Преступления в детской
Шрифт:
— А на родителей Морган хорошо работать? — небрежно спросила я.
Лола помедлила.
— Они ничего. Не так плохо. Они много не там, и потому хороший.
— Ее родители работают? — спросила я.
— Он работать все время. Она, я не знать, может, покупать все время.
— Они мало времени проводят с Морган?
— Да. Отец иногда идти работать раньше, она встать, и назад после она спать. Не видеть ее весь неделя. Они уходить все время. Никогда даже есть обед с этот ребенок!
— Но это ужасно! Иногда удивляешься, зачем некоторые заводят детей. В чем смысл, если они даже не собираются проводить с ними время?
Мы с Лолой кивнули, соглашаясь друг с другом. Я взглянула
— Я тебя знаю, — услышала я крик своей дочери. — Мамочка! Я ее помню!
Я поспешно попыталась переключить внимание Лолы. Меньше всего мне было нужно, чтобы она обнаружила, что я видела Морган раньше.
— Вы живете с ними? — спросила я.
— Ага. Начало понедельник до пятница, но сейчас они платить мне больше, и я оставаться на выходной тоже.
— Вы работаете семь дней в неделю?
— Конечно. Они платить мне четырнадцать доллар час. Мой дочь в медицинская школа в Манила. Это очень дорого.
— Да уж наверняка. Когда же у вас в последний раз был выходной?
— Не так давно. Вечер понедельник она велеть мне идти домой. Она оставаться.
Я навострила уши. Это была как раз нужная мне информация!
— Ух ты. Они вдвоем хоть раз в жизни остались дома с дочерью, — сказала я с маленькой ноткой сомнения в голосе.
— Она, но он нет. Я класть Морган в постель, я убраться, я идти в дом сестры. Я уйти, наверное, восемь с половина. Он еще нет дома.
Это была золотая жила. Абигайль Хетэвей задавили в понедельник около девяти вечера. У Брюса ЛеКрона могло быть другое алиби, но незадолго до убийства дома его не было.
Я решила попробовать выяснить, не поднимали ли свои уродливые головы жестокие привычки ЛеКрона.
— Знаете, Лола, я недавно прочла одну статью, и там говорилось, что мужчины, которые все время работают, чаще бывают жестокими. Ну знаете, бьют жен или детей.
Ужасно неловко, но какая, в конце концов, разница.
Лола совсем притихла.
— Интересно, такой ли он. Ну, как в статье говорится, — надавила я.
Она не сказала ни слова.
Я нажала сильнее.
— Вы не думаете, что он может быть таким?
— Он не бить этот дитя, я это знать. Я никогда дать ему бить эта девочка, — выпалила Лола.
Она определенно что-то скрывала, но так же определенно беспокоилась из-за того, сколько уже успела сказать.
— Я нужно идти. Сейчас поздный, — сказала она, хватая сумку.
— Подождите! — сказала я.
Пока я получила от нее слишком мало информации. Я решила понадеяться на то, что Лолина неприязнь к работодателям не даст ей оттолкнуть меня окончательно. Дотянувшись до сумки Руби, я переворошила все, пока не нашла старую визитную карточку. Вычеркнув телефон федеральной адвокатуры, я нацарапала свой домашний номер.
— Пожалуйста, позвоните мне, если что-нибудь случится, или если вы захотите поговорить, и вообще, — сказала я, сунув карточку ей в руку.
Лола быстро кивнула, спрятала карточку в карман, вскочила и поспешила к горке, где Морган снова начала свое медленное, размеренное шоу. Лола стащила девочку с лестницы, и, несмотря на вопли протеста, немедленно увела с площадки.
— Еще увидимся! — сказала я вслед ее удаляющейся спине.
— Ага. Пока, — сказала Лола, не останавливаясь и даже не взглянув на меня.
Я определенно задела больное место. Я поверила няньке, когда она сказала, что ЛеКрон не обижал Морган. Не потому, что я не считала его способным на избиение собственного ребенка, а потому, что знала — Лола этого так не оставит. Похоже, эта маленькая филиппинская бабушка прекрасно может защитить того, о ком заботится. Однако ее реакция заставила меня подумать, что способность ЛеКрона к
Это, конечно, вызывало беспокойство, но не давало мне доказательств того, что этот человек убил Абигайль Хетэвей. Единственное, чего я достигла — избавилась от одного из возможных алиби. Я решила навсегда выкинуть ЛеКронов из головы и подошла к Руби, которая с тоской наблюдала за детьми на качелях.
— Привет, девочка! — сказала я. — Хочешь, я тебя покачаю?
— Да! Плямо в небо, мамочка! Высоко, как солнце, луна и звезды!
— О, какое совпадение. Я как раз так люблю мою девочку. Так же, как солнце, луну и звезды, — сказала я, целуя ее в макушку. Я подняла Руби и посадила на качели.
— Мама, у меня тоже есть совпадень. Он такой: я тебя люблю столько, сколько в зоопалке слонов! — Руби взвизгнула, ее ноги молотили воздух, а качели взлетали все выше и выше.
— Это очень много слонов, радость моя, — сказала я и еще раз толкнула качели. Это было одно из немногих мгновений в моей жизни, когда я совершенно забыла обо всем, кроме своей дочери со сверкающими медными кудряшками, которая со счастливым воплем взлетает к сияющему небу.
У меня перехватило дыхание, когда я пыталась удержать этот момент в своей памяти. Я хотела точно знать, что никогда не забуду ее такую, переполненную радостью и абсолютно уверенную, что мир — это восхитительное место, где мама всегда рядом, чтобы толкнуть качели, на которых можно достать до луны, а в зоопарках полно слонов.
Глава 6
На тот вечер мы с Питером запланировали один из наших нечастых, долгожданных выходов в свет. Я накормила Руби ее любимым обедом, макаронами с сыром. Я кинула туда несколько разогретых в микроволновке кусочков брокколи (которые, конечно, никогда не попадут к ней в рот), а сама съела совершенный обед, который удовлетворил бы самого скрупулезного сторонника полноценного питания. Ладно, может быть, и не самого скрупулезного, но мне вполне подходило.
Как только Руби доела макароны и сложила брокколи в кучку на краю тарелки, я вытащила Питера из его кабинета, где он делал вид, что работает, а на самом деле усердно кликал мышкой, уничтожая компьютерных злодеев. Убедив его, что уже действительно пора идти, я вернулась в комнату. Я стояла нагишом и, лениво почесывая зудящий живот, изучала содержимое шкафов, словно ожидала найти там притаившегося Сасквотча, [12] камень с мостовых Атлантиды или пропеллер от самолета Амелии Эрхарт. [13] Или, по крайней мере, что-нибудь, что можно надеть. В самом начале первой беременности я радостно отправилась в магазин одежды для будущих мам, представляя себя в разнообразных элегантных костюмах, искусно скрывающих объемы и выставляющих напоказ мое внутреннее сияние. Сейчас дизайнеры одежды для беременных вовсе не считали, что их тучной клиентуре пристало выглядеть элегантной. Одежда там был скорее «милой». Бантики, ленточки, маленькие стрелочки, указывающие на живот. Ткани с улыбающимися рожицами и симпатичными цветочками. Очень много розового.
12
Одно из названий снежного человека.
13
Амелия Эрхарт (1898–1937) — американская женщина-авиатор, совершала перелеты через Атлантику и Тихий океан, также попыталась совершить кругосветное путешествие по воздуху.