшой полкой для книг.
16
Бен Николсон (Ben Nicholson, 1894–1982): художник, на чьи работы глубоко повлиял кубизм. Известен, прежде всего, абстрактными рельефами которые, согласно Национальному биографическому словарю, «внесли большой вклад в английский и европейский модернизм двадцатого столетия». Кроме того, он занимался разработкой рисунка для тканей, отсюда шторы. — См. Пешель.
17
Сьюзи Купер (Susie Cooper, 1902–1995): знаменитый гончар и деловая женщина, известна тем, что успешно основала и вела гончарный бизнес, её дизайнерские решения повлияли на современный стиль. Согласно Национальному биографическому словарю, она считается «ключевой фигурой как в ардеко, так и стиле 1950-х годов», создав около 4500 орнаментов и 500 новых форм. См. Пешель.
Впервые месье Домье увидел, как Уимзи посмотрел на жену: его глаза, полностью открытые, оказались светло-серыми. Хотя на лице его не дрогнул ни один мускул, наблюдатель мог заметить некую ироническую усмешку, которая была также молчаливо принята.
— И когда все чудеса науки готовы ему служить, — прокомментировал мистер Делягарди, — мой отсталый племянник везёт свою несчастную жену жить в старинный и, я сильно подозреваю, весьма попорченный крысами георгианский особняк — пять этажей и никакого лифта. Это чистейший эгоизм и тревожный вызов с учётом приближения среднего возраста. Моя дорогая Харриет, если у вас нет знакомых альпинистов, то никто к вам не приедет, за исключением очень энергичной молодёжи.
— Тогда, дядя Пол, именно вы будете нашим самым постоянным гостем.
— Спасибо, моя дорогая, но молодым у меня, увы, осталось только сердце!
Лоуренс Харвелл, нетерпение которого явно росло, наконец решил вмешаться в разговор:
— Дорогая, если мы прямо сейчас не отправимся, то опоздаем.
— Да, конечно. Ужасно жаль. Мы хотим посмотреть новую программу в «Гран-Гиньоль». [18] Ужасно страшная одноактная пьеса о женщине, которая убивает своего любовника.
18
«Гран-Гиньоль» (фр. Grand Guignol) — парижский театр ужасов, один из родоначальников и первопроходцев жанра хоррор. Работал в квартале Пигаль (13 апреля 1897 — 5 января 1963). В некоторых языках (прежде всего во французском и английском) его имя стало нарицательным обозначением «вульгарно-аморального пиршества для глаз». — Википедия.
Месье Домье почувствовал, что эта фраза оказалась не совсем уместной.
Уимзи спокойно заметил:
— Мы, со своей стороны, попытаемся отточить свой ум в «Комеди». [19]
— А мы, — сказал мистер Делягарди, вставая из-за стола, — подымем настроение в «Фоли-Бержер». [20] Вы скажете, что в моём возрасте я должен был бы быть умней?
— Вовсе нет, дядюшка Пандар, [21] — вы и так слишком умный.
19
«Комеди Франсэз», известный также как Театр-Франсэз, или Французский Театр (фр. Com'edie-Francaise, Th'e^atre Francais) — единственный во Франции репертуарный театр, финансируемый правительством. Расположен в центре Парижа, в 1-м административном округе города, во дворце Пале-Рояль. Основан в 1680 году декретом короля Людовика XIV. Театр имеет также неофициальное название «Дом Мольера», поскольку до учреждения Комеди Франсэз во дворце Пале-Рояль с 1661 по 1673 год выступала труппа Мольера. — Википедия.
20
«Фоли-Бержер» (фр. Folies Berg`ere) — знаменитое варьете и кабаре в Париже. Находится по адресу улица Рише 32, 9-й округ столицы). С 1890 по 1920 годы пользовалось большой популярностью. В наши дни кабаре также работает. — Википедия.
21
Пандар — действующее лицо в пьесе Уильяма Шекспира «Троил и Крессида», дядя Крессиды. Его имя стало синонимом сводника.
Харвеллы завладели первым подвернувшимся такси и уехали в направлении Бульвара Клиши. Пока остальные четверо некоторое время ждали на ступенях отеля, месье Домье услышал, что леди Питер сказала мужу:
— Не думаю, что когда-нибудь видела кого-то столь прекрасного, как миссис Харвелл.
На что её муж честно ответил:
— Ну, а я, пожалуй, видел. Но не более двух раз.
Ответ, по мнению месье Домье, предназначенный, чтобы возбудить подозрения.
— Конечно, — сказал Питер с лёгким раздражением, — нам обязательно было сталкиваться с дядюшкой Пандаром!
— А мне он нравится, — ответила Харриет.
— Мне тоже, но не когда я чувствую себя подобно червячку, личинке майской мухи, которая только что вылупилась из куколки. Его глаза напоминают иглы, я чувствовал, как они буравят нас, на всём протяжении обеда.
— Они не могут проникнуть далеко вглубь. Ты выглядишь словно покрытый камнем.
— Смею надеяться. Но зачем же человеку с тёплой кровью сидеть подобно мраморному предку просто из-за любознательного дяди? [22] Неважно. С тобой я дышу свободно и могу применить остатки ума для починки оболочки этого червячка.
22
См. Уильям Шекспир. Венецианский Купец, акт 1, сцена 1. — перевод Т.Л. Щепкиной-Куперник.
— Нет, Питер.
— Нет? Харриет, ты понятия не имеешь, каково чувствовать себя голым, без защитной оболочки… Над чем ты смеёшься?
— Вспоминаю странный нонконформистский гимн, в котором говорится: «Робкий, слабый и дрожащий червь, я паду тебе на грудь».
— Не верю. Но дай мне руку… Лелеять аспидов на груди глупо, лелеять червячков — божественно. Потом, Цитерия… [23] — Чёрт! Всё время забываю, что я женатый человек, ведущий жену в театр. Ну, моя дорогая, и что ты думаешь о Париже?
23
То же, что Афродита.
— Нотр-Дам великолепен, магазины очень дорогие и роскошные, но таксисты едут слишком быстро.
— Склонен с тобой согласиться, — произнёс его светлость, когда они внезапно оказались перед дверями «Комеди Франсэз».
— Тебе нравится, дорогая?
— Просто в восторге. А тебе?
— Не знаю, — беспокойно произнёс Харвелл. — Слишком грубо, тебе не кажется? Конечно, вся суть этой вещи в ужасе, но должны же быть пределы. Та сцена удушения…
— Ужасно захватывающе.