Преступления Сталина
Шрифт:
Именно потому, что письмо написано от руки, в моем ар
хиве не сохранилось копии, вследствие чего я не мог своевре
менно представить письмо Комиссии. Что касается бумаг моего
сына, то они хранятся им не в классифицированном и упорядо
ченном виде, как у меня, притом не у него на квартире, т. к. он
всегда может опасаться налета агентов ГПУ. Этим объясняется,
что сын только в самые последние дни, при разборе старых бу
маг наткнулся на этот исключительно ценный документ.
Из текста письма совершенно ясно вытекает, что сын не
был в Копенгагене и что там была его жена Жанна.
Так как может возникнуть подозрение, что письмо напи
сано недавно, в интересах защиты, то я прошу подвергнуть пись
мо химическому анализу, который с несомненностью установит,
что письмо написано несколько лет тому назад.
Л. Троцкий Койоакан, 29 мая 1937 г.
РАССТРЕЛ ПОЛКОВОДЦЕВ
После того как Сталин обезглавил партию и советский аппарат, он обезглавил армию, Ворошилов -- только орудие Сталина: не политик, не стратег, не администратор. Во главе армии стояли фактически: Тухачевский, в котором все видели будущего верховного главнокомандующего в случае войны, и Гамарник, политический воспитатель армии. Гамарник застрелился, Тухачевский расстрелян. Во главе двух важнейших военных округов стояли Якир и Уборевич, талантливые стратеги гражданской войны, годами готовившиеся к своей будущей роли в случае войны с Польшей или Германией. К ним надо прибавить Корка и более молодого Путну -- выдающихся офицеров генерального штаба, а также Примакова243, блестящего кавалерийского генерала. Я не знаю в Красной армии ни одного офицера (кроме разве Буденного244), который мог бы по популярности, не говоря уж о знаниях и талантах, равняться с расстрелянными полководцами. Обвинение в том, что эти люди могли быть агентами Германии настолько глупо и постыдно, что не заслуживает опровержения. Сталин и не надеялся на то, что Европа и Америка поверят этому обвинению. Но ему нужно оправдать сильнодействующими доводами истребление всех даровитых, выдающихся и самостоятельных людей перед лицом русских рабочих и крестьян.
Каковы действительные причины истребления лучших советских генералов? Я могу высказаться об этом лишь гипотетически, на основании ряда симптомов. Ввиду приближения военной опасности наиболее ответственные командиры не могли не относиться с тревогой к тому факту, что во главе вооруженных сил стоит Ворошилов. Весьма возможно, что в этих кругах выдвигали на место Ворошилова кандидатуру Тухачевского. Были ли у некоторых казненных особые взгляды на внешнюю политику СССР, в частности на вопрос о взаимоотношениях с Германией? Это не исключено. Но разногласия с официальной политикой, если они были, не могли выходить из рамок советского патриотизма. За это ручается все прошлое обвиняемых. Не дошло ли дело до "заговора" против Сталина? Я не верю в это. Об этом не говорит и обвинение. Но весьма вероятно, что командный состав пытался или готовился оказать нажим на Политбюро с целью смещения Ворошилова. Нужно сказать, что сам Сталин не делал себе никаких иллюзий насчет Ворошилова и нередко поддерживал против него Тухачевского как более выдающуюся фигуру. Но когда Сталину пришлось выбирать, он оказался на стороне Ворошилова, который может быть только его орудием, и выдал Тухачевского, который мог бы стать опасным противником.
Самая возможность такого конфликта выросла из эволюции советского режима: где бюрократия в целом совершенно неза
висима от народа, там военная бюрократия стремится стать независимой от штатской. Конфликт между двумя частями бюрократии или конкретнее, между Политбюро, включая Ворошилова, с одной стороны, и между цветом советского офицерства, с другой стороны, лежит в основе последнего процесса.
Сталин нанес армии самый страшный удар, какой вообще можно себе представить. Армия стала ниже на несколько голов. Она потрясена морально до самых своих основ. Интересы обороны страны принесены в жертву интересам самосохранения правящей клики. После процесса Зиновьева и Каменева, Радека и Пятакова процесс Тухачевского, Якира и др. знаменует начало конца сталинской диктатуры.
12 июня 1937 г.
В КОМИССИЮ РАССЛЕДОВАНИЯ В НЬЮ-ЙОРКЕ
Фактические поправки к моим показаниям
Мои показания, данные подкомиссии в Койоакане, заключают в себе несколько фактических неточностей. Правда, ни одна из них не имеет прямого отношения к предмету расследования Комиссии и не может оказать влияния на ее выводы. Тем не менее в интересах точности я считаю необходимым исправить здесь допущенные мною погрешности.
По вопросу о Гольцмане я ответил, что после выезда моего
из России я не имел с ним "ни прямых ни косвенных связей".
На самом деле Гольцман встретился с моим сыном Седовым в
1932 году в Берлине и сообщил ему, как я узнал позднее, фак
тические сведения о положении в СССР. Эти сведения были
опубликованы в русском "Бюллетене оппозиции". Этот факт
можно истолковать как "косвенную" связь между Гольцманом
и мною.
На вопрос моего защитника Гольдмана, капитулировал ли
Блюмкин, я ответил: "В очень скромной форме". По-видимому,
это утверждение ошибочно. По крайней мере, я не нашел ника
ких следов капитуляции Блюмкина. Он работал за границей в
контрразведке ГПУ. Работа его имела строго индивидуальный
характер. Его начальники, Менжинский245 и Трилиссер246, счи
тали его незаменимым работником и потому, несмотря на оппо
зиционные убеждения Блюмкина, сохраняли его на крайне от
ветственном посту.
По вопросу возвращения жены моего сына Жанны из Ко
пенгагена в Париж в отчете сказано, будто она совершила путь
из Дании во Францию на том же пароходе, что и мы с женой.
Это ошибка. Более короткий и дешевый путь из Копенгагена в
Париж вел через Гамбург. Этим маршрутом воспользовались
некоторые из наших друзей, для которых вопрос о немецкой визе не представлял затруднений. Жанна в качестве французской гражданки выехала в Париж через Гамбург. Я представляю Комиссии открытку, посланную Жанной из Гамбурга ее матери. Так как Жанна выехала из Копенгагена одновременно с нами; так как на пароходе нас сопровождало много друзей; так как мы с женой провели путь безвыходно в нашей каюте; так как Жанна встретила нас в Париже, то у меня сохранилось ложное впечатление, будто она ехала на одном пароходе с нами.
В Париж мы прибыли из Копенгагена не 5 декабря
1932 года (как ошибочно указано в отчете), а 6 декабря. Имен
но в этот день мы встретились с нашим сыном Львом Седовым,
успевшим прибыть из Германии.
На вопрос о времени прибытия Радека в Россию я указал
конец 1918 года. Это явная ошибка. Радек принимал участие в
Брест-Литовских переговорах в начале 1918 г. Он прибыл из
Стокгольма в Петроград, по-видимому, в конце 1917 года, во
всяком случае после Октябрьского переворота,
По поводу жены Виктора Сержа247 в отчете сказано,
будто она была арестована. На самом деле она была пригово
рена к месяцу принудительных работ с правом ночевать дома.
Сообщение о том, что она стала жертвой помешательства в
результате репрессий, обрушившихся на семью, совершенно
правильно. Она и сейчас остается душевнобольной в Париже.
Как уже сказано, ни одна из этих поправок не влияет на существо моих показаний и на вытекающие из них выводы. Я сохраняю за собой право исправить и дальнейшие неточности по мере их обнаружения.