Преступления в детской
Шрифт:
— Латте с обезжиренным молоком, — сказала я худой, как жердь, юной девице, которая внезапно возникла, чтобы принять заказ. Так меня обслуживали, только когда я приходила с Лили. Будь я одна, пришлось бы ждать часами.
— Без кофеина? — спросила она, хотя на самом деле это прозвучало как «бед кодеина», потому что ей было трудно говорить из-за большого серебряного штырька, вставленного в язык.
— Нет, с кофеином, — сказала я.
Официантка неодобрительно покосилась на мой живот и отвернулась.
— Лили, могу я позаимствовать
Ее спина напряглась, и девушка унеслась от нас.
— Ну почему все думают, что имеют право говорить беременной женщине, что ей есть, пить и вообще? В смысле, если уж на то пошло, это всего лишь кофе. Француженки всю беременность пьют кофе и красное вино, и к ним никто не пристает.
— Да, но они же рожают маленьких французов.
— Верно подмечено.
— Значит, ты оказалась права насчет мужа Абигайль Хетэвей? — спросила Лили, возвращаясь к делу.
И снова, без труда забыв обещание ни с кем не обсуждать дело, я рассказала Лили о том, какую роль сыграла в аресте Дэниела Муни.
— Лицензию Гермы Ванг должны признать недействительной, — сказала Лили, когда я закончила.
— Почему?
— Она не поняла, что он способен на насилие, вот почему. Она была готова рассказывать мне, что их семья переживала кризис, и все болтала о подавленной ярости, но разве она сложила два и два и поняла, что кому-то и правда угрожает опасность? Боже упаси.
— Она тебе это сказала? Кто она такая, Лиз Смит [44] от психоаналитиков? К черту конфиденциальность — я знаю кинозвезду?
— Знаю. Глупо, да? Не представляю себе, что она говорит о нас другим, — Лили поморщилась. — Изо всех сил стараюсь об этом не думать.
— Она не станет говорить о тебе. Ей просто нравится говорить с тобой. Она тебе рассказывает всякую чепуху, чтобы ты продолжала с ней обедать, и она могла говорить людям, что дружит с кинозвездой. Вряд ли это так уж необычно. В смысле, посмотри на меня — вылетела из дома, как только получила приглашение выпить с тобой кофе.
44
Ведущая раздела светской хроники газеты «Нью-Йорк пост».
Лили неловко засмеялась, не совсем уверенная, что я шучу. Тут появился мой кофе, и я начала пить, громко хлюпая, к вящему удовольствию официантки с пирсингом.
— Что еще тебе сказала Ванг? — спросила я.
— Вроде больше ничего особенного. У этой семьи были жуткие проблемы. Они подумывали о разводе. Дочь еще выступала — проблемы в школе, связалась не с той компанией. Все в таком роде.
— Одри, дочь Абигайль, что-то вроде потерянной души, — сказала я. — У нее ужасная прическа, половина головы выбрита, вторая покрашена, и я уверена — она сделала ее только для того, чтобы помучить мать.
— Ну
— Много требовала? Мне кажется, так всегда бывает в отношениях между матерью и дочерью, — сказала я.
— Только не у меня, — с горечью проговорила Лили. — Моя мать думала, что я забеременею в пятнадцать и всю жизнь проведу на трейлерной стоянке с шестью детьми от шести разных мужчин. Она страшно разочарована тем, что я превзошла ее ожидания.
— Господи, неужели наши дети будут сидеть через тридцать лет здесь и точно так же обсуждать нас? — спросила я, представив себе Руби и близняшек, оплакивающих наши многочисленные недостатки за чашкой латте, протеиновым шейком, или что они там будут пить.
— Боже упаси, — содрогнулась Лили. — А почему он просто ее не бросил? Зачем же убивать?
— Деньги. Дело, видимо, в деньгах. Все, что у них было, — это ее личная собственность. Скорее всего, ему пришлось бы уйти от жены с пустыми руками.
— Наверняка он ее ненавидел. Ты не считаешь, что он был вынужден ее убить?
— Сомневаюсь.
— Это же всегда член семьи, так?
— О чем ты?
— Убийца — всегда член семьи.
— Обычно да. А если не член семьи, то точно кто-то из знакомых жертвы. Преступления, совершенные незнакомцами, гораздо реже встречаются.
— Но это же то, чего все боятся. Вот забавно, а? Мы так боимся, что нас зарежет какой-нибудь серийный убийца, а на самом деле должны бояться своих близких.
Я с минуту разглядывала Лили, пытаясь понять, что вдохновляло ее на такие жуткие мысли.
— Лили, ты пытаешься мне что-то рассказать? Ты что, кого-то прикончила?
Она засмеялась.
— На самом деле, знаешь что? Есть только два человека, об убийстве которых я могу хотя бы подумать. Угадай, кто это?
— Твой агент?
— Нет. Хотя это мысль.
— Режиссер твоего последнего фильма?
— Ой, это больное место.
— Прости. Так кто же?
— Ну первый — это тривиально. Мой бывший муж А вторая — моя мать, — Лили мрачно рассмеялась. — И вместо того, чтобы кого-нибудь из них убить, я купила каждому по дому.
— Ты купила Арчеру дом? — я почти кричала.
— Это общее имущество супругов купило Арчеру дом. И яхту. И две машины. И долю в «Планете Голливуд», и так далее, и тому подобное.
— Ух ты. Знаешь что, Лили? Может, нам стоит пожениться? Мне пригодится немного лишних денег.
— Очень смешно. Ха-ха-ха.
Вдруг мне в голову пришла одна мысль.
— Слушай, Лили, а близняшки все еще в садике?
— Да. В следующем году они пойдут в детский сад на Кросс-роуд, — сказала она с гордостью.