Превращение
Шрифт:
После нескольких часов пустого, сводящего меня с ума ожидания (ведь теперь во дворце снова был Корелий, а я был так далеко от принца), я предложил Льюку свою помощь по кормлению птиц и уборке их клеток. Он, в свою очередь, познакомил меня со всеми пятьюдесятью птицами, служившими под его началом.
— Нюбба из Загада. Может вернуться туда за пять дней. Она уже сделала сорок шесть перелетов. Сам Император однажды поцеловал ее. А вот мой любимый выводок. Я сам научил их возвращаться сюда, они приносили письма со всей Империи. Ни одна из них не заблудилась. Они всегда садятся на печную трубу,
Как и ожидалось, через два дня, когда солнце шло на закат где-то за снежной завесой, полностью укрывшей город, хлопанье крыльев и шорох дали понять, что вернулся Арелло. Льюк поцеловал упитанного серого гонца и слегка прижал к себе, чтобы отвязать от его ноги кожаную трубочку с письмом.
— Ну, мне пора. Я провел чудесные два дня.
— Приходи, когда захочешь, — ответил Льюк. — Птицам ты нравишься. У тебя добрые руки.
Я побежал через двор, который был уже не просто одним сплошным сугробом по колено, теперь там было полно покрытых настом ям, забитых ледяной крошкой.
— Где мне найти принца? — Обратился я к Борешу, который давал указания целому полку рабов и слуг, вытянувшихся перед ним. — У меня для него письмо, которое он ждет.
— Отдай его мне. Я прослежу за его доставкой. А тебя лично ждет трехдневная норма работы.
— Мастер Бореш, принц приказал мне самому принести письмо. Прийти к нему сразу, не зависимо от того, где он и с кем, в любое время суток. Разве мы ослушаемся его приказа?
Разумеется, помощник управляющего не посмел ослушаться приказа принца, равно как и еще дюжина управляющих, слышавших наш разговор. Бореш сквозь зубы сообщил мне, что принц ждет начала вечерних увеселений в бальной зале. Мне пришлось выдержать еще пять поединков со слугами Фендуляра, прежде чем я добрался до винтовой лестницы в галерею, ведущую в задернутую занавесом ложу, откуда императорское семейство и несколько избранных гостей наблюдали за происходящим в зале.
Пока я шел по галерее, я сумел кое-что разглядеть в бальной зале. Половина ее была заставлена золочеными обтянутыми бархатом креслами, половина оставлена свободной для танцев. Пестрая раззолоченная толпа гостей любовалась разноцветными фейерверками. Но у меня не было времени задержаться и понаблюдать за ними. До меня доносились звуки странной музыки, арфы играли полные диссонансов мелодии, от которых у меня сжимались челюсти, огни фейерверков, казалось, аккомпанировали им. Время от времени до меня доносились аплодисменты и восторженные крики толпы.
Чем ближе я подходил, тем неувереннее себя чувствовал. Я не мог ничего поделать с холодом, ползущим вверх по моему позвоночнику. Возможно, дело было в музыке. Она обволакивала меня и шла за мной по пятам, она лишила сил мои руки и ноги и затуманила зрение, пока я ждал разрешения принца войти.
Я убеждал себя, что это из-за близости Императора. Одно движение пальца этого человека могло отправить любого на костер или возвести его на вершины славы и богатства. Слово Айвона могло разрушить королевство, могло умертвить тысячи людей, превратить в пустыню цветущие земли…
…покрытая зеленой травой земля… густые луга, дубовые рощи, ясени
Вердон! Что я делаю? Я в отчаянии посмотрел на свою дрожащую руку. Нет, еще рано. Я прогнал видение… отправил его в небытие… и стал ждать возвращения стражника.
— Он сам выйдет. Надеюсь, ты действительно принес то, что он хочет получить.
Он хотел, но это не означало, что оно ему понравится.
Александр вышел из-за плотной бархатной занавески. Его черная туника с высоким воротником была расшита серебром, рукава и горловина были отделаны серебряной лентой с аметистами. Черное ему не шло, он казался больным и бледным в этой одежде. Он схватил мою руку, прежде чем я успел опуститься на колени.
— Какие новости, Сейонн?
Я раскатал лист бумаги и прочел ему письмо.
«Ваше высочество!
Лорд Дмитрий и пять его спутников выехали по дороге Яббара десять дней назад. Погода стояла отвратительная. После вашего письма я отправил поисковый отряд. Дом Марага прислал нам на помощь своих следопытов. Я немедленно сообщу любые новости, как только они появятся.
Да пребудет с вами честь и слава в день вашего совершеннолетия, и пусть это письмо застанет вас в обществе маршала Дмитрия.
Ваш преданный слуга, Розин, глава Авенхара.»
— Будь все проклято! — Александр ударил кулаком по стене галереи. — Десять дней! На дорогу нужно не больше четырех.
Толпа в зале разом выдохнула, когда внезапно погасли лампы и вместо них под потолком завертелись зеленые, синие и малиновые огни. От этого освещения лицо принца совсем помертвело, а глаза превратились в черные дыры.
— Скажи Совари, пусть приготовит мою одежду и соберет десять человек. Выезжаем через час.
— Слушаюсь, мой господин.
— Ваше высочество, где вы? Начинается самое интересное! — Из-за занавеса появился одетый в пурпур человек. Его плащ с драгоценными застежками был расшит золотыми нитями, но это был не Император. Его льняные волосы не были собраны в косу, да и плечи были слишком узки для воина, и мягкий вкрадчивый голос тоже не подходил для человека, привыкшего повелевать народами. В праздничном освещении я не разглядел его лица, но догадался, что это какой-то келидец.
Я опустился на колени и склонил голову, гадая, кто бы это мог быть. Я не разбирался в званиях келидцев.