Превратности судьбы. Часть I
Шрифт:
– Не балуй, – пролепетал Бондарев обескровленными губами и протянул руку в надежде, что преступник одумается и вернет деньги.
Но грабитель нырнул в заросли. Бондарев не заметил второго, но когда поравнялся с ним, споткнулся о подставленную ногу, с размаху шлепнулся на землю. Кто-то занес увесистую корягу и опустил на голову.
Двоюродный брат ограбленного, поспешно перекидывая больную, негнущуюся ногу, ковы вял в сторону деревни, но его настигли двое в масках.
– Не убивайте, – взмолился хромой. – Я ничего не видел. Отпустите, Христа ради. Никому не скажу.
– Хочешь жить, следуй за нами, – приказал Диксон.
Перепуганный
– Мы его только легонько оглушили, – развеял Марат страшные предположения хромого. – Очухается и освободит тебя, – совсем обнадежил он мужика.
Преступники вернулись на дорогу и отпустили лошадь на свободу, та обрадовалась, резво заржала и припустилась галопом в сторону деревни.
– Теперь у нас есть время, пока они до дома пешком доберутся, – сказал Сайфутдинов, сдергивая маску с лица. Дорога тут безлюдная, прохожий редко встретится.
Подельники скрылись в лесу, но уже в ином направлении и через двадцать минут вышли к речушке…
«Москвич», как и было оговорено, стоял на обочине дороги с поднятым капотом, отрядный копошился с двигателем, создавая видимость, для снующих мимо машин, что его автомобиль неисправен. Время от времени старлей бросал взор на лес, откуда должны были появиться Сайфутдинов и Казаков. Он сам проследил за Бондаревым, когда тот выехал из районного центра с полученными деньгами. Мирошниченко прикинул: час, пока повозка доберется до леса, еще час, пока его архаровцы управятся со всеми делами и час для того, чтобы они прибыли в условленное место. Итого: три часа, если в этот промежуток времени никого не будет, то он вернется на кирпичный завод и объявит тревогу, обнаружив, что сбежали двое заключенных. Но пока не прошло и двух часов.
Подельники сидели в лесочке и дожидались, когда дорога будет полностью свободной. Подловив удобную минуту, они выскочили из укрытия, добежали до автомобиля отрядного и шмыгнули на заднее сидение. Офицер хлопнул капотом и втиснул свое грузное тело на водительское место. Равномерно заурчал вполне исправный двигатель и «Москвич» сорвался с обочины, легко набирая скорость. По дороге осужденные переоделись в привычную робу, а перед въездом на завод спрятались под покрывалом. Машина остановилась на том же месте, где и забрала пассажиров. Мирошниченко огляделся по сторонам и коротко бросил: – Пошли.
Через минуту они сидели в подсобном помещении столярки, бригада плотников еще не вернулась с погрузки кирпича. Не прошло и десяти минут, как пришел конвойный, посланный отрядным. Он передал ребятам сверток с двумя бутылками водки и сетку с едой. Диксон дал ему пять рублей за услугу и тот незамедлительно ушел, стрельнув на прощание сигарету. Подельники успели опорожнить поллитровку до возвращения бригады плотников.
– Может пригласим кого-нибудь из них? – спросил Атаман.
– Тебе не нужно мое разрешение, – ответил Марат. – Этот стол мы заработали вместе и права у нас равные.
Алексей пригласил Урюка, Тихоню и Сотника, с которыми постепенно складывались отношения, а обиды первых потасовок забылись. Уставшие подростки с удовольствием угощались и не скрывали своего расположения к Атаману, восседавшему с гордым видом победителя. Несложное дело, где даже для запугивания не понадобились ножи, прошедшее без каких-либо осложнений, вскружило Атаману голову…
Доходы еще больше упрочили лидирующее положение Атамана среди осужденных. Парнем он был не
Через неделю, после преступления, отрядный принес ребятам газету «Сельская жизнь», выпускаемую местной редакцией. В небольшой заметке упоминалось об ограблении Бондарева Вячеслава Васильевича. Милиция считает, что это дело рук заезжих гастролеров. Пострадавший заверил, что местных непременно узнал бы по голосу, потому что знает всех.
– Вот видишь? Не все преступления раскрываются, – гордо заявил Диксон. – Особенно, если они тщательно продуманы и подготовлены.
– Пострадавшему теперь не сладко приходится, – задумчиво произнес Алексей.
– Родственники помогут, – обрезал Марат. – Давай не будем забивать головы сочувствием к нами же ограбленным, – посоветовал он.
Сайфутдинов оказался прав, шло время, сочувствие и совесть притуплялись. Атаман понимал, что совершил преступление, но уже не переживал по этому поводу.
На время ребят оставили в покое, и Мирошниченко не баловал своими визитами. Парни занялись тренировками. Гибкость Алексея позволила ему достичь неплохих результатов, он без видимых усилий садился на шпагат и профессионально наносил удары ногами, получались даже двойные. Лежа, отжимал десять раз штангу в девяносто килограммов. Хороший результат для юноши в неполные пятнадцать лет. Время шло своим чередом, отстукивая секунды, минуты, часы, дни, недели. Но через шесть недель их вновь навестил отрядный.
– Обленились, – он застал их отдыхающими после тренировки. – Соскучились по настоящему делу? Оба нехотя повернули головы в сторону старшего лейтенанта.
– Что, филки кончились? – ехидно спросил Диксон.
– Нет. Последняя операция принесла солидный доход и мне, и вам, – не стал лукавить Мирошниченко. – Но тут случай уникальный.
– Ладно, выкладывай, – согласился Марат. – Никуда от тебя не денешься, – глубоко вздохнул он. – Ну не дадут спокойно освободиться.
Мирошниченко пропустил последнюю реплику Сайфутдинова мимо ушей и продолжил:
– На окраине районного центра проживает один барыга. Раз в полгода ему завозит товар узбек из Ташкента. Но поставка товаров огромная и один барыга не в состоянии закупить все, поэтому в течение четырех-пяти дней, всякий раз идет распродажа мелким оптом другим спекулянтам. Представляете, какие капиталы собираются в одном месте? – загорелись глаза у старлея.
– Представляем, – безразличным тоном подтвердил Диксон, уже чувствующий запах свободы.
Атаман вообще не принимал участия в беседе, но по выражению его лица невозможно было догадаться о его мыслях.