Шрифт:
Будильник ворвался в сон трубой Судного Дня. Николай с трудом разлепил глаза, оторвал от подушки голову, тяжелую, словно с похмелья. Через окно вливался тусклый осенний рассвет, вставать не хотелось.
Рядом заворочалась жена. При взгляде на нее сердце кольнуло воспоминание о вчерашней измене. О глупой и ненужной, в общем-то, интрижке с молоденькой танцовщицей из ночного клуба.
Гоня прочь неприятные мысли, Николай поспешно выбрался из кровати и пошлепал в ванную. На завтрак и сборы потратил минимум времени, и когда выходил из квартиры,
На улице, где Николая дожидалась его «Ауди», моросил мелкий дождь. В зеркалах лужиц отражалось серое небо.
Едва устроился за рулем, как затренькал сотовый. Николай мрачно поглядел на него, подумывая, не удавить ли гадину, но вспомнив, сколько намечено дел, решил с этим пока повременить.
– Да, это я. Что? Обязательно, в девять… Да… Да…
Продолжая разговор, он завел машину. Сытым котом заурчал двигатель, и «Ауди» мягко двинулась с места.
Если бы не телефон, Николай заметил бы бомжа вовремя. А так сгорбленная фигура, замотанная в какие-то тряпки, возникла перед капотом совершенно неожиданно.
Николай ударил по тормозам, одновременно выворачивая руль. Раздался глухой удар, затем визг насилуемого металла. Проехав еще несколько шагов, машина остановилась.
– Сука! – рявкнул Николай, ощущая, как сердце леденеет от запоздалого испуга.
Выйдя из салона, он тут же бросился осматривать машину. «Ауди», к счастью, не пострадала.
Облегченно вздохнув, Николай подошел к сбитому им человеку. Тот лежал на спине и глухо стонал. На сизом лице, заросшем седой щетиной, было написано страдание. От бомжа исходила смесь запахов помойки и винного магазина времен советской власти. Рядом с ним валялась рваная сумка, из которой недоброжелательно смотрели горлышки пивных бутылок.
– Козел старый, – безо всякого сочувствия сказал Николай. – Напоролся с утра и лезет, куда не попадя! Еще повезло тебе, что жив остался!
Он огляделся. Двор, окутанный утренним сумраком и пеленой дождя, был пуст. Даже если кто и стал свидетелем наезда, вряд ли побежал звонить в ментовку. Да и кому есть дело до вечно пьяного бродяги?
И плюнув на и так мокрый асфальт, Николай направился обратно к машине. Ровно в девять ему надо быть в офисе, а еще предстоит пробиваться через неизбежные утренние пробки…
Дверь за чиновником налогового управления бесшумно закрылась, и Николай облегченно вздохнул. Тактично всученная взятка позволила решить довольно напряженную проблему.
Закряхтев, он выбрался из мягкого кресла, приоткрыл дверь кабинета:
– Ирочка, сделайте кофе. И пригласите через пять минут Андрея.
– Хорошо, Николай Кириллович, – прозвенел голосок секретарши.
Николай прикрыл дверь и подошел к окну. Раздвинул пальцами белые ленты жалюзи.
На улице царствовал
– Ваш кофе, – Ирочка оказалась, как всегда, расторопна.
Он сидел и прихлебывал напиток, ароматный и черный, точно кожа экзотической девушки, когда в дверь негромко поскреблись.
– Можно? – раздался тихий голос.
– Входи, Андрей, – ответил Николай, откидываясь на спинку кресла. – Что там у тебя за проблемы?
– С клиентом, – устроившись на стуле, сообщил Андрей. – Поставленный товар оказался бракованным. Требуют деньги назад. Судом грозятся.
– Что за клиент? – Николай нахмурился. – И что с актом сдачи-приемки?
– ООО «Вин-трейд», – менеджер чуть заметно поморщился. – Маленькая компания из пригорода. Акт подписан, все в порядке.
– Тогда пошли их на хер, – пожал плечами Николай. Небольшой фирме, у которой наверняка нет денег на хороших адвокатов, будет очень трудно добиться правды. – Еще вопросы?
– Больше нет, – Андрей поднялся.
– Вот и отлично!
Менеджер покинул кабинет, и тут же в дверь просунулась голова Ирочки.
– Николай Кириллович, жена на второй линии.
Чертыхнувшись, он снял трубку.
– Да, дорогая?
– Надеюсь, ты не забыл, что в субботу день рождения у Боровского? Мы сегодня идем за подарком!
– Конечно, помню, – вздохнул Николай, а сам подумал: «Как же, с тобой забудешь!». – И как мы договаривались?
– В два у Художественного музея, – в голосе жены проскользнуло удивление. – Я надеюсь, ты не опоздаешь?
– Что ты, дорогая, буду вовремя, – Николай положил трубку и взглянул на часы. Времени было в обрез.
Он только накинул плащ, когда в кабинет вновь заглянула секретарша.
– Николай Кириллович, – нерешительно проговорила она, затрепетав ресницами. – Можно мне сегодня пораньше уйти. У меня у матери день рождения…
– Нет, – он спешил и, наверное, поэтому чувствовал легкое раздражение. – Вы будете мне нужны до шести.
Ирочка вздохнула и сердито посмотрела уходящему боссу в спину. Но он ее взгляда не почувствовал.
Когда он приехал на место встречи, то жены, по закону подлости, еще не было. Воспользовавшись тем, что дождь перестал, Николай выбрался из машины и принялся прогуливаться вдоль здания Художественного музея. В одном из его крыльев располагалась галерея, в которой и планировалось найти подарок тонкому ценителю живописи (по его собственному мнению) Боровскому.
Утреннее происшествие еще не стерлось из памяти, хронический недосып тоже давал о себе знать, поэтому настроение у Николая было отвратительное. У ограды музея, как обычно, расположились уличные художники. В этот день, должно быть из-за плохой погоды, их было меньше, чем обычно.