Преступник и преступление на страницах художественной литературы
Шрифт:
(
Над головами возникает рука с тростью
)
В итоге Сирано сорвал-таки спектакль, а недовольных зрителей, пытавшихся его остановить, едва не перебил.
С и р а н о
Молчите, вы, герои!
Кому тут невтерпеж помериться со мною?
Придется проучить глупцов и пустомель.
Всему партеру шлю я вызов на дуэль.
Чем без толку реветь, беситься,
Кто рвется умереть — пожалуйте на сцену!
<…>
(
Тишина
)
Э, целомудрие у вас сильней отваги,
Вы что, краснеете при виде голой шпаги?
(
Поворачивается к сцене, где томится в ожидании своей участи Монфлери
)
А ну, исчезни флюс! Ты рассосешься? Нет?
Придется удалить. На помощь, мой ланцет.
(
Кладет руку на эфес шпаги
)
[184]
Надругательство над телами умерших и местами их захоронения (ст. 244 УК РФ)
Основной состав этого деяния сформулирован следующим образом: «Надругательство над телами умерших либо уничтожение, повреждение или осквернение мест захоронения, надмогильных сооружений или кладбищенских зданий, предназначенных для церемоний в связи с погребением умерших или их поминовением».
В частности, надругательство над телами умерших заключается в совершении безнравственных, оскверняющих или циничных действий в отношении тела умершего (выкапывание тела из могилы, причинение ему каких-либо повреждений, похищение с тела умершего одежды, украшений, зубных коронок и т. п.)[185].
Как уже упоминалось, одной из форм надругательства над телами умерших является похищение находящихся при мертвом теле вещей.
Весьма наглядно такую форму надругательств над телами умерших или местами их захоронения демонстрирует нам роман В.В. Крестовского «Петербургские трущобы», который лег в основу известного сериала «Петербургские тайны». Напомним, что одна из главных героинь романа — Юлия Николаевна Бероева была заключена в тюрьму за посягательство на жизнь молодого князя Шадурского, изнасиловавшего ее. В тюрьме под влиянием сильнейшего нервного напряжения Бероева впала в летаргический сон, ее сочли умершей и заживо похоронили. Перед тем как впасть в летаргию, Бероева, полагая, что ее смертный час уже близится, попросила положить в ее гроб зашитый в ладанку старинный рубль, подарок дочери. Волю несчастной исполнили, и Юлия Николаевна была погребена вместе с ладанкой. Узнав об этом, беглые арестанты Фомушка и Гречка решили добыть монету во что бы то ни стало, потому как считали рубль неразменным — «фармазонскими деньгами». Такой рубль, по разумению Гречки, должен приносить его владельцу нескончаемое богатство. Однако, «чтобы добыть-то их, фармазонские денежки, надо будет над мертвецом надругательство сделать», потому что иначе они «никак не достанутся»[186]. Фомушка и Гречка решили раскопать могилу Бероевой, конечно же, ни о чем не догадываясь, и извлечь и рубль, и тело покойной. Пробравшись на кладбище, к могиле Юлии Николаевны, подельники стали бесшумно работать лопатами и через какое-то время разрыли могилу и открыли
Перед глазами Гречки и Фомушки вверх неподвижным лицом, обрамленная белым холщовым саваном, лежала мертвая женщина в арестантском капоте. У обоих крупными каплями проступил холодный пот на лбу.
— Где же деньги-то?.. Не слыхать что-то, — чуть слышно бормотал Фомушка, шаря по трупу своей трепещущей рукою.
— Больно прыток, — с худо скрытою злостью прошипел Гречка, отстраняя прочь от тела руку блаженного, из боязни, чтобы тот первый не нашел как-нибудь заветного рубля, — больно прыток!.. Исперва надо надругательство какое над ней сотворить, а потом уж деньги-то сами объявятся.
— Ну, какого там еще надругательства? — шепотом огрызнулся Фомушка. — Дал ей тумака доброго и вся недолга! Вот-те и надругательство будет.
— Приподыми-ка ее! — приказал Гречка тоном, не допускавшим прикословья.
<…> Глаза его (Гречки. — Л.К.) налились кровью, грудь высоко и тяжело вздымалась, а лицо было бледно почти так же, как лицо покойницы. Закусив губу и задержав дыхание, он сильно сквозь зубы тихо простонал блаженному: «Держи!» — и, сильно развернувшись, с ругательством наотмашь ударил ее в грудь ладонью. В эту минуту раздался короткий и слабый крик женщины.
Гробокопатели шарахнулись в сторону — и труп упал навзничь, но в ту же минуту, с усилием и очень слабым стоном, в гробу поднялась и села в прежнее положение живая женщина.
Фомушка с Гречкой, не слыша ног под собой от великого ужаса, инстинктивно упали на корячки и поползли, не смея обернуться на раскрытую могилу и не в силах будучи закричать, потому что от леденящего страха мгновенно потерялся голос…[187]
К надругательству над телами умерших следует отнести и нанесение мертвому телу различных повреждений, отрубание рук, ног, выкалывание глаз, вырезание внутренних органов и т. п.
Примеры такого надругательства мы найдем в «Декамероне» Бокаччо и в «Илиаде» Гомера.
В одной из новелл «Декамерона» повествуется о друзьях-рыцарях — Гвардастаньо и Россильоне. Однако, как это, увы, часто бывает, Гвардастаньо страстно полюбил жену своего друга, и дама ответила ему взаимностью. К несчастью, их любовь не осталась незамеченной, и Россильоне обо всем узнал. Решив отомстить своему, теперь уже бывшему, другу, Россильоне устроил засаду и пронзил безоружного Гвардастаньо копьем. После этого ревнивый муж вскрыл ножом грудь несчастного и собственными руками вырвал сердце, которое приказал завернуть в значок копья.
Вернувшись в свой замок, Россильоне велел позвать повара и сказал ему: «Возьми это кабанье сердце и постарайся приготовить из него кушаньице <…> и когда я буду за столом, пошли его мне на серебряном блюде». Повар употребил все свое искусство и приготовил «изысканное» блюдо, которое было подано к столу.
Россильоне, однако, ел мало, а от сердца и вовсе отказался. Супруга же его, ни о чем не подозревая, съела новое блюдо с большим аппетитом. Когда обед был закончен, муж открыл ей страшную правду: она съела сердце своего возлюбленного, которое было собственноручно вырвано Россильоне из груди Гвардастаньо.
Убитая горем женщина покончила с собой, выбросившись из окна замка[188].
Не менее показательным и красноречивым является пример из «Илиады».
В жестоком поединке сошлись Ахилл и Гектор, герой Трои. Могучей рукой Ахилл поразил соперника копьем, и смертельно раненный Гектор упал на землю. Он мог лишь сказать несколько слов торжествующему Ахиллу: «Я заклинаю тебя, Ахилл, твоей жизнью и твоими родными, не отдавай моего тела на растерзание мирмидонским псам, возврати мое тело отцу и матери, за него они дадут несчетный выкуп»[189].