Шрифт:
На склоне холма, отделявшего небольшую фазенду от береговой линии Индийского океана, в шезлонге сидел немолодой мужчина. Он был в одних шортах и широкополой шляпе, покрывавшей его седую голову. Хотя время уже было далеко за полдень, воздух был пропитан тридцатиградусной жарой. Но мужчине, похоже, это совсем не мешало. Лицо его выражало полное благодушие и умиление. Одной рукой он поглаживал седую, как и голова бороду, а в другой держал толстостенный стакан, наполненный виски с содовой и кусочками льда. От жарких лучей палящего солнца его скрывала крона небольшой пальмы, а приятный прохладный ветерок, долетавший со стороны океана, трепал длинные волосы, торчавшие из-под шляпы, и давал возможность с удовольствием любоваться красотой расстилавшегося перед
Сколько времени прошло с тех ужасных, произошедших с ним в России, событий, а всё равно до конца, как бы ему этого ни хотелось, избавиться от воспоминаний он не мог. Но, слава богу, он смог пройти через это и осесть здесь, в Танзании, на одном из островов недалеко от бухты Чоле, где все страхи почти сошли на нет.
– Майик! – раздался рассерженный женский голос со стороны дома, находившегося за его спиной.
Господи, он нанял эту служанку двенадцать лет назад, а она до сих пор не научилась правильно выговаривать его имя! Мужчина поднял руку вверх. Это означало, что он всё слышит, просто тревожить его не надо. Женщина махнула рукой и, что-то бурча себе под нос, направилась на веранду накрывать на стол. Мужчина ждал гостей. Он, сделав глоток прохладного напитка, вновь продолжил любоваться видом необъятной водной стихии, уходящей за границы горизонта.
Минут через десять мужчина услышал звук работающего двигателя машины. Он улыбнулся: вот и гости пожаловали. Но буквально через несколько секунд улыбка на лице мужчины исчезла. Слух его уловил, что к дому подъезжает не одна машина и даже не две.
Виктор проснулся от настойчивой трели телефона. Очень хотелось спать, но аппарат продолжал издавать ненавистные звуки.
«Что же это за сволочь? – подумал он. – В выходной день, да в такую рань?»
Виктор бросил взгляд сначала на часы, а затем на телефон, стоявший на тумбочке у двери. Подождав ещё пару минут, он понял, что в покое его не оставят, и встал с постели.
– Кого надо? – недружелюбно произнёс Виктор, сняв трубку.
– Привет, Боксёр! – раздался в трубке весёлый голос одноклассника Лёхи. – Надеюсь, я тебя не разбудил? – участливо, но не без доли ехидства, спросил он.
– Ты, безработный бизнесмен хренов! – недовольно пробурчал Виктор. – Это для тебя что день, что ночь! А я, между прочим, человек работающий, и к тому же семейный.
– Ладно, не кипятись, успеешь ещё отоспаться. Ты помнишь, о чём мы вчера договаривались на вечере встречи?
– Ну-у-у-у… – неуверенно протянул Виктор и, выдержав небольшую паузу, продолжил: – Если честно, то смутно.
– Тогда давай собирайся – и ко мне. Мигом! А я Марика вызвоню. Дома вам всё и напомню. – И для надёжности добавил: – А то проспишь свой шанс на счастье!
– Ладно, – нехотя согласился Виктор.
– Давай-давай, поторапливайся! Нас ждут великие дела! – сказал напоследок Лёха, и в трубке раздались короткие гудки.
Сон окончательно пропал. Виктор прошёл на кухню, попутно заглянув в комнату, где спала старшая дочь. Удостоверившись, что звонок не нарушил её сон, он тихонечко прикрыл дверь. Завтрак пришлось готовить самому – жена с младшенькой дочкой ещё вчера вечером уехала к тёще на дачу. Наскоро перекусив и приготовив бутерброды для старшей, он написал ей записку, что будет поздно вечером. А сам потихоньку, чтобы не шуметь, вышел из квартиры.
Ровно через час трое друзей детства сидели в квартире у Лёхи, попивая ароматный импортный кофе. Алексей быстро напомнил им, зачем они договорились сегодня встретиться. Разговор начали с анализа событий, происходивших на вчерашнем вечере встречи одноклассников.
Всё было как всегда. Сначала все долго обнимались, говоря друг другу комплименты. Затем рассказывали о себе, о детях, о работе. А когда всё закупленное спиртное было наполовину «уничтожено», все начали сколачиваться в небольшие группы, исходя из тех дружеских отношений, которые были у них в те счастливые школьные годы.
Вот и они втроём, вместе с закадычными друзьями детства Маринкой, Викой и Серёгой, взяв пластиковые стаканчики и напитки по вкусу, удалились в кабинет химии, где и расположились за школьными партами. Они не были похожи друг на друга.
Марк Михельсон или, как звали его в школе, Марик, был обычным красивым еврейским мальчиком со склонностями к точным наукам и полным несоответствия таким школьным предметам, как физкультура и труд.
Ещё в советские времена он получил звание кандидата математических наук. Все пророчили ему большое будущее. Но все надежды перечеркнули перестройка и последовавшая за ней стадия «недоразвитого капитализма». Математика в это время нужна была только разношёрстным торговцам для подсчёта «маржи». А это они могли легко делать и без его помощи, используя наводнившие нашу страну китайские калькуляторы. Поэтому Марик оказался выброшенным из жизни. Но при этом оставался законченным оптимистом. Он, как и в школьные годы, был буквально помешан на музыке. А умение играть практически профессионально на скрипке и фортепиано давало ему возможность перебиваться небольшими заработками и как-то выживать в эти непростые времена.
А вот Виктор и Серёга были полной противоположностью ему. Оба были крепкими ребятами. Любили спорт и ходили в одну секцию бокса. И даже клички у них были схожие: Боксёр и Нокаут. Витьку и Серёгу все в классе считали самыми верными и неразлучными друзьями. Они вместе после десятого класса пошли в школу милиции, а затем добились возможности служить в одном отряде ОМОНа. Пройдя сложнейшие испытания, одновременно заслужили право носить краповые береты. Дружили семьями. Но….
Однажды, во время одной из операций по поимке банды «чёрных риэлторов», на которой висел не один десяток трупов, ввиду тупых распоряжений одного полковника из главка, взявшего на себя её руководство, погибли невинные люди. А поскольку «полкан» оказался ещё и племянником одного большого руководителя, сразу начались поиски козлов отпущения среди командиров и рядовых бойцов их подразделения. Витька не смог вытерпеть такой несправедливости и высказал в лицо виновнику трагедии всё, что он о нём думал. И после того, как полковник, брызгая слюной, начал орать на него, Витька бросил ему под ноги свои корочки и покинул плац, где происходил «разбор полётов». Никто из сослуживцев не последовал его примеру. Среди промолчавших был и Серёга. С тех пор их дружба дала «трещину».
Впрочем, они по-прежнему частенько перезванивались и даже пару раз в месяц встречались за бутылочкой где-нибудь в кафе. Но не было в их отношениях прежней неподдельной искренности. Что-то было утеряно. Нет, они никогда после того случая не высказывали друг другу претензий и даже вскользь старались в разговорах не касаться тех событий. Но всё равно чувство вины, с одной стороны, и досады, что не сдержался, с другой висели над ними, как дамоклов меч во время их нечастых встреч.
Серёга, как и раньше, служил в ОМОНе и совсем недавно получил звание подполковника. А Витька, для которого путь в «органы» был закрыт, работал в частном охранном предприятии. В начальство он не лез, хотя предложения такие ему постоянно поступали. Виктору нравился график работы сутками с длинными выходными, которые он проводил с любимыми дочурками. Минусом была лишь постоянная нехватка денежных знаков, но он успокаивал себя тем, что так, от получки до получки, живёт почти вся страна. Да и по необходимости можно было всегда «подхалтурить».
Четвёртым представителем мужского пола в их компании был Алексей – «отставной бизнесмен», как он сам всем представлялся. Умный, напористый, с долей разумного авантюризма, в школе он имел непререкаемый авторитет. В начале девяностых годов в мутной воде экономического развития, или, вернее, «полураспада страны» (это кому как больше нравится) Лёха сумел добиться приличного финансового результата. Не олигарх, но набор, дающий право любому человеку считаться успешным – квартира в центре города, автомобиль «Мерседес» и двухэтажный домик на двадцати сотках, – у него присутствовал.