Преступники. Факел сатаны

Безуглов Анатолий Алексеевич

Демонстрационный центр под громким названием «Люкс–панорама» занимал недавно отремонтированное здание, построенное в тридцатых годах. Этот конструктивистский стиль вполне подходил для заведения Бабухина. Перед входом толпилась молодежь в предвкушении западных киноужасов, показываемых в одном из видеосалонов центра. Тут были и совсем дети. Причем немало.

Виктор Павлович прошел к директору. Табличка на дверях приемной говорила о том, что он – генеральный…

– Руслана Яковлевича сегодня не будет, – раздраженно сказала секретарша, уставшая, видимо,

от вопросов, где шеф. – У него переговоры с иностранцами.

– И давно? – спросил капитан, показывая свое служебное удостоверение.

– Прямо из аэропорта поехал в гостиницу. Фирмачи прилетели московским, в половине первого… А, собственно, почему вас это интересует?

– Честно говоря, меня больше интересует один знакомый товарища Бабухина. Может, и вы его знаете?

И Жур описал Моржа.

– Так это Аркадий, – тут же выложила секретарша, когда Жур сообщил, что бомж круглосуточно ходит в шортах и сандалиях.

– Фамилия?

– Понятия не имею, – пожала плечами секретарша. – Да и появляется он у нас редко. По–моему, Руслану Яковлевичу его визиты сюда не очень… Сами понимаете, постоянно бывают представители из Москвы, иностранцы…

– Сегодня Аркадий не заходил?

– Нет.

– Что он за личность?

– Несчастный человек, – вздохнула секретарша. – Больной.

– В каком смысле?

– Выпивает. Я убеждена, это не порок, а болезнь… Ведь Аркадий был когда–то кинорежиссером. Попал в какую–то историю, словом, скатился…

– В какую историю?

– Я слышала краешком уха… А вообще ничего не знаю о его жизни.

– Какие у них дела с Бабухиным?

– Дела? – удивилась секретарша. – Даже представить себе не могу! Мне кажется, Руслан Яковлевич просто хочет вытащить его из трясины. Он любит помогать. Причем особую слабость питает к творческим людям. Открывает неизвестных художников, покровительствует обиженным…

Оперуполномоченный поинтересовался, знает ли она друга Моржа, Молоткова. Секретарша сказала, что о таком и слыхом не слыхивала.

С тем Жур и покинул «Люкс–панораму».

ГЛАВА V

Юлий Аронович Гальперин, главный товаровед южноморского горторга, на просьбу Гранской извинить ее за опоздание добродушно сказал:

– Пустяки, Инга Казимировна. Рад помочь прокуратуре…

– Так ведь задержала вас после работы.

– О чем вы говорите! Моя работа кончится, когда отнесут на кладбище…

Гальперин был пожилой, сухонький, с блестящими молодыми глазами. Следователь выложила на его стол из чемодана, в котором нашли труп, целлофановые пакеты с одеждой и обувью убитого.

– Юлий Аронович, нужно ваше квалифицированное заключение. Соответствуют ли эти вещи наклейкам и фирменным знакам?…

Она присовокупила к вещдокам постановление на проведение судебной экспертизы.

– Можно вопрос? – вытащил из пакета полуботинки Гальперин.

– Да, конечно.

– Что, накрыли подпольную фабрику?

– Нет, тут другое. Устанавливаем личность… – Гранская не сказала, что убитого. Это и так

было ясно по бурым пятнам на одежде. – Понимаете, если вещи подлинные, то это поможет следствию сделать кое–какие выводы… А так как нынче многие кооператоры работают на фирму…

– Господи, – поморщился товаровед, – их лапу за версту видно. – Он повертел в руках туфлю. – Это «Саламандер»! Не подделаешь. Кожа, колодка, работа!…

– А костюм?

Гальперин посмотрел на ярлык, пришитый к внутреннему карману пиджака.

– «Тиклас», – прочел он и причмокнул языком. Финский. – Умеют шить! – Товаровед грустно улыбнулся. – По телевизору вчера один наш большой деятель, выступая в Хельсинки, говорил о дружбе великой державы с такой маленькой страной, как Финляндия… А я подумал: кто же великая держава, если не мы их, а они нас одевают, кормят наших младенцев, обставляют мебелью? И какой!…

– Еще попробуй достань.

– Теперь только за валюту. – Юлий Аронович погладил материал. – Несносимый.

– Синтетики много.

– Вспомните, какие у нас были раньше ткани! – закатил глаза Гальперин. – «Метро», «ударник», бостон… Чистая шерсть! Носишь костюм двадцать лет, а как будто вчера справил, а главное, такая ткань дышит… – Его чуткие пальцы прошлись по швам. – Вот это строчка! – Рука товароведа вдруг замерла на поле пиджака. – Что там за подкладкой? – вопросительно посмотрел он на следователя.

Инга Казимировна прощупала полу. Действительно, между подкладкой и материей что–то было. Она прошлась по карманам и вдруг обнаружила во внутреннем еще один, маленький кармашек, который оказался прохудившимся.

– Бритвочки нет? – спросила она у Гальперина.

Тот отыскал в своем столе лезвие от безопаски. С его помощью следователь подпорола подкладку.

На свет божий был извлечен билетик на проезд в городском транспорте Одессы.

– Важная находка? – не удержался от вопроса Юлий Аронович.

– Возможно, – озабоченно ответила Гранская.

Оформив находку протоколом, она попросила главного товароведа не тянуть с заключением. Гальперин обещал представить его завтра.

– Не понимаю, – сказал Виктор Павлович, – почему этими бедолагами должна заниматься милиция. Ведь сейчас многие склоняются к мнению, что алкоголизм – болезнь. Значит, это дело врачей.

– Возможно, ты прав, – после некоторого раздумья сказал майор. – Позавчера у нас случай был… Звонит участковый с Комсомольской улицы, приезжайте, мол, заберите из квартиры пьяного. Куролесит, распугал всех соседей… Приехали. Культурный гражданин, при галстуке. В доме следы попойки. Бутылки, закуска… Исцарапал наших ребят и себя… А что выяснилось? Он вызвал утром врачей–кооператоров, которые якобы снимают похмелье. Те вкололи ему целый букет препаратов, чтобы купировать запой, получили свои семьдесят рублей – и привет. А у него потом начался сильнейший алкогольный психоз. Вот и пришлось нам вызывать «скорую», чтобы его отвезли в психушку. Впрочем, и без помощи этих горе–врачевателей у нас много таких, кто ловит в постели чертиков…