Преступники и преступления. Женщины-убийцы. Воровки. Налетчицы
Шрифт:
Вонючий нужник был предательски пуст. В полуоткрытое окно второго этажа врывался свежий апрельский ветерок и приятно теребил пышные полицейские усы.
Коварная Сонька в который раз ославляет Петербург и едет в Европу, где быстро осваивает ломаные немецкий и французский. Европейская знать с интересом взирает на «русскую графиню», которая проникает на светские рауты и томно стреляет темными глазами. Сонька выбирает из толпы поклонников кавалера побогаче и, поартачившись для приличия, едет с ним в его любовную резиденцию. Улучив момент, когда денежный лопух отлучится в ванную комнату, Сонька подсыпала в бокал снотворный препарат. Через полчаса сексуальный партнер тускнел, зевал и наконец застывал на перине.
В 1871
Спустя неделю после встречи с «шурином» супруг вновь застает пикантную сцену. Но теперь Сонька заявляет, что это («это» прыгал на одной ноге и никак не мог натянуть штаны) — ювелир, который пришел оценить кольцо с изумрудом, которое Мишель умыкнул три дня назад. Теперь супруг оскорбился не на шутку и размолотил всю мебель. Золотая ручка не вынесла семейных сцен и, не попрощавшись, отбыла в Лейпциг. Там она от волнения завалила очередное дело и была схвачена. Через две недели Соньку передали в руки Российскому посольству, которое переправило ее в Москву. Столичные власти, пожурив Соньку за то, что она обчищала закордонных бюргеров, высылают ее из России.
Воровка странствует по Австро-Венгрии и через три года вновь грустит в полицейском участке и отрицает свое участие в краже двадцати тысяч талеров. Новый любовник Элиас Веннигер выкупает Соньку, заложив за нее пять чужих бриллиантов, и пропадает вместе с ней. Почти год криминальный дуэт ведет тихий, пасторальный образ жизни, затем они расходятся в разные стороны. Золотая ручка опять бронирует места в отелях.
С каждым годом флиртовать становилось все трудней. Сонька старела, на ее лице вес ярче проступал отпечаток прежних бурных утех. Но она еще имела успех у мужчин. К тому же неуязвимая воровка обрела всенародную известность. Ее современники вспоминали: «Шейндля Блювштейн — женщина невысокого роста, лет 30. Она, если не красива теперь, а только миловидна, симпатична, все-таки, надо полагать, была прехорошенькой пикантной женщиной несколько лет назад. Округленные формы лица с немного вздернутым, несколько широким носом, тонкие, ровные брови, искрящиеся веселые глаза темного цвета, пряди темных волос, опущенные на ровный, кругловатый лоб, невольно подкупают каждого в ее пользу. Это лицо, немного притертое косметикой, румянами и белилами, изобличает в ней женщину, вполне знакомую с туалетным делом. В костюме тоже проглядываются вкус и умение одеваться. На ней серый арестантский халат, но прекрасно, кокетливо скроенный. Из-под рукавов халата выглядывают рукава черной шелковой кофточки, из-под которой, в свою очередь, виднеются манжеты безукоризненной белизны, отороченные кружевцами. На руках черные лайковые перчатки, щегольски застегнутые на несколько пуговиц. Когда халат распахивается, виден тончайший передник с карманами, гофренный на груди и внизу. На голове белый, обшитый кружевцами платок, кокетливо сложенный и заколотый у подбородка. Держит она себя чрезвычайно покойно, уверенно и смело. Видно, что ее совсем не смущает обстановка суда, она уже видала виды и знает все это прекрасно. Поэтому говорит бойко, смело и не смущается нисколько. Произношение довольно чистое и полное знакомства с русским языком».
Постепенно Сонька уже стала прилагать усилия, чтобы соблазнить очередного клиента. В конце концов одна из жертв оказалась слишком подозрительной и зажимистой. Едва рука Соньки легла на пухлый бумажник кавалера, как тот вдруг заорал и бесцеремонно потащил воровку в полицию. Там Шейндля-Сура обставила дело так, что виновным вдруг оказался сам клиент, который якобы пытался насильно завладеть ею. Дело решили полюбовно.
В конце 80-х легендарная гастролерша влюбляется в молодого карманника Вольфа Бромберга, но тот остается холоден. Это бесит Соньку, привыкшую к быстрым победам. В ход идут последние чары. Избалованный Вольф равнодушно взирает на все старания Соньки и с явной неохотой ложится с нею в постель. Золотая ручка с материнской нежностью ухаживает за двадцатилетним красавцем, полностью отдает ему свою воровскую выручку. Подлый Бромберг оставляет все деньги за карточным столом и, явившись под утро с кислой миной, заставляет Соньку вновь идти по отелям. Бедная женщина смиренно содержит вконец обленившегося вора. Оба теряют бдительность и попадают в руки полиции.
На этот раз фарт изменил Золотой ручке. Ее приговорили к ссылке в Сибирь. Вольф Бромберг получил всего шесть месяцев «исправительного дома». В Красноярском крае питерская знаменитость трудилась всего четыре года, а затем сбежала. Ее след обнаружили в Смоленске. Беглянку вновь поселяют в тюремные стены. В Смоленском допре Сонька, использовав последний всплеск своей молодости, влюбляет в себя местного надзирателя Михайлова и 30 июня 1886 года убегает вместе с ним. На свободе беглецы гуляли четыре месяца. После очередной поимки Золотую ручку заковывают в кандалы и отправляют подальше от центральной части России. Из Одесскою порта в плавучей тюрьме Сонька отправилась па остров Сахалин, в Александровскую тюрьму.
Там дерзкая узница хитростью выманила у охранника солдатскую шинель, твердя о своей болезненности и простуде. Сердобольный служивый легкомысленно передал Соньке шинель. Закутавшись в неё и немного согревшись. Золотая ручка, выдавая себя за солдата, почти не таясь вышла за тюремные ворота. И скрылась в холодной тайге. Она продиралась сквозь лесные завалы и вскоре заблудилась. Решив, что пришла смерть, и поплакав на прощанье, закоченевшая Сонька села под деревом. Солдаты, пущенные в погоню, быстро отыскали беглянку, скрюченную и безмолвную.
Отогрев Соньку в камере и растерев розгами на штрафной лавке (пойманные беглецы высекались на специальной скамье с дырами для рук и ног. Штрафник проходил формальный медосмотр и укладывался брюхом на скамью. Палач оголял арестантскую задницу и треххвостой плетью втолковывал беглецу тонкости режимной дисциплины. Если арестант терял сознание, врач, дежуривший возле «пациента», пускал в ход капли и настойки), ее вновь бросают в одиночную камеру.
Там она удостоилась внимания Антона Чехова, прибывшего на сахалинскую каторгу с творческими планами:
«Из сидящих в одиночных камерах особенно обращает на себя внимание известная Софья Блювштейн — Золотая Ручка, осужденная за побег из Сибири в каторжные работы на три года. Это маленькая, худенькая, уже седеющая женщина с помятым, старушечьим лицом. На руках у нее кандалы; на нарах одна только шубейка из серой овчины, которая служит ей и теплою одеждой, и постелью. Она ходит по своей камере из угла в угол, и кажется, что она все время нюхает воздух, как мышь в мышеловке, и выражение лица у нее мышиное.
Глядя на нее, не верится, что еще недавно она была красива до такой степени, что очаровывала своих тюремщиков, как, например, в Смоленске, где надзиратель помог ей бежать и сам бежал вместе с нею. На Сахалине она первое время, как и все присылаемые сюда женщины, жила вне тюрьмы, на вольной квартире: она пробовала бежать и нарядилась для этого солдатом, но была задержана. Пока она находилась на воле, в Александровском посту было совершено несколько преступлений: убили лавочника Никитина, украли у поселенца еврея Юрковского 56 тысяч. Во всех этих преступлениях Золотая Ручка подозревается и обвиняется как прямая участница или пособница. Местная следственная власть запутала ее и самое себя такою густою проволокой всяких несообразностей и ошибок, что из дела ее решительно ничего нельзя понять. Как бы то ни было, 56 тысяч еще не найдены и служат пока сюжетом для самых разнообразных фантастических рассказов».