Превосходство Пробужденного. Том 3
Шрифт:
Тело белокурого красавца медиокриса Патрика Эдвайса висит в воздухе, прямо под потолком, будто распятое — раскинув руки и опрокинув голову на плечо. Гниль подземная! У меня не хватает сил, чтобы окончательно задушить его.
Патрик сопротивляется моему вмешательству в его разум…
Скрежещу зубами, краем глаза смотрю на трибуны. У меня нет сомнений, кто перебил ментальную технику. Я был одним из лучших в Варгоне мастером плетений. И эфирные отзвуки от меня так просто не скрыть. Если я их почувствовал, то как
Монтано! Сгнить тебе в самой глубокой яме! Все-таки помог племянничку! Вырвал из моих иллюзий.
Патрик стонет, медленно открывает глаза. Его губы трясутся, но сразу же…
…взгляд становится ясным. Он быстро моргает, осматривает оплетенного себя, смотрит на трибуны.
— Киба… ты, — тихо говорит он, — не понимаешь, что наделал.
Не отвечаю. Каждое слово — это потерянный из легких кислород. Меня и так хватит еще на минуту или две. Потом начну резко слабеть.
Не успел. Не успел я пронзить его сердце. Патрик даже под контролем разума сопротивлялся, как безумный. Рвал и метал. Единственное, что я смог — задержать его. Опутать.
Патрик выдыхает что-то кислотно зеленое. Его окутывает легкое облако. Нити таят на глазах, рвутся одна за другой.
Резким движением отправляю кунаи в Патрика. Он с легкостью уворачивается прямо в полете, приземляется и… его ноги подкашиваются. Теперь и он стоит на одном колене.
Тишина…
Трибуны замолкают, не издают ни звука.
Тишина настолько давящая, что, кажется, сейчас придавит к каменному полу.
— К… к… — только хрип выходит из глотки Патрика.
Его разум я потрепал хорошо. Он как наяву испытал все гаммы острых ощущений.
Ясно. Значит свои ядовитые пары он может испускать только из легких. Все-таки он не «газообразный маг в пятьдесят единиц».
Кидаю еще один кунай. Патрик заваливается на спину, падает. Но уворачивается.
Шанс!
Он не так быстр, как раньше!
Из последних сил срываюсь с места. В руке оказывается последний кунай. Подпрыгиваю, на лету хватаясь за рукоять обеими руками.
«У… бей».
Патрик перекатывается.
Дзыньк. Кунай выбивает искры из каменного пола, где только что была шея врага.
Меня накрывает зеленоватое облако. Боль! Тысячи игл пронзают тело.
Но кто как не я умеет терпеть такую боль. Я обязан показать ему, что мне не больно. Иначе он пустит эту дрянь еще раз. А потом еще… и еще…
Пока Патрик приходит в себя, быстро встаю, но не паникую, шагом выхожу из облака.
Горит! Разрывает! Одежды покрылись дырками. Руки волдырями. Прячу их за спину.
Держусь ровно.
— Так я… и думал, — кашляет, встает Патрик. — Значит, кислоты и яды… на тебя… не действуют. Как тогда… в машине…
Еще как действуют! Гниль подземная, вот это боль! Достойная пыточных дел мастера. Похоже, эта кислота больше воздействуют на болевые ощущения и нервы, чем повреждает ткани.
Патрик пытается держать осанку, но получается это плохо. Он пошатывается…
— Заканчиваем… Киба, — сморщившись, Патрик через силу выпрямляется и…
Со свистом вдыхает! Его грудь наполняется. Воздух колеблется.
Захлопываю рот. Главное теперь его не открывать. В носу у меня уже есть заглушка. Как мне намекнул заместитель директора при том случае с «мамой» — вытягивать кислород из воздуха, превращая его в углекислый газ — это самое простое, но очень эффективное мастерство газообразных одаренных.
Наигранно хватаюсь за горло, мычу, трясусь, но рот не открываю. Падаю на одно колено, на второе.
Патрик на останавливается. Выдох, вдох. Чувствую кожей, как что-то в окружении меняется. Появляется странное давление на глаза и уши.
Бью себя в грудь, падаю на живот, прикрывая им обожжённые руки, замираю. Патрик еще какое-то время втягивает в себя окружение…
Не могу больше…
В легких жжется. Но если я вдохну окружающий газ, то сразу же вырублюсь.
Слышу…
Лежа на животе, я могу только слышать.
Патрик не торопится.
Он стал слишком острожным. Говорит:
— Судья! Я побе…
Мое движение рукой быстрое и стремительное. У меня было время потренироваться метать оружие разного вида, лежа на спине, боку, животе.
Ведь я тень.
А тень всегда притворяется…
Всегда выжидает…
… дил! — заканчивает Патрик свою фразу уже с кунаем в груди.
Кровь теперь настоящая.
Кап… Кап… Кап…
Его грудь замерзает, и он… падает на спину, больше не шевелится…
А теперь только бы продержаться…
Только бы вытерпеть…
Не дыши…
Не дыши…
Жди, когда купол раскроют…
В глазах темнеет, но я еще выдержу. Да… это ерунда. Как и всегда.
Т-т-т-т-т-т-т-т.
Глава 16. Новая эпоха
Замечательное ощущение от горящих легких. Просто незабываемое. Если я упаду в обморок, то обязательно начну дышать… окружающими газами. Хуже уже, конечно, не будет. Разве что победы я лишусь. Объявят какую-нибудь ничью…
Нет! Никаких «ничьих». Только победа! Простите, магистр, но я так и не научился проигрывать…
Ненавижу проигрывать!
Лежу на животе, уткнувшись лбом в холодный пол. Зубы сжаты так, что скоро начнут трескаться. Бью кулаком по полу, сдерживая очередной наплыв темноты на разум и непроизвольные сокращения диафрагмы.
Ничего не слышу, не понимаю, сколько прошло времени, и вот наконец…
Пол трясется под воздействием механизмов. Купол раздвигается, запуская волну живительного кислорода.