Преступления и призраки (сборник)

Дойл Артур Конан

– Очень рад вашему прибытию, молодой человек. Жаль, конечно, что вы не можете предстать перед генералом, но уж не обижайтесь: видите ли, время сейчас тревожное, граница неспокойна, так что у командующего масса дел, просто ужас…

– Полк, к которому я приписан, сейчас стоит в Вади-Хальфе. Полагаю, сэр, мне сейчас предстоит незамедлительно отправиться туда?

– О нет, у меня есть насчет вас особые планы … Видите этот оазис? – сигарета в руках начальника разведки уперлась в какую-то точку на стене, вернее – на покрывающей всю стену карте. – Он называется Куркур. Вот туда и отправляйтесь, причем немедленно. Как место службы этот оазис, пожалуй, несколько скучноват,

но зато воздух! Природа! Чудесно, чудесно… Собственно, от Девятого полка вас никто не отлучает: там сейчас расквартирована одна из его рот. И половина кавалерийского эскадрона. Вот, кстати, сразу и возглавите этот отряд.

Хилари задумчиво посмотрел на карту. Название оазиса было помечено крестом, но, как Джойс ни старался, он не смог понять, что это за место: вокруг больше не было никаких обозначений.

– Это населенный пункт, сэр?

– Не совсем. Колодец. Или, если хотите, источник. Вода, боюсь, несколько солоноватая, но вы вскоре привыкнете. Куркурский оазис – очень важный пункт: тот «крестик», который вы так внимательно разглядывали, означает пересечение двух караванных троп. Собственно, теперь караваны ходить не должны, но могут. И не только они. Вы меня понимаете?

– Понимаю, сэр. Разбойничьи набеги?

– Между нами говоря – не в первую очередь. Ваша задача – перехватывать посыльных. По какой бы тропе они ни шли, колодца в пустыне не миновать. Конечно, молодой человек, вы только что прибыли в страну – но должны понимать что к чему. Число тех, кто охотно поддержит знамя джихада, огромно. Халифа это, безусловно, знает – и вряд ли он такой дурак, чтобы не поддерживать контакты со своими египетскими сторонниками. А вот это, – сигарета в руке разведчика указала на горизонтальную черту, ведущую с востока на запад, – кратчайший путь во владения Сенусси. Гонец, едущий к нему от Халифы, тоже не минует Куркурского оазиса… Ваша обязанность – останавливать всех. Под арестом их держать не обязательно, можно и отпустить, но только после обыска и допроса. Арабским владеете?

– Учусь, сэр!

– Ну-ну. Вот как раз и попрактикуетесь. А на случай, если арабский не покорится вам вот так сразу, в вашем распоряжении там будет один младший офицер… из местных, но надежный. Зовут его, если не ошибаюсь, Али и еще как-то. Он отлично говорит по-английски и сможет послужить вам переводчиком, а также, в трудных случаях, и советником. Итак, всего наилучшего! Я доложу командующему, что вы сегодня же, не медля, отбыли к своему месту службы. Он будет очень доволен такой оперативностью. Постарайтесь его не разочаровать: генерал никогда не прощает оплошавших, но и не забывает отличившихся.

…Поездом до Балиани. На почтовом пароходе до Асуана. Далее – только на верблюдах: два дня по Ливийской пустыне с абабдехским проводником. Пара верховых верблюдов, три вьючных, где-то в глубине одного из вьюков – смехотворно крохотный багаж Хилари, но налегке через пустыню не путешествуют. Зато, оказывается, по пустыне путешествуют только и исключительно со скоростью вьючного верблюда, а это, представьте себе, целых две с половиной мили в час. Но даже при таком бешеном темпе пространство все-таки покоряется: к вечеру третьего дня проводник с вершины высокого холма указывает куда-то – и, присмотревшись, можно различить посреди пустыни зеленое пятно. Это и есть Джебель-Куркур. Крохотная пальмовая рощица посреди бесплодных и бескрайних просторов, черных скал и желтых дюн. Воистину прекрасная, обетованная земля, и каждый, кто прошел через пустыню, подтвердит это!

Час

спустя Джойс уже въезжает в маленький лагерь, часовые вытягиваются в струнку и отдают честь, а смуглокожий младший офицер Али (точнее, как выяснилось, Мохаммед Али) приветствует его на безупречном английском. Вот так для бимбаши закончилось путешествие и началась служба.

Что да, то да: Куркурский оазис и вправду оказался «несколько скучноват», особенно для длительного проживания. Большая, почти идеально круглая, поросшая жесткой травой котловина; в центре ее – пресловутый колодец, он же источник: три ямы с мутноватой и солоноватой водой, которая, когда ее пьешь, разве что на зубах не хрустит. Пальмовая роща и вправду хороша – если на нее смотреть: но Хилари по этому поводу едва не поссорился с Богом, который в месте, где тень прямо-таки жизненно необходима, позволил расти лишь тем деревьям, которые тени практически не дают.

К счастью, кроме пальм, на краю оазиса широко раскинула ветви огромная акация. Но всего одна.

В часы самой тяжкой, невыносимой жары Хилари Джойс дремал под сенью этой акации, а когда на землю опускалась прохлада – устраивал своим солдатам смотр. Солдаты были набраны из числа суданских негров: молодец к молодцу, длинноногие, широкоплечие, с отличной осанкой. Их лоснящиеся черные лица были очень смешливы, а при виде их забавных форменных кепи, напоминающих пирожки с рубленой свининой, Джойса и самого порой разбирал смех.

Он уделял большое внимание строевым упражнениям, но, как выяснилось, неграм эти упражнения тоже пришлись очень по душе. Так что молодой бимбаши вскоре обрел среди солдат большую популярность. Но день проходил за днем, ничего вокруг не менялось: одинаковая погода, одинаковая пища, однообразный пейзаж, однообразие строевой муштры… Через три недели Джойсу уже казалось, что он прожил здесь несколько долгих лет.

А потом из пустыни прибыл некто, чье появление прервало монотонность этой жизни.

Однажды вечером, когда солнце уже опускалось за горизонт, Хилари медленно ехал по старой караванной дороге. Эта узенькая тропка выглядела невзрачно, но такие тропы изображены на всех военных картах, и Джойс отлично помнил, какова их протяженность. Везде узкие, едва заметные, казалось бы, на каждом шагу готовые пропасть между камней, они тянулись в неведомые дали, в самое сердце таинственной Африки. Бесчисленные верблюжьи караваны многие века тянулись по этой дороге, протаптывая путь, выглаживая камень – и даже теперь заброшенная, неиспользуемая тропа была сильнее времени и расстояния. Воистину, странны для белых эти африканские дороги, шириной не более фута, а длиной за две тысячи миль… Вот, к примеру, именно эта тропа: на сколько миль она тянется к югу, когда в последний раз из конца в конец прошел по ней путник…

Джойс поднял взгляд – и даже растерялся, увидев такого путника, идущего (пешком!) ему навстречу. Сперва бимбаши подумал, что это один из его солдат, но тут же убедился в своей ошибке. Незнакомец был одет не в облегающий английский мундир цвета хаки, а в свободный арабский балахон-галабею.

Путник этот был очень высок, а венчающий его голову огромный тюрбан и вовсе делал пришельца подлинным великаном. Шел он быстро, с высоко поднятой головой, как человек, не ведающий страха.

Кто же он, этот загадочный гигант, столь неожиданно явившийся из страны, куда давно уже никому нет хода? И один ли он? Быть может, за ним следует дикая орда конных копьеносцев? Но почему он пеш? Пешему здесь не место: ведь до ближайшего оазиса, где есть колодец, подобный здешнему – по меньшей мере сто миль пути…