Превратности судьбы. Часть I
Шрифт:
– Не надо извиняться, понимаю, не маленькая. Только отпрашиваться не придется, поездка совпадает со школьными каникулами.
– Вот и прекрасно, все вопросы отпадают. Будем пить чай, – предложила хозяйка и отправилась на кухню ставить чайник.
За чаем решили, что Сережа поживет у Мухиных, ну а грудного ребенка придется взять с собой. Покидала Ирина Анатольевна дом соседей в хорошем настроении…
Две недели пролетели, как один день. Но Ирина успела связать теплые носки и варежки, закупить продуктов и собрать кое-какую мелочь. Билеты на поезд купила заблаговременно. И теперь они тряслись
На станцию назначения поезд прибыл рано утром. Загруженные хозяйственными сумками, всевозможными пакетами и свертками, с трехмесячной девочкой, женщина и совсем молоденькая девушка вышли на привокзальную площадь.
– Подержи, – Ирина Анатольевна передала дочку Светлане. – Схожу на вокзал и узнаю расписание автобусов.
Любаша, пока не было матери, проснулась и закричала, привлекая внимание немногочисленных ротозеев. Света сунула соску малышке в ротик, покачивая ее, принялась расхаживать вокруг груды вещей, которые они сложили в кучу. Ребенок притих и засопел.
– Простите, – окликнул Мухину грузный мужчина в форме старшего лейтенанта внутренних войск.
– Вы ко мне обращаетесь? – обернулась изумленная девушка.
– К вам, – подтвердил офицер. – Вы случаем не на свидание с Казаковым приехали?
– К нему, – пролепетала несмело Светлана.
– Мне Алексей так подробно описал твою внешность, что я сразу узнал тебя, – перешел Мирошниченко на «ты», стирая всякую официальность. – Это, – он кивнул на ребенка, – сестра Казакова, насколько разбираюсь в родстве. А где же его мама?
– Она пошла узнавать расписание автобусов, – ответила Света. – А Вы Алешин начальник?
– Отрядный, – уточнил новый знакомый. – Догадливая, – похвалил он. – Вот только маршрутный автобус вам не понадобится, я на машине.
– Похоже Алеша на хорошем счету, раз его родственников офицер на машине встречает, – сказала Света первое, что пришло в голову, лишь бы не молчать.
– Он у нас передовой, – поддержал Мирошниченко разговор.
– Вот и Ирина Анатольевна, – представила девушка офицеру приближающуюся к ним женщину.
– Тарас Поликарпович, – сказал отрядный. – Прошу в машину, – он поднял самые тяжелые хозяйственные сумки и направился к «Москвичу».
Света на ходу объяснила Ирине Анатольевне, что их встречает Алешин отрядный, собственной персоной.
В машине почти не разговаривали, каждый погрузился в свои мысли и не нарушал внутреннего уединения других. Когда уже подъезжали к месту, Светлана с интересом и затаенным страхом рассматривала зону, обнесенную высоким забором с колючей проволокой.
Машина мягко затормозила у ворот, рядом с которыми стояла вышка для наблюдения. Мирошниченко достал вещи из багажника и помог отнести их в комнату для свиданий.
– Устраивайтесь, – он
– А где же Алеша? – всполошилась Ирина Анатольевна, пропуская слова отрядного мимо ушей.
– Он скоро придет, – успокоил ее офицер. – Кстати, вторая комната тоже в вашем распоряжении, – предупредил он.
– Благодарим, – Казакова почтительно склонила голову. – Но нам бы и одной хватило.
– Это с какой стороны посмотреть? – отрядный бросил быстрый взгляд на Светлану и загадочно улыбнулся, девушка покраснела и отвернулась. – Как говорится: пора и честь знать, – он козырнул и вышел.
Неожиданно на пороге появился Алексей.
«Возмужал, подрос, в плечах раздался, только чуть похудел», – пронеслось в голове у матери и она, протянула руки к сыну, который бросился в ее объятия.
Алексею не понравилось осунувшееся лицо матери и мешки под глазами. Он увидел перед собой старуху, а не тридцатишестилетнюю женщину, но не стал высказывать мысли вслух, чтобы не расстраивать близкого человека, прекрасно понимая, сколько ей пришлось всего вынести. Подросток уткнулся лицом в ее плечо и сразу почувствовал себя маленьким и беззащитным, но спокойным, сердце подсказывало, что мать защитит от всех напастей и неприятностей. На душе сделалось тепло и уютно, он так давно не испытывал такого спокойствия.
– Так бы и стоял, не отрываясь, – мечтательно произнес осужденный.
Света тихо стояла в сторонке и только тогда, когда сын высвободился из объятий матери, тихо произнесла:
– Здравствуй, Алеша.
– Здравствуй, Фиалка, – наедине он часто называл ее так. – Все цветешь?
Атаман подошел к девушке, взял ее лицо в руки и поцеловал в лоб. Успел заметить, как загорелись ее глаза, но она быстро опустила ресницы.
– Как хорошо, что ты приехала вместе с мамой, – Алексей приподнял ее лицо и заглянул в светло-зеленые глаза, на которые, по-прежнему, падала непослушная челка. – Чтобы ни случилось, ты навсегда для меня останешься цветущей фиалкой.
Он запустил руку в светлые, каштановые волосы и послушная головка доверчиво прижалась к его груди.
– Я на кухню, – предупредила Ирина Анатольевна. – Вам без меня есть о чем потолковать, – и уже обернувшись, в дверях добавила. – Алеша, следи за сестренкой.
Оставшись наедине с девушкой, он нежно поцеловал ее в яркие, словно спелые вишенки, губы. Света прижалась к нему и обвила руками. Долгий и искренний поцелуй вновь соединил Свету и Алексея. Стеснение и неловкость от первого мгновения встречи улетучились. Они опустились на койку, взявшись за руки, и не могли налюбоваться друг другом. Но детский плач вернул влюбленных к действительности.
– Что ж ты ревешь, дуреха? – Алексей аккуратно взял сестренку на руки.
– Мокрая, вот и ревет, – пояснила Света. – Давай я ее перепеленаю.
– Я сам.
Алексей неуклюжими движениями развернул девочку, та засучила ножками, вызвав у него улыбку. Он огрубевшими руками, но очень старательно, завернул сестру в сухую пеленку и сунул соску, она успокоилась. Едва Алексей проделал эту непривычную для него работу, как малышка выплюнула соску и уже сосала пальчики своих крошечных ручек.