Превращение [CИ]
Шрифт:
– Ты не учел одной вещи.
– Он смотрел на меня пустым взглядом. С ехидной улыбкой я убрала свой контроль с него, от резкой перемены он пошатнулся, но на ногах устоял, посмотрев на меня с удивлением.
– Я хочу, чтобы все это ты прочувствовал не только телом, но и сознанием.
– Что "это"?
– Я оскалилась в жестокой улыбке.
– Вместе с пробуждением у меня просыпаются знания, которые заложены в моей крови.
– Его глаза были наполнены страхом.
– Знаешь ли ты, что для того чтобы обрести покой, в тебе должна быть истинная кровь принцессы перед смертью?
– Его глаза загорелись желанием, он приоткрыл рот, выказывая клыки.
Я провела
Моя кровь привлекла мое же внимание, мне до безумия захотелось почувствовать ее на своей шее, и я позволила Антону прильнуть к ней. Не успел он сделать и одного полного жадного глотка, как я оттолкнула его и сжала ладонь руки, которая ещё кровоточила, в кулак. Вампир резко схватился за горло, а я отвлеклась от него.
На мою левую грудь потекла серебряно-лунная полоска крови. Раненым запястьем я прикоснулась к ней, как под гипнозом, размазывая ее горизонтально. Мои веки приподнялись от всепоглощающих ощущений - казалось, что в том месте, где кровь касалась кожи зарождался... рай, не находило мое сознание другого слова, но когда кровавый след дошел до ложбинки между грудей, то меня пронзила обжигающая боль.
На секунду закружилась голова, а когда я опустила испуганный взгляд, то увидела, что египетский крест, который я забрала после смерти Оксаны, горел оранжевым пламенем. Воспоминания о ней вызывали у меня более глубокую боль, чем кулон, который пылал на моем теле, обжигая кожу. Ночную полутьму пронзила яркая вспышка, а мое сознание взвыло от молниеносной и острой боли, которая длилась всего секунду, а взгляд помутнел. Когда глаза вновь обрели способность видеть, я посмотрела на то место, где ожидала увидеть ожог, но там красовался египетский знак вечной жизни, который приобрел форму татуировки цвета коралла. Платиновая цепочка, державшая кулон, неспешно спускалась по моей шее, а затем упала наземь. Я ее даже не пыталась удержать, я не могла отвести взгляда от новой метки. Она не болела... она просто зиял на моей гладкой коже, как клеймо, как напоминание - я виновата в ее смерти, именно из-за меня она погибла.
Внезапно мой левый бок талии пронзила острая, всепоглощающая боль. Я подняла кофту и приложила ладонь к эпицентру боли, он находился немного дальше изгиба талии, переходя на спину. Боль была такой ослепляющей, что я даже не могла открыть глаза. Когда я впилась ногтями в свою плоть, более приземистая и знакома боль вернула меня к реальности. Опустив взгляд, я увидела четыре тонких раны, оставленных ногтями. Из них медленно сочилась кровь, но спустя секунду она впиталась обратно.
Переведя взгляд чуть правее, я увидела круг, обрамленный двумя черными полосами, внутри него было четыре изогнутые линии, исходящие из центра и заканчивающиеся на его краях. Обрамленный контур круга не имел никакого цвета - просто моя кожа, но вот полосы были разных цветов: ярко-зеленый, невзрачно-синий, мутно-фиолетовый и нежно-бежевый.
Я провела рукой по линии фиолетового цвет, прикрыв глаза. Передо мной появился образ старшего брата, который дает мне советы, его любимое занятие - по щеке скатилась одинокая слеза. Когда моя рука перешла на бежевую линию, я увидела нежно улыбающуюся мать - слезы неспешно, но уверенно побежали с моих глаз. Синий цвет показал мне отца... отца, который меня любил больше всех - слезы неудержимо потекли по моему лицу. Когда моя рука дошла к зеленой линии, я увидела младшего братишку, в тот момент, как мы шутили и смеялись. Я видела огоньки в его глазах, видела стремление к жизни. Но сейчас он мертв и все из-за меня.
Упав на колени, я схватилась за голову, запустив руки в волосы и рыдая во весь голос. То место, где я находилась, начало прогибаться под навалом моих сил, которые я не контролировала - я переживала всю боль утраты заново... третий раз. Взяв себя в руки, я опустила взгляд к разноцветной тату, а затем провела дрожащим пальцем по коже, находившейся между двумя черным ободками круга. Она была пустой, не просто ничего не значащей, а действительно пустой, но в то же время, она была всем... всем, что связывало эти нити - это была моя часть, которая не вместе с ними, но и не может отпустить, соединяя их.
Кто-то прикоснулся к моему плечу, этим разбудив звериный инстинкт. Глаза ещё не могли видеть. Не открывая их, на самих лишь чувствах и эмоциях я кинулась на того, кто посмел потревожить мое личное пространство, которое в данный момент мне было необходимо. Завалив его на землю, а по мышцам рук, которые находились под моими ладонями, я поняла, что это именно "он", на подсознательном уровне я нашла шею, оскалившись. Когда осталась меньше секунды, до того, чтобы я порвала его горло в клочья, мне в нос ударила легкая волна знакомого, до боли знакомого аромата. Заставив себя открыть глаза, я увидела, что подомной лежит Рома с испуганными и ... смирившимися? глазами.
Немного отстранившись, я как бы села на него, заинтересовано глядя ему в глаза. Я сама себе не казалась человеком - во мне боролось три сущности. Вампир хотел крови и смерти, человек - жизни, а королевская кровь нуждалась во власти и мщении. Все это было для меня ново, я не знала как вести себя. Мне казалось, что я десятилетний разбалованный ребенок, которого выбросили во взрослую незнакомую для него жизнь. Но у меня было все похуже, я не только не знала, что вокруг и что делать - я не могла понять свою сущность, чувствуя себя марионеткой или куклой.
Рома со смиренностью лежал подо мной, даже не пытаясь сопротивляться. Не могла я понять, почему он так сдался. В его глазах была грусть и ожидание... смерти. Неспешно я поднялась на ноги, протянув ему руку, чтобы помочь встать. Его глаза блеснули удивлением, но всего на секунду, а затем, приняв мою руку, он поднялся. Мы стояли, глядя друг другу в глаза, но краем взгляда я видела, что Антон стоит в стороне, боясь шевельнуться. Мысленно я послала ему приказ не двигаться, он все так же держался за горло и дышать не мог. Я знала причину этому и на моих губах заиграла довольная, но в то же время болезненная полуулыбка, он все равно от этого не умрет, а от Рома взгляд я не отводила.
– Почему ты так просто сдаешься?
– Я ожидала, что мой голос будет дрожать, но он был спокойным и уверенным.
– Победить все равно не смогу.
– Он говорил обреченно, но эта "обреченность" показалась мне наигранной.
– Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить в такое.
– Во взгляде мелькнул страх, но вампир быстро взял себя в руки, сделав "страдальчески-покоренный" взгляд, он был слишком наигран. Я разозлилась.
– Не вздумай врать мне!
– Голос был не на много повышен, но властность звучала в каждой букве. В его глазах появился намек на безволие и я поняла, что сама того не осознавая, взяла его под контроль.