Преступления Сталина
Шрифт:
Мы не стали бы задним числом укорять в этом Вольфа, если бы он сделал из своего запоздалого откровения необходимые политические выводы, т. е. пересмотрел бы свою позицию за последние тринадцать лет. Но Бертрам Вольф поступает как раз наоборот. Придя к заключению, что московские обвинения представляют подлог и тем самым подтверждают прогноз левой оппозиции о перерождении и загнивании термидорианской бюрократии, Вольф требует от нас, чтобы... мы пересмотрели свои взгляды. Как это ни невероятно, но это так. Московские процессы и последующее развитие ставят меня, видите ли, перед "новой дилеммой". Я доказывал перед Комиссией и в печати, что Сталин сознательно довел до моральной прострации и до физической гибели несколько десятков бывших революционеров с единственной целью: ударить их трупами по Четвертому Интернационалу и по мне в частности. "Теперь стало ясно, -- пишет Б. Вольф, -- что он (Троцкий) был превращен в дьявола в значительной мере для того, чтобы создать дело против других -- вождей новой оппозиции, которая выросла против Сталина и его методов среди его ближайших сторонников". Это со
вершенно правильно. Эта "диалектика подлога" не была для нас тайной и раньше. Сталину нужно было пожертвовать десятками бывших своих товарищей, чтобы создать фантастическую фигуру контрреволюционного сверхзаговорщика Троцкого. А затем он воспользовался этой фигурой для расправы со всеми своими противниками. Их оказалось гораздо больше, чем ду мал Сталин. Число их растет. Как раз холодно подготовленная кровавая расправа над заведомо невиновными людьми, строителями большевистской партии, не могла не вызвать содрогания в рядах самой бюрократии. Во всем этом нет ничего неожиданного. С 1931 г. мы, левая оппозиция, не раз предсказывали, что термидорианская бюрократия будет, чем дальше, тем боль ше приходить в противоречие с потребностями развития страны, и что это противоречие будет разлагать ее собственные ряды. Организованный контроль масс, как и демократическая дисциплина партии, давно не существуют. Преодолевать центробежные силы внутри бюрократии можно только завершением бонапартистского режима. Новая конституция подготовляет это завершение. После выборов последует в том или другом виде "коронование" Сталина. Филистеры будут все сводить к личному властолюбию. На самом деле у термидорианского режима нет другой перспективы, кроме бонапартистского коронования. Но как раз теперь, когда наш прогноз получает наиболее неопровержимое подтверждение, Бертрам Вольф выступает с совершенно неожиданным требованием -- пересмотреть наши взгляды.
"Что же в таком случае произойдет, -- пишет он, -- с ос новной теорией Троцкого, по которой весь военный, полицейский, партийный и государственный аппарат так перерождены, что никакой оппозиции (?) внутри партии не может больше зозник-нуть, и что новая революция необходима как единственный путь возрождения?" Мы никогда не говорили, что "никакая оппозиция" не может более возникнуть внутри партии. Наоборот, мы утверждали, что так называемая "партия", т. е. политическая организация бюрократии, будет все больше разъединяться центробежными силами. Правые, не рыков-бухаринские, а настоящие реставраторские тенденции -- в ней неизмеримо сильнее левых. Под видом "троцкистов" Сталин расстреливает сейчас не только остатки революционного поколения, но и слишком нетерпеливых сторонников буржуазного режима. В массах, не-сомненно, живы традиции Октябрьской революции. Вражда к бюрократии растет. Но рабочие и крестьяне, даже формально принадлежащие к так называемой партии, не имеют никаких каналов и рычагов для воздействия на политику страны. Ны-нешние процессы, аресты, изгнания, судебные и несудебные расстрелы представляют собою форму превентивной гражданской войны, которую бюрократия в целом ведет против трудящихся и которую наиболее последовательное бонапартистское крыло
бюрократии ведет против остальных менее твердых или менее надежных ее групп. Если правящая клика явно идет к законченному бонапартизму, то совершенно очевидно, что каждое серьезное левооппозиционное движение не может не становиться на путь новой революции. У Вольфа же выходит, что, так как Сталин расстреливает очень много народа, то это доказывает возможность... мирного преобразования режима.
Бертрам Вольф увидел, наконец, кусочек правды, но, как уже сказано, под формально-юридическим и индивидуально-психологическим углом зрения. Это показывает, что он принадлежит к тому поколению марксистов, которое искушено в организационных маневрах и шахматных ходах, но совершенно не научилось по-марксистски подходить к большим проблемам. Мы ценим искренность признания Вольфа и говорим об этом без малейшей иронии. Но именно поэтому мы советуем Вольфу отбросить мелкие соображения кружковщины и кумовства, подойти к делу без того цинизма, который характеризует Брандлера-- Ловстона, изучить проблему советской революции заново и пересмотреть свою позицию с начала и до конца. Иначе Вольфу придется с запозданием на ряд лет делать новые открытия. А. время, между тем, не ждет. Задачи велики. Работы много.
23 ноября, Койоакан
ВЕЛИКИЙ ВЕРДИКТ
Кошмарные события, развертывавшиеся в СССР в течение последних 18 месяцев, посеяли во всем мире недоумение, тревогу и ужас. Не было, правда, недостатка в циниках, которые пытались заставить цивилизованное человечество поверить официальным сообщениям советского телеграфного агентства. Однако мировое общественное мнение упорно не хотело понять, каким образом все вожди большевистской партии, Красной армии, советского государства, двадцати пяти национальных республик, входящих в состав Союза, наиболее выдающиеся дипломаты, администраторы, инженеры, писатели, композиторы оказались предателями и агентами фашизма. Международная Комиссия в Нью-Йорке открыто и мужественно сказала, что есть московские процессы -- величайший в истории подлог, организованный правящей кликой для морального и физического истребления всякой политической оппозиции в стране. Прибавлю: для подготовки предстоящей вскоре "коронации" Сталина. Заключение Комиссии не воскрешает, конечно, убитых; но оно восстанавливает их политическую честь. Оно затрудняет дальнейшие убийства. Оно очищает политическую атмосферу. Оно.
компрометирует заранее предстоящее коронование Сталина. Оно побудит рабочих всего мира отшатнуться от вождей, которые живут обманом и подлогом. Не будет, поэтому, преувеличением сказать, что голос Комиссии войдет в историю как один самый важный из вердиктов, когда-либо выносившихся каким-либо судом.
Койоакан, 13 декабря 1937 г.
НОВЫЙ ПРОЦЕСС257
В феврале прошлого года, во время второго московского процесса (Пятакова--Радека), который должен был исправить плохое впечатление первого процесса (Зиновьева--Каменева), я говорил в печати: "Сталин похож на человека, который пытается удовлетворить жажду соленой водой. Он вынужден будет инсценировать дальнейшие судебные подлоги, один за другим".
Третий московский процесс подготовлялся более длительно и, надо думать, более тщательно, чем предыдущие. Международная подготовка происходила в течение последних недель на глазах всего мира. Пресловутая статья Сталина о международ-ной революции (17 февраля), поразившая многих своей неожиданностью, имела задачей создать в рядах рабочего класса более благоприятную атмосферу для будущего процесса. Сталин хотел сказать рабочим, что, если он истребляет все революционное поколение, то исключительно в интересах международной революции. Никакого другого назначения его статья не имеет. Смерть моего сына Льва Седова, которая продолжает оставаться окутана тайной, должна, до доказательства обратного, рассматриваться как второй акт подготовки процесса: надо было во что бы то ни стало заставить замолчать осведомленного и мужественного обличителя. Третьим актом подготовки была попытка г. Ломбардо Толедано, Лаборде258 и других мексикан-,ских агентов Сталина заставить меня замолчать накануне третьего процесса, как норвежское правительство заставляло меня замолчать после первого процесса (август 1936 г.). Таковы главные элементы подготовки.
Обвинение против 21 подсудимого опять публикуется всего за четыре дня до суда, чтоб застигнуть общественное мнение врасплох и помешать своевременной доставке опровержений из-за границы.
По значению обвиняемых нынешний процесс далеко превосходит процесс Радека--Пятакова и приближается к процессу Зиновьева--Каменева. В списке обвиняемых не менее семи бывших членов ЦК партии, в том числе Крестинский, Бухарин, Ры ков, бывшие члены Политбюро, т. е. учреждения, составляюще-го фактически верховную власть советского государства.
После смерти Ленина Рыков в течение свыше пяти лет был официальным главой правительства. Бухарин с 1918 г. был редактором центрального органа партии -- "Правда", а с 1926 г.-- официальным вождем Коминтерна, затем, после падения, редактором "Известий". Раковский был главой украинского правительства, затем -- послом в Лондоне и Париже. Крестинский, предшественник Сталина в качестве секретаря ЦК партии, был затем несколько лет послом в Берлине. Ягода в течение почти десяти лет стоял во главе ГПУ как наиболее доверенное лица Сталина и полностью подготовил процесс Зиновьева--Каменева. В составе обвиняемых не менее шести бывших членов центрального правительства.
Из девяти человек, которые в эпоху Ленина были членами Политбюро, т. е. фактическими вершителями судеб СССР, необ-виненным остается ныне один Сталин. Все остальные объявлены агентами иностранных государств, причем обвинения восходят к 1921 и даже 1918 году. Русская белая эмиграция не раз обвиняла Ленина, меня и всех других большевистских вождей в том, что они совершили октябрьскую революцию по поручению германского генерального штаба. Сейчас Сталин пытается полностью подтвердить это обвинение.