Превенция
Шрифт:
Холодный пот выступил у меня на спине, волосы на голове встали дыбом, а руки затряслись так, что я неуклюже выронил крепкую палку. То, что я увидел, не поддаётся никакому описанию, это нельзя охарактеризовать как что-то материальное или духовное, это нечто большее, сам Великий ужас!
Из моего рта вырвался сдавленный крик, я в ужасе отпрянул от кустов, попятился к дороге, медленно снял велосипед с подножки, и чуть было не упал в обморок от тихого смеха, что донёсся со стороны куста. Это не был смех обычного человека, о нет, так смеются душевнобольные хриплые люди. Я резко повернул голову и увидел её – старая женщина, вся в лохмотьях; руки согнуты в локтях, а пальцы – длинные и худые – шевелятся на её кисти подобно десяти ядовитым гадюкам. Она вышла из-за зарослей и, улыбаясь своим огромным чёрным ртом с двумя рядами гнилых зубов, что-то неразборчиво шептала и смеялась всё громче
Силы заканчивались, я выл и плакал от безысходности; слёзы застилали мне глаза, а её смех всё никак не прекращался; мои руки сжимали руль так крепко, что, казалось, будто он вот-вот переломится, и я упаду на землю под ноги к этой нежити. Наконец показались знакомые крыши деревенских домов. Воющими от боли ногами я изо всех сил крутил педали так быстро, как только мог. Спасительный спуск облегчил мой труд, и я смог немного передохнуть.
На подъезде к селу я ещё раз обернулся и чуть не завизжал от ужаса: оно было прямо около моего заднего колеса, а руки его – уже наполовину разогнутые – тянулись ко мне! Изнемогая от усталости и животного страха, я резко повернул руль вправо и вылетел на просёлочную дорогу; существо немного отскочило назад – я выиграл время.
Словно в конвульсии мои ноги бились о педали, сердце бешено колотилось в груди, а голова раскалывалась, будто разбиваемая тысячами молотов. С диким грохотом я влетел к себе на участок, бросил велосипед у крыльца и как ошпаренный запрыгнул в дом. Трясущимися руками мне никак не удавалось закрыть дверь, и вдруг, когда у меня практически получилось задернуть засов, тварь, хлопнув калиткой, ворвалась на участок. Не хватило буквально нескольких секунд: она стукнулась об дверь, отбросив меня на приличное расстояние, и просунула руку в проём. Как одуревший, крича молитвы, я прыгнул на дверь и с шумом её захлопнул, зажав руку существа в проёме. Горячие слезы лились по щекам, и мне ничего не оставалось, кроме как молить о пощаде и удерживать спиной хлипкую деревянную преграду в моё единственное убежище.
Попытки твари пробиться ко мне в дом резко прекратились. Тяжело дыша и крестясь правой рукой, я обернулся и бросил взгляд на руку, зажатую в проёме: вместо костлявых пальцев и ужасной кисти, моему взору предстал обычный веник из прутьев, каким хозяйки подметают полы! Проклиная всё на свете, я открыл дверь; веник еле слышно свалился на крыльцо. Существа не было, и только неглубокие следы когтей на деревянной двери были доказательством моего безумного рассказа. В спешке я собрал все свои вещи, пообещав себе больше никогда не возвращаться в это зловещее место. Солнце уже почти село, и улица начала погружаться в непроглядную тьму, разгоняемую лишь светом фар моей машины. Я уже собрался закрыть дверь на большой навесной замок, когда, выходя из дома, бросил взгляд на верхний косяк двери: маленькая булавочка, воткнутая в самый уголок, слегка блестела в белом свете фар. Быть может, она и стала моим спасением?.. – Смольников с улыбкой оторвался от тетради и посмотрел на нас.
– Неплохой писательский дебют, – заключил Серёга, поджав губы, – правда, булавки помогают в других случаях… обычно, от существ мы используем обычные ножи.
– Ах да, советы, – улыбнулся писатель, – вы же обещали поделиться советами из вашего справочника. А потом, если хотите, я прочту рассказ о событиях, произошедших после книги. Договорились?
– Договорились, но скажу сразу: я правда не знаю, каким образом всё это работает. Наш мир весьма и весьма загадочен. К примеру, мой друг, – он указал на меня ладонью, – высказывал предположение, что все мы живём в симуляции, а данные действия как-то ломают компьютерный код; другие считают, что всё работает по принципу древних верований и обрядов и что правильная последовательность определённых действий может что-то в нашем мире менять. Признаюсь, мне совершенно неинтересна причина, куда более меня притягивают последствия и то, как их можно исправить. Редко среди списка разнообразных примет народов мира можно встретить ту, в которой говорится, что ни в коем случае нельзя смотреть в дверной глазок, когда дверь открыта. Человека это не убьёт, но очень велика вероятность подхватить какое-нибудь неприятное заболевание. Если же вы всё-таки прокололись и посмотрели, то тут же пейте
– Значит, в глазок открытой двери не смотреть… – задумался Смольников. – А что-нибудь ещё? – спрашивал он, поднимаясь к окну с новой сигаретой в руке.
– Про зеркала, – подсказал я.
– Ах, да! – оживился Серёга. – Про зеркала! Находясь в полной темноте, никогда не смотрите в зеркало, улыбаясь во весь рот. Здесь уже всё немного серьёзнее. Не подумайте, что мы нагоняем какой-то мистики, но действительно, велика вероятность проникновения в ваш дом нежелательных элементов.
– Из зеркала? – спросил писатель, закуривая. – Что-то вроде потусторонней силы?
– Понятия не имею, – покачал головой собеседник. – Мы не уверены насчёт существования «той стороны», возможно, зеркало и ваша улыбка в нём, словно маячок для них. Если угораздило посмотреть, то положите булавку рядом с входной дверью. Кстати, заметьте – входной дверью, значит, вряд ли зеркало является их проходом.
– Умоляю, расскажите ещё! – Смольников нервно курил, сверля нас горящими от интереса глазами.
– Раковина, – вновь вмешался я.
– Да, – кивнул мой друг, – если поздно ночью, в период с трёх тридцати до четырёх утра вы услышите сильный стук ветра в окно, то в течение минуты не проверяйте раковину.
– А если я уже в неё смотрю? – писатель оторвал сигарету от губ, раскрыв глаза ещё шире.
– То ничего страшного, продолжайте смотреть, не отрываясь, всё ту же минуту. И да, насчёт сущностей, есть одна зараза, похожая на ту, что у вас в рассказе… если вкратце, то подобные экземпляры жуть как боятся воды и вида любого ножа. На своём веку я их повстречал около десятка, а иногда, ради эксперимента, даже тревожил специально. – Серёга посмотрел на меня и улыбнулся. – Исходя из справочника, потревожить их может самая повседневная случайность, стоит лишь добавить в привычный алгоритм какое-нибудь нелогичное действие. Поэтому не стоит удивляться, когда в вашей квартире, в который вы двадцать лет живёте один, откуда не возьмись вдруг появляется худощавый мужик с верёвкой в руке или жуткая баба с головой без лица. Поначалу они крайне медленно передвигаются, поэтому дойти до кухни и взять там нож не составит никакого труда, предрекая ваш вопрос, сразу отвечу – не знаю, что будет, если оно до вас доберётся, такие эксперименты мы ещё не проводили. Хотя… чёрные волонтёры, как мне кажется, уже имели честь скормить сущностям парочку прокажённых.
Не отводя взгляда от Серёги на протяжении всего его монолога, я совсем не заметил, как несчастный Смольников вновь побледнел; стоя вполоборота, он иногда отворачивался от нас и стряхивал сигаретный пепел в окно.
Вечерело, солнце так и не вышло в тот день, лишь немного розовели тучи над горизонтом. Тёмный хвойный лес нагонял необъяснимый страх, а от большого пустого поля веяло какой-то грустной безысходностью. Писатель потушил сигарету, закрыл окно, а затем зажёг на веранде свет. Благодаря тёплому жёлтоватому освещению всё за пределами помещения вмиг потемнело в несколько раз, зато внутри стало по-деревенски уютно. Пока мы с Серёгой переглядывались, удивлённые столь немногословной реакцией Смольникова, тот взял с письменного стола очередную тетрадь, а затем, вернувшись к нам, небрежно кинул её на столик, сам же сел и начал постукивать по деревянной крышке стола пальцами, размышляя о чём-то.
– Как же страшно жить, господа, – наконец начал он, – осознавая, что малейшая случайность может тебя убить.
– Из этих случайностей и состоит вся наша жизнь, – в очередной раз успокоил его Серёга, – куда опаснее, проживая одному, подавиться бутербродом и задохнуться, нежели повстречать одного из представителей нелюдей, как мы их называем. Те случайности, о которых говорится в справочнике, вряд ли произойдут случайно, – улыбнулся он, – уж слишком бессмысленны. Да, есть исключения, такие как зеркало, глазки или раковина, но с ними куда проще бороться, нежели с результатами какого-нибудь обряда, который любят проводить посреди леса всякие интересные личности, упаковывая иконы с фотографиями различных людей в прозрачные банки. Я уверяю вас, что нечто серьёзное, по нашей части, разумеется, затронет лишь одного человека из десяти. Наткнуться на реальную опасность в нашем деле – очень большое везение. Так, например, подобных случаев, как с вашей книгой, при мне было всего два, а сколько писателей ежедневно публикуют свои работы, только вдумайтесь!