Преступление века

Рощин Валерий Георгиевич

Проехав пару кварталов по Невскому, они свернули на неприметную улочку и остановились у какого-то здания, оформленного в стиле китайского ресторанчика. Следователя выпихнули на тротуар и взяли под руки.

«Что они задумали?.. В здешнем подвале их резиденция?.. — по его спине вдруг пробежал мерзкий озноб — страшная мысль осенила сознание: — я же где-то читал, как поступают с неугодными в Азии. Расчленяют тело, пропускают через мощные промышленные мясорубки, добавляют настоящей говядины, побольше специй и… Говорят, бифштексы получаются — пальчики оближешь. Да, занятная развязка у нашего с Севидовым расследования! Надо было поучиться у старика — брать за основу лишь те факты, что плавают на поверхности и

вообще вести спокойный образ жизни, а не лезть с дурацкой инициативой…»

Однако компания направилась не к одноэтажной пристройке с загнутыми, как у пагоды краями крыши, а к современному европейскому офису. Подходя к крыльцу, Алексей успел прочитать на вывеске слово «Клиника»…

«Час от часу не легче!.. — снова загрустил он, — вырежут почки, печень, селезенку… Что там еще можно взять от молодого донорского организма? Изверги чертовы…»

Миновав холл с секретарской стойкой и сидевшим в кресле охранником, они прошли по длинному коридору с вереницей дверей, и попали в шикарный кабинет с приглушенным светом и богато сервированным, длинным столом в центре. У наглухо зашторенных окон и огромного, подсвеченного аквариума толпилось с десяток одетых с иголочки людей. Завидев вошедших, присутствующие заулыбались, а коротко стриженный бобриком джентльмен в бежевом костюме скомандовал:

— Прошу занимать места. Теперь все в сборе…

Бандиты сняли кожаные плащи и остались в не менее дорогой, чем у остальной публики и со вкусом подобранной одежде. Кавказец бесцеремонно усадил Алексея за стол, ближе к его середине и устроился по соседству слева. Алина расположилась между сыщиком и Европейцем.

«Решили накормить перед смертью. Гуманно. Не умирать же с одним кефиром в желудке…» — вздохнул страдалец, наблюдая за другими гостями.

Его присутствия почти никто не замечал, лишь молодая дама в бордовом костюме и с красиво подведенными глазами, выбравшая место напротив, с интересом рассматривала молодого человека. Неожиданно на его руку мягко легла теплая ладонь Алины, и послышался ее шепот:

— Если что-то будет непонятно — спрашивай — я объясню.

«Благодарствуйте за ваши справки!.. — чуть не вырвалось у него в ответ, но, вспомнив об обете, он высвободил руку и промолчал. — Покамест ровным счетом ничегошеньки непонятно. И главное — пойдет ли мне на пользу предстоящая трапеза…»

Наконец, за столом установилась тишина, и стриженый бобриком взял слово:

— Друзья, я собрал вас сегодня с единственной целью — выразить огромную и искреннюю благодарность за оказанную помощь. Очень хорошо, что я вовремя обратился к вам за содействием — сразу после первых же угроз господина Доброго в адрес моих жены и сына. Иначе им пришлось бы просидеть в заточении на чьей-то загородной даче гораздо дольше. И неизвестно, чем бы все закончилось… Каюсь — не выдержав, вчера вечером я чуть было не сорвал финальную часть вашей операции. Но, кажется, с сегодняшнего дня ни моим близким, ни мне, ни клинике, да и всему нашему делу опасность боле не угрожает…

— Это Олег Давидович Фролов, — снова раздался шепот Алины, — известный врач-психолог, директор частной клиники.

Лешка демонстративно отвернулся…

— …Вряд ли смогу подобрать нужные слова, чтобы выразить признательность. Увы — не оратор… Но вы знаете, что для меня означают семья, работа, наука, творчество, общение с коллегами… Теперь, слава богу, все останется по-прежнему. А теперь попрошу встать людей, разработавших и осуществивших потрясающую по своему профессионализму и уникальности операцию. Итак, Аркадий Генрихович, Семен Данилович, Максимилиан Сергеевич, прошу вас…

Вначале нехотя поднялся Европеец, следом Кавказец. Последним встал пожилой, чуть полноватый, седой мужчина. Именно эту троицу Волчков и видел в тюремном дворе Крестов. Народ загалдел и потянулся к наполненным

фужерам.

— Первый тост за вас, друзья мои! — с доброй улыбкой воскликнул врач.

— А ты не хочешь присоединиться? — не пряча лучезарную улыбку и немного склонившись к соседу, спросила знакомая девушка.

— Еще чего! — огрызнулся тот и решительно засунул руки в карманы брюк.

— Между прочим, все названные Фроловым люди — старшие офицеры ФСБ, — пояснила она, пригубив шампанское.

— Ага, а ты резидент ГРУ…

— Ну, хорошо, не буду забегать вперед. Скоро тебе и самому все станет ясно.

Покончив с содержимым фужеров, компания угомонилась, а главным героям дозволили сесть. Директор клиники обратился к Европейцу:

— Аркадий Генрихович, кроме вас троих, никто толком не посвящен в тонкости хитроумной акции. Обычно операции шоковой терапии разрабатывались в недрах нашей клиники, но впервые обстоятельства сложились так, что план представления сочинялся за пределами и, в том числе, во спасение ее. Если в ваших действиях не содержится великой секретности, поведайте, как все происходило…

Импозантный преступник медленно поставил фужер меж салатов, и Алексей, глядя на его татуированное запястье, услышал ровный голос, который был ему уже знаком.

— Начало положил милейший старик Моисей Блюм — изобретатель, мастер на все руки, а продолжил вот этот смышленый молодой человек… — кивнул он на мгновенно покрасневшего стажера, — вкупе со своим шефом — следователем по особо важным делам Севидовым они распутывали заурядное уголовное дельце, связанное со смертью вора-шапочника. При жизни хулиганствующий пацан владел занятной штуковиной — стреляющей авторучкой, автором которой по уголовным архивам и значился достопочтенный механик-виртуоз, отсидевший в свое время положенный за подобные эксперименты срок. Бедного еврея по инициативе сыщика Волчкова упекли в Кресты до выяснения обстоятельств. Тут-то и подоспело известие о нависшей над вашей семьей опасности. Посидели втроем, подумали, и нам пришла в голову мысль сымитировать хорошо поставленное оружейное производство.

— Для начала я хотел бы вернуть Олегу Давидовичу его оружие… — принял эстафету рассказа седой мужик, названный психотерапевтом Максимилианом Сергеевичем. Встав, он протянул стриженному бобриком элегантный пистолет, — вы уж не обижайтесь, что пришлось вас слегка успокоить, а не то действительно понаделали бы глупостей…

— Что вы… — улыбаясь, потер тот свою шею, — правильно сделали.

— Так вот… — продолжил пожилой мужчина, — в старом музее Областного управления КГБ, года этак с семьдесят восьмого выставлен интересный экземпляр самодельного автомата под пистолетный патрон. Если мне не изменяет память, выпуск нелегального оружия был налажен где-то под Брно в Чехословакии, к нам же самопальная пушка попала в качестве образца гениальной мысли тамошних самородков. Не знаю, посещало ли музей наше нынешнее руководство, у них ведь вечно времени на мелочи не хватает… Но о том, что в подвальных запасниках хранится еще два чешских пистолета-пулемета — малокалиберных и немного отличных по внешнему виду от вышеописанного, генералы, конечно же не ведают и по сей день. Я забрал оба под расписку, ну а дальше настал черед «крутых бандитов»…

— Необходимо было засветить автоматы и первыми нашими жертвами «пали» кассир и охранник пункта обмена валюты, — подал голос Кавказец. — Помещение у «Фрегата» через подставных лиц быстро оформил в аренду сам Аркадий. Посадил туда Дашу с Ильей Петровичем…

Взгляды присутствующих устремились к сидевшим рядышком и улыбавшимся молодой девушке — «кассиру» и деду — «сторожу».

— …Разыграли налет, забрызгали все, что можно настоящей кровью, заранее доставленной Алиной, выпустили несколько очередей по стенам и над головами сотрудников службы безопасности «Фрегата»…