Преступления и призраки (сборник)
Шрифт:
– Положим, до начала состязаний половина лошадей может быть снята со скачек, – возразил сэр Чарльз Тревор, улыбчивый, невозмутимый Чарльз, чьи поместья были выжаты досуха его безумными излишествами.
– Не будет скачек, не будет и выплат. Старая фирма дает каждому игроку возможность получить навар на его деньги. Знатоки это высоко ценят. Сэр Джон Хоукер поставил пять сотен на Вудстока.
– О да, Дьявол Хоукер всегда знает, что делает, – заметил лорд Энерли, эффектный юный коринфянин.
– Лорд Рафтон,
– Идет, Джейкс, – сказал землевладелец, протягивая ему банкноту. – Надеюсь, я найду вас после скачек?
– Я буду сидеть вот за этим самым столом, милорд. Это место мое издавна. Дело хорошо налажено, милорд!
– Ну, если это надежные сведения, – сказал молодой коринфянин, – я тоже поставлю пятьдесят!
– Превосходно, о мой благородный спортсмен. Я принимаю три к одному.
– Мне казалось, вы говорили «четыре»?
– Четыре было раньше. Теперь – три. Вам повезло, что вы сделали ставку, пока не упало до двух. Желаете получить выигрыш банкнотами или золотом?
– Конечно, золотом!
– Отлично, сэр. Вы найдете меня здесь с мешком золотых монет ровно в десять утра в день после скачек. Это будет мешок из зеленой байки с ручками, чтобы вам удобнее было нести его. Кстати, у меня есть на примете петушок, который вышел победителем из множества схваток. Джентльмены, кто пожелает?..
Он не договорил: дверь снова распахнулась, и в проеме показались стройная фигура и угрюмое лицо сэра Джона Хоукера. Другие посетители перебрались к бару. Хоукер на минутку задержался у столика букмекера.
– Привет, Джейкс! Выворачиваете денежки из очередного дурака, как обычно?
– Полноте, сэр Джон! Вы же давно меня знаете!
– Мне ли тебя не знать, мерзавец! Ты вытянул из меня добрых две тысячи. Да, я слишком хорошо тебя знаю.
– Вам нужно только немного потерпеть. Вскорости вы все получите обратно, сэр Джон!
– Придержи язык! С меня довольно.
– Что вы, что вы, никаких обид, мой благородный спортсмен. А знаете, у меня в конюшнях содержится пестрый крысолов, самый лучший в Лондоне!
– Тогда странно, что он не покусал тебя. Привет, Том!
(Крибб, как обычно, вышел поприветствовать своих гостей-коринфян.)
– Добрый вечер, сэр Джон. Перчатки сегодня понадобятся?
– Посмотрим. Что вы можете предложить?
– С полдюжины новичков из Бристоля. Это местечко набито честолюбивыми парнями, как погреб – бутылками!
– Возможно, попозже я пощупаю кого-то из них.
– Только, пожалуйста, полегче с ними, сэр Джон. В прошлый раз вы сломали ребра тому парню из Линкольна и разбили ему сердце – он больше не хочет драться…
– Рано или поздно ему бы все равно сломали ребра. На что он годен, если не умеет принять наказание за неловкость как должное?
В комнату ввалились новые лица: один из них был пьян в стельку, другой чуть-чуть потрезвее – типичные образчики той толпы обывателей, которые день и ночь кружат по проторенной дорожке от Хеймаркета до Пентон-стрит и квартала Сент-Джеймс, воображая, что живут полной жизнью. Более пьяный из двух, молодой и неотесанный парень откуда-то из северных графств, был шумлив и агрессивен. Его приятель пытался ввести их приключения в какие-то рамки.
– Послушай, Джордж, – уговаривал он, – мы выпьем здесь по одной, потом пропустим еще по одной в «Уголке» и в «Погребах» и завершим поход жареными ребрышками у мамаши Симпсон…
Упоминание об этом блюде породило поток идей в сознании пьяного молодца. Он подошел, пошатываясь, к хозяину.
– Жареные ребрышки! – выкрикнул он, – слыш-ш-ите? Я хочу жареных ребрышек! Подайте б-б-людо… б-большш-ш-ое блюдо жареных ребрышек сию минуту, ин-н-наче рас-сер-жусь!
Том Крибб, хорошо знакомый с таким сортом клиентов, продолжал беседовать с Хоукером, и ухом не ведя. Они обсуждали возможных соперников старины Тома Шелтона, землекопа, когда Джордж вмешался снова:
– Где, чер-р-т меня побери, мои ребрышки? Эй, хозяин, дружище Том Крибб! Том, неси-сюда-сию-минуту-большущее-блюдо-ррребрышек, а не то я ррразмозжу твою старую башку!
Крибб по-прежнему не замечал его, и воинственность Джорджа возросла.
– Ах, жареных ррребрышек не будет?! – вскричал он, размахивая руками. – Хорошо же! Приготовься защищаться!
– Не цепляйся к нему, Джордж! – встревожено вмешался его более трезвый товарищ. – Он – чемпион!
– Н-неправда. Это я – чемпион. Я ему надаю в челюсть. Вот увидишь!
Тут Крибб впервые проявил признаки интереса. Лениво обернувшись к драчуну, он заметил:
– Здесь плясать не разрешается, сэр.
– Я не пляшу. Я боксирую!
– Хорошо, называйте это как вам угодно, но прекратите.
– Я буду с тобой драться. Я задам старине Тому!
– Как-нибудь в другой раз, сэр. Сейчас я занят.
– Где мои ребрышки? П-а-аследний рраз спрашиваю!
– Какие ребрышки? – удивился Том. – О чем он толкует, господа?
– Ты уж пррости, Том, но я должен задать тебе ха-аррошую трепку. Да-да, Том, извини, но ур-р-ок… тебе нужен ур-р-ок.
Он месил кулаками воздух, забыв приблизиться к противнику, пока наконец не рухнул на колени. Приятель помог ему подняться.
– Что за стих на тебя напал, Джордж?
– Я его п-п-очти побил!
– Вы меня удивляете, мистер Трелони, – Том укоризненно посмотрел на более трезвого господина.
– Ничего не смог поделать, Том… Он все время смешивает портвейн и бренди!
– Уведите его.
– Пойдем, Джордж, тебе нужен свежий воздух!
– Нни-чего-п-подобного! Нет, сэр. Второй раунд. Улыбайтесь. Врремя!