Преступления страсти. Коварство (новеллы)
Шрифт:
«Привезенный этим посланцем донос доставлен был в руки государя, – продолжает Костомаров. – Но и этому доносу Петр не поверил и снова известил гетмана. Тогда гетман просил царя через канцлера Головкина повелеть взять доносчиков и прислать в Киев, чтоб судить их в глазах малороссийского народа. Царь на это согласился. Головкин отправил капитана Дубянского отыскать Кочубея, Искру и Осипова, благодарить их от имени государя за верность и пригласить их, для объяснения, ехать в Смоленск, надеясь на царскую милость и награждение. В то же время Петр, отпуская к Мазепе его генерального есаула Скоропадского, обнадеживал гетмана, что доносчикам, как клеветникам, не будет оказано никакого доверия и они примут достойную казнь.
Доносчики доверились Головкину и поехали…
На другой день после прибытия доносчиков начали их допрашивать царские министры. Приступили к Кочубею, и тот подал на письме 33 статьи одного доноса о разных признаках, обличавших, как думал доноситель, гетмана Мазепу в измене».
Он сообщил о переговорах Мазепы с неприятелем и даже упомянул связных – иезуита Зеленского и графиню Дольскую. Кочубей также рассказал, что гетман окружил себя поляками, держит для своей охраны три сотни наемников-иностранцев, препятствует бракам и другим родственным отношениям украинцев с русскими; что укрепления городов пришли в упадок и не обновляются, гетман отбирает владения у семей заслуженных полковников и забирает их себе или дарит своим близким; что самовольно распоряжается войсковой казной, «берет из нее сколько хочет и дарит кому и сколько хочет». Приводил Кочубей и высказывания Мазепы, в которых открыто или намеками говорилось о намерении изменить России. Уверял, будто бы Мазепа заподозрил, что в московской делегации под именем Александра Кикина приезжает в Батурин инкогнито сам Петр, так нужно того Кикина пристрелить…
К сожалению, почти все пункты не подкреплялись доказательствами, поэтому Кочубей и Искра были взяты под стражу, а потом приведены к пытке. После мучений Кочубей написал письмо государю и изложил в своем письме «истинную Причину» своей злобы на Мазепу. «Тут Кочубей рассказал о том, – пишет Костомаров, – что Мазепа, после неудачного сватовства к его дочери, похитил ее ночью тайно, а потом возвратил ее родителям с Григорием Анненковым, приказавши передать Кочубею такие слова: «не только дщерь твою силой может взять гетман, но и жену твою отнять может». После того прельщал Мазепа дочь Кочубея письмами и чародейским действием довел ее до исступления: «еже дщери моей возбеситися и бегати, на отца и мать плевати». Кочубей представил пук любовных писем Мазепы к Матрене…»
Итак, истинная забота о том, чтобы наказать изменника, была представлена как месть оскорбленного папаши, который попусту ввел в хлопоты государевых чиновников, а самого Петра «огорчил зело».
Мазепа, в горести притворной, К царю возносит глас покорный. «И знает бог, и видит свет: Он, бедный гетман, двадцать лет Царю служил душою верной; Его щедротою безмерной Осыпан, дивно вознесен… О, как слепа, безумна злоба!.. Ему ль теперь у двери гроба Начать учение измен И потемнять благую славу? Не он ли помощь Станиславу С негодованьем отказал, Стыдясь, отверг венец Украйны, И договор и письма тайны К царю, по долгу, отослал? Не он ли наущеньям хана И цареградского салтана Был глух? Усердием горя, С врагами белого царя Умом и саблей рад был спорить, Трудов и жизни не жалел, И ныне злобный недруг смел Его седины опозорить! И кто же? Искра, Кочубей! Так долго быв его друзьями!..» И с кровожадными слезами, В холодной дерзости своей, Их казни требует злодей…Это Пушкин. А вот что пишет Костомаров о дальнейших событиях.
«14 июля, рано утром, при многочисленном собрании казаков и малороссийского народа, Кочубею и Искре отрубили головы. Тела их лежали напоказ народу, пока не окончилась обедня, а потом были положены в гробы и отвезены в Киев. Там похоронили их июля 17, во дворе Печерского монастыря, близ трапезной церкви. Жену Кочубея несколько времени держали под строгим караулом; после казни мужа она была отпущена».
Позднее на гробовом камне высекли надпись:
Поскольку нам смерть повелела молчати, Сей камень о нас должен людям вещати: За верность к монарху и преданность нашу Страданья и смерти испили мы чашу…Но надпись появится потом. Пока же Петр был глубоко убежден в верности Мазепы и думал, что совершил строгое, но вполне справедливое дело, предавши казни доносчиков, покушавшихся оклеветать перед царем его верного и испытанного слугу.
Ну что ж, вскоре настало в его голове просветление!
Грозы не чуя между тем, Неужасаемый ничем, Мазепа козни продолжает. С ним полномощный езуит Мятеж народный учреждает И шаткой трон ему сулит. Во тьме ночной они как воры Ведут свои переговоры, Измену ценят меж собой, Слагают цифр универсалов, Торгуют царской головой, Торгуют клятвами вассалов. Какой-то нищий во дворец Неведомо отколе ходит, И Орлик, гетманов делец, Его приводит и выводит. Повсюду тайно сеют яд Его подосланные слуги: Там на Дону казачьи круги Они с Булавиным мутят; Там будят диких орд отвагу; Там за порогами Днепра Стращают буйную ватагу Самодержавием Петра. Мазепа всюду взор кидает И письма шлет из края в край: Угрозой хитрой подымает Он на Москву Бахчисарай. Король ему в Варшаве внемлет, В стенах Очакова паша, Во стане Карл и царь. Не дремлет Его коварная душа; Он, думой думу развивая, Верней готовит свой удар; В нем не слабеет воля злая, Неутомим преступный жар.Получив индульгенцию от царя, Мазепа перестал стесняться. Тем более что, на его взгляд, дни Петра как императора были уже сочтены. Над Европой взошла звезда шведского короля Карла XII, непобедимого полководца. После того как он разбил русских под Нарвой, Мазепа избрал себе нового хозяина – Карла. Одновременно он известил польского короля Станислава Лещинского, что готов служить ему, готов передать левобережные украинские земли под власть Польши. На самом же деле Мазепа мечтал о самостийной Украине… которой он самостийно правил бы. Сначала служа Карлу и Лещинскому. Он намеревался их позднее стравить, пока же, следуя принципу Юлия Цезаря «Divide et impera» («Разделяй и властвуй»), старался изо всех сил, чтобы поссорить Украину с Россией.
Налоги и поборы при Мазепе стали непосильными, однако он внушал простому люду и казакам, что разоряют их постои русских войск и «ярмо московское». Причем Мазепа сам провоцировал «постои» – писал в Москву, что украинский народ «глуп и непостоянен», что у него «зело отпадает сердце к великому государю», и нижайше просил царя Петра: «Пусть великий государь не слишком дает веру малороссийскому народу; пусть пришлет в Украину доброе войско из солдат храбрых и обученных, чтобы держать народ малороссийский в послушании и верном подданстве».
Так же коварно вел себя гетман по отношению к Запорожской Сечи. Сооружая на запорожских землях собственные селитровые промыслы, Мазепа делал это от имени русского царя, озлобляя запорожцев против России. Гетман тайно им внушал, что царь Петр собирается снести Сечь и уничтожить запорожцев – «загнать в Сибирь, как скот» или сделать драгунами и солдатами, а «весь малороссийский народ подвергнуть вечному рабству». А в Москву летели его призывы «того проклятого гнезда искоренити силою оружия».