Превратности судьбы. Часть I

Анисов Михаил

Настенные часы пробили десять. Зимой темнело рано, и на дворе уже давно стояла непроглядная темень. Ирина только что уложила детей, выдвинула из угла старую зингеровскую швейную машинку и подумала:

– Такова моя доля: шить по ночам сорочки и едва сводить концы с концами.

Тихий, вкрадчивый стук в окошко прервал мрачные думы. Накинув телогрейку, Ирина вышла на веранду. Распахнув дверь, увидела перед собой двух молодых людей, лет двадцати на вид.

– Что вам нужно? – спросила она, перепугавшись.

– Меня

зовут Маратом, – представился Диксон. А его Павлом, – он кивнул головой в сторону Сутулого. Мы пришли с миром и принесли весточку от вашего сына.

Ирина сразу успокоилась и пригласила гостей пройти в дом. Молодые люди оказались общительными, быстро завязалась беседа. Ирина Анатольевна больше слушала небылицы про райскую жизнь сына, чем говорила сама. Но она понимала, что парни врут, стараясь не бередить душевные раны и успокоить материнское сердце. Ей нравились учтивость и уважение, которые проявляли гости и она предложила:

– Может, чайку горяченького? С мороза-то лучше ничего нет.

– Спасибо, не откажемся, – ответил Марат за двоих.

– Долго ты рассиживаться собираешься? – недовольным тоном поинтересовался Сутулый, когда хозяйка ушла на кухню ставить чайник и оставила их одних.

– Атаман просил передать матери деньги и разузнать, как у нее идут дела, он считает, что она сама ни за что не сообщит о своих бедах, – оправдался Диксон. – И по-моему настроение у нее было не ахти, пока мы его немного не приподняли.

– Убедил, – уступил Паша. – Просьба кореша святое дело.

За чаем они вновь разговорились, и Диксон как бы между прочим поинтересовался:

– Алексей говорил, что вы, Ирина Анатольевна, вот-вот должны переехать на новую квартиру, думал уже не застану вас здесь.

– Дом в мае сдают, – у женщины дрогнули веки. – Только не суждено нашей семье жить в квартире с удобствами, – она не выдержала и расплакалась.

Мать понимала, что рано или поздно Алеше все равно придется узнать невеселую новость и решилась на откровенность с незнакомцами, но на всякий случай спросила:

– В каких отношениях вы были с моим сыном?

– В близких, в очень близких, – развеял ее сомнения Сайфутдинов. – Вместе работали на строительстве и про деньги, которые он вам дал, мне известно. – А Паша надежный друг и не из болтливых.

Ирина Анатольевна протерла воспаленные глаза и сказала:

– Украли у меня деньги, – помолчала некоторое время, собираясь с духом и продолжила. – Самое страшное то, что я знаю воров.

– Что же тут страшного? – вмешался в разговор Сутулый.

– Это жены моих братьев, по крайней мере, одна из них точно. Во время кражи она свои часы обронила. – Ирина принесла и показала часики.

Почувствовав расположение и участие молодых людей, отвела душу и высказала

все свои обиды и подозрения, рассказала ничего не скрывая, как над ней издевались родные братья.

– Теперь понимаете, почему я не могла обратиться в милицию? – закончила Ирина Анатольевна.

– Это хорошо, что вы не обратились в милицию, – убедительно сказал Сутулый.

– Еще один вопрос на эту тему. Вы говорили с кем-нибудь из них про кражу, – Марат захотел знать детали.

– Бесполезно, разве Зинка признается? Еще меня обвинит, что украла у нее часы. Да я к ним после этого случая ни разу не ходила.

– Не так страшен черт, как его малюют, – изрек Диксон прописную истину. – Но к этому у нас еще будет время вернуться. Теперь о хорошем. Вы еще стоите в очереди на кооперативную квартиру?

– На днях собираюсь предупредить, чтоб вычеркнули.

– Не нужно, Алексей передал вам еще пять тысяч.

– Марат извлек из внутреннего кармана пачку пятидесятирублевых купюр в банковской упаковке и передал ее обескураженной матери.

– Еще один дом начальству построили? – задала женщина наивный вопрос.

– Строим целый дворец, – улыбнулся Диксон. – Так что считайте эти деньги небольшим авансом. Только ваш уговор с сыном остается в силе – никому не рассказывайте, откуда они у вас.

– А в обиду, Ирина Анатольевна, мы вас не дадим, – вставил Сутулый.

– Спасибо, ребята, – она отвесила им поклон. – В моем доме вы всегда гости дорогие и желанные.

Растроганные рассказом хозяйки, они решили восстановить справедливость. Они тепло распрощались с хозяйкой и, узнав адреса ее братьев, покинули гостеприимный дом…

Михаил и Зинка смотрели недавно приобретенный новый телевизор «КрыМ-21». Это был один из первых телевизоров с большим экраном. Дети давно уснули, а они увлеклись очередной серией «Щит и меч». Перед фильмом Зинка плеснула мужу полстакана самогонки собственного изготовления, и тот чувствовал себя превосходно. Семейную идиллию нарушил звон разбитого стекла.

– Кажется, на кухне, – всполошилась Зинка.

– Сиди, сам проверю, – буркнул муж, поспешно надевая валенки. – Опять местные пацаны балуют, – бросил он на ходу и скрылся.

Не успел Михаил открыть дверь на улицу, кто-то набросил ему на шею петлю и выволок во двор.

– Привет, дядя, – полная луна осветила двух прилично одетых молодых людей.

– Вы чего, братцы, – прохрипел перепуганный Михаил, лежа на снегу.

– Дядя Миша? – уточнил Сутулый.

– Я, – он попытался подняться, но Диксон поддернул веревку, которая сдавила шею и вернула в прежнее, унизительное положение.

– Лежать, – приказной тон не предвещал ничего хорошего.

– Холодно, братки, – взмолился Казаков, хватая ртом воздух.