Преступный мир и его защитники

Никитин Н. В.

КРАХ «РОССИЯНИНА»

Около 15 лет тому назад один из петербургских обывателей задался мыслью организовать на широких началах акционерное страховое и транспортное предприятие. Он выработал проект устава такого предприятия и познакомил с ним Э. Ф. Ландезена, камергера Д. В. Князева и П. П. Черемисинова, которые увлеклись этой идеей и согласились быть учредителями нового предприятия. В результате в Петербурге возникло страховое и транспортное общество «Россиянин», устав которого был высочайше утвержден 3 июля 1890 года. Основной капитал общества был определен в 2 500 000 рублей, для реализации которых следовало выпустить 10 000 акций стоимостью в 250 рублей каждая. Однако уже через полгода учредители возбудили ходатайство об уменьшении основного капитала до 1 500 000 рублей с выпуском

только 6 000 акций. Подписка на акции пошла плохо, и к сроку оплаты их 50-процентным взносом — на 14 марта 1891 года — в кассу учредителей поступило лишь 311 000 рублей. Чтобы выпутаться из затруднительного положения и как-нибудь открыть действия общества, учредители решили обратиться к содействию Российского торгового и комиссионного банка, и последний через своего директора-распорядителя И. А. Слепушкина открыл им широкий кредит. Благодаря этому «Россиянин» мог уже начать свои операции, и 19 марта 1891 года состоялось первое общее собрание акционеров. В правление «Россиянина» были избраны: В. А. Евреинов — председателем, князь Н. И. Вадбольский, А. П. Менюшский, Н. А. Ухин и П. П. Черемисинов — директорами. Уже в начале деятельности правления возникли серьезные недоразумения между его директорами, принявшие вскоре такой острый характер, что И. А. Слепушкин признал необходимым устранить из правления некоторых лиц. Благодаря своему огромному влиянию он вскоре достиг того, что В. А. Евреинов принужден был сложить с себя звание председателя. После этого И. А. Слепушкин направил все усилия к тому, чтобы поставить возможно ближе к заведованию делами «Россиянина» своего знакомого — Н. П. де Росси, с которым он имел особое конфиденциальное соглашение по вопросу о возможно более широком и спешном сбыте имевшихся в комиссионном банке акций «Россиянина».

19 июля 1891 года состоялось чрезвычайное общее собрание акционеров «Россиянина», где наиболее крупными акционерами явились Российский комиссионный банк (1 296 акций), де Росси (800 акций), купец А. С. Семенов (400 акций), надворный советник Э. Ф. Пипер (200 акций). Оказалось, что ко дню этого собрания, по инициативе И. А. Слепушкина, из числа заложенных в комиссионном банке акций «Россиянина» были переведены 1 600 акций номинально на имя де Росси, который, в свою очередь, 800 акций перевел на имя старого знакомого Э. Пипера и еще на двух лиц, которые служили в страховом обществе «Помощь», где Н. П. де Росси занимал видный пост директора-распорядителя. Конечно, все они подали свои голоса за де Росси, который после собрания взял акции обратно, а оказавших ему дружескую услугу в награду перевел впоследствии на службу в общество «Россиянин».

В собрании 19 июля произошла полная перетасовка правления «Россиянина». Господа Евреинов, Ухин и Черемисинов вышли из его состава, и их место заняли де Росси, Семенов и Пипер, причем князь Вадбольский стал председателем правления, а де Росси — директором-распорядителем, с жалованьем в 12 тысяч рублей в год; кроме того, в его пользу отчислялись еще два процента с чистой прибыли общества. В этом же собрании было постановлено избавиться от одного из бывших директоров, «по его неблагонадежности», и возбудить против него уголовное преследование.

В результате Н. П. де Росси вступил в управление делами «Россиянина», но не как акционер, заинтересованный в правильном развитии общества, а лишь как агент Российского торгового и комиссионного банка, заботившийся только об интересах этого банка.

Князь Вадбольский только десять дней занимал председательский пост, а затем отказался от этого почетного звания и совсем ушел из состава правления. Его же место немедленно занял купец А. С. Семенов. Оставить должность председателя князь Вадбольский принужден был исключительно из-за де Росси, который систематически противодействовал ему во всем. Добившись удаления князя, де Росси предложил ему через Черемисинова «отступного» в сумме 24 000 рублей. Вместе с тем, удаленному «по неблагонадежности» директору за прекращение претензий к «Россиянину» дано было «отступного» в сумме 37 500 рублей, а какому-то мещанину Машкауцану за удачное в этом деле посредничество — 5 000 рублей.

3 августа 1891 года де Росси обратился в правление с докладом, в котором просил назначить ему в товарищи Э. Ф. Пипера, «так как он, де Росси, имел случай с давних лет близко познакомиться с высокими

качествами и достоинствами господина Пипера». Правление согласилось, и Э. Ф. Пиперу было назначено особое, добавочное вознаграждение в сумме 8 000 рублей в год, с прибавлением одного процента из прибылей общества.

Наконец 28 сентября 1891 года «Россиянин» начал свою деятельность под непосредственным руководством Н. П. де Росси, который выговорил для себя по контракту годовое вознаграждение в сумме 19 000 рублей с неустойкой, на всякий случай, в размере 95 000 рублей.

Стремясь захватить в свои руки власть, де Росси вскоре добился от правления особой доверенности, которая делала его единоличным и бесконтрольным распорядителем всех дел общества. Тем не менее сознавая свою зависимость от Российского комиссионного банка, который имел большинство акций общества, де Росси заботился лишь о выгодах банка. Вся деятельность его красноречиво свидетельствовала о том, что существенные интересы «Россиянина» стояли в его глазах на втором плане и приносились в жертву интересам банка, самого де Росси и близких ему людей.

В течение короткого времени обществом было учреждено в России 368 транспортно-страховых и 85 исключительно страховых агентств, но дело в них велось в высшей степени беспорядочно. Никакого контроля над ними не было, и во всем царил полнейший хаос. Правление общества, например, насчитывало за томским агентством не сданных 43 513 рублей, а агентство утверждало, что оно имеет всего лишь 70 рублей. Пользуясь беспорядками, некоторые агенты не клали охулки на руку и брали все, что возможно; другие же занялись даже так называемой «торговлей пожарами». Само собой разумеется, что все это гибельно отражалось на материальных средствах общества.

Ссоры и крупные недоразумения возникали в обществе сплошь и рядом, причем они заканчивались обыкновенно тем, что лицам, могущим повредить молодому обществу, выдавалось крупное «отступное». Поссорился де Росси, между прочим, и с мещанином Машкауцаном, но последний, оказалось, знал очень многие «тайны», и де Росси поспешил выплатить ему 10 500 рублей, мало того, по его же распоряжению выдано было 7 000 рублей и брату Машкауцана, который почему-то тоже оказался неудобным человеком.

Собственные дела де Росси, по-видимому, процветали. В начале 1892 года ему, по предложению И. А. Слепушкина, было увеличено годовое содержание до 25 000 рублей в год. Не довольствуясь этим, де Росси ухитрился еще взять из кассы общества, без всяких оправдательных документов, 64 352 рубля, под видом особого комиссионного вознаграждения за привлеченные будто бы им страхования. Какие это были страхования — для всех осталось тайной, и в делах «Россиянина» никакого разъяснения по этому поводу не имелось.

В конце 1892 года де Росси, Семенов и Черемисинов узнали, что вдова купца Елена Григорьева желает продать свое пароходное предприятие на реках Волге и Каме. Предприятие это было приобретено на имя Семенова за 300 000 рублей, причем половину этой суммы госпожа Григорьева обязалась принять акциями «Россиянина». После этого де Росси заключил с Семеновым договор, согласно которому последний должен был перевозить все грузы «Россиянина», а в виде задатка, в счет будущих фрахтов, ему было выдано обществом 140 000 рублей. После же оказалось, что Семенов вовсе этих денег не получал из кассы. Вообще происходило что-то странное, и средства «Россиянина» исчезали как дым.

Де Росси, пользуясь своим исключительным положением, не стеснялся брать деньги из кассы на собственные надобности. То у него являлись «секретные расходы», то нужно было дать «отступное» или наградить кого-нибудь из служащих за вечерние занятия, хотя, как выяснилось после, некоторые служащие вовсе не получали этих наград. Под видом жалованья де Росси взял из кассы за два года до 45 500 рублей, а его товарищ Э. Ф. Пипер — свыше 29 000 рублей.

Положение «Россиянина» становилось все более и более шатким, и к 1 января 1893 года из общего количества пожарных убытков в 584 000 рублей общество не могло удовлетворить своих страхователей на сумму 283 000 рублей. Касса общества была истощена до крайности и не могла покрывать даже мелких расходов. Провинциальные клиенты, не получая удовлетворения, начали предъявлять обществу иски. Наконец, служившие в самом правлении «Россиянина» артельщики потребовали возвращения своих залогов в сумме 25 000 рублей.