Превратности судьбы
Шрифт:
— Я тут хотел кое-что тебе сказать, — начал Вадим Киреев, тот самый, с которым у них не сложились отношения в начале совместной работы.
Остальные солдаты замолчали. Все прекрасно видели, как тяжело дались сержанту те дни, когда Шторма и Чудова считали погибшими. Казалось, вся его спесь и гонор умерли в тот день. Никто не решался задавать вопросы, но всё и так было ясно без лишних слов.
— Извини меня за то, как я себя вёл, — продолжил Киреев, — ведь если бы не ты и не твой приказ идти на восток, мы бы никогда не
Александр тут же почувствовал себя неловко. Ещё ни разу ему не приходилось принимать чьи-либо извинения. Сглотнув комок, застрявший в горле, он сказал:
— Да ладно тебе, мы же сделали всё так, как нужно было! Нечего теперь об этом вспоминать! Как там говорят — кто старое помянет, тому глаз вон?
Сержант улыбнулся:
— Да, так и говорят. Просто я хочу, чтобы ты знал: я признаюсь, что был не прав. Ты действительно такой, каким должен быть настоящий командир! И ты можешь всегда на меня рассчитывать.
Вадим протянул руку и посмотрел на Александра.
— Я не держу на тебя зла! — ответил тот.
— Вот и молодцы! — подытожил Чудов. — А то нам как-то неловко тут стоять и смотреть, как вы беседуете о делах давно минувших дней!
— Ладно, Сань, мы пошли, — сказал младший сержант Зубов, — мы теперь здесь до конца службы задержимся, так что успеем ещё старое вспомнить и забыть.
— Да, пойдём, — согласился рядовой Орлов, — иначе чиститься и в порядок себя приводить будем как раз до завтрашнего утра, когда Терехов скомандует подъём.
— Я вас догоню, — сказал Чудов и стал ждать, пока товарищи выйдут из палатки.
— Что за тайны, ефрейтор?
Когда внутри никого не осталось, и Кирилл убедился, что их не услышат, он спросил:
— Ну, что? Она приходила?
Шторм вздохнул.
— Только из-за этого такой ореол таинственности? Нет, её не было тут.
— Она придёт, вот увидишь!
— С чего ты вообще взял, что я этого хочу?
Чудов укоризненно покачал головой, пытаясь придать себе вид, полный серьёзности.
— Вы руководить научились, а вот врать, товарищ младший сержант, никак у вас не получается! Вы уж простите меня за такую дерзость!
Александр рассмеялся:
— А вы, ефрейтор, никак в учителя ко мне набиваетесь?
— Я бы попробовал, хотя, думаю, ничего хорошего из этого не выйдет! Ты плохой — ученик! А теперь серьёзно: я не дурак, всё вижу и понимаю!
Шторм отвернулся к маленькому окошку, сквозь которое проходили последние лучи опускающегося за горизонт светила. Вот так и его собственные надежды увидеть Катю гасли с каждой минутой. Было глупо убеждать себя, что она испытывает к нему те же чувства, что и он. Её ответ на его поцелуй был понятен: она просто растерялась и не знала, как себя вести. Глупый наивный младший сержант! Ты всегда будешь для неё тем уличным хулиганом, который позволил своим друзьям причинить ей вред.
— Всё в порядке, Кирь! — наконец
Кирилл молча наблюдал за другом.
— Ясно… Понятно… Я пошёл спать.
Александр смерил его удивлённым взглядом.
— И всё?
Ефрейтор улыбнулся:
— А ты хочешь, чтобы я тебя ещё и поцеловал перед сном?
Оба громко засмеялись.
— Иди давай уже, а то я начинаю думать, что вопрос был задан не просто так!
— Отдыхай, Сань.
На лагерь опустилась ночь. Было как никогда тихо и спокойно. Катя вышла из своей палатки, стараясь не издавать шума. Она направлялась туда, куда, по словам капитана Терехова, поместили Шторма. Ей было не по себе. Если кто-то увидит, как она среди ночи пробирается между палатками, это поставит её в неловкое положение перед Денисовым, которому она обещала, что будет вести себя соответствующим образом. Нетрудно понять волнение полковника: это был военный лагерь, в случае боевой тревоги она будет здорово мешать солдатам, путаясь под ногами. Да и само присутствие девушки не особо его радовало, не говоря уже о её хождениях по ночам.
Найдя нужное ей место, Катя как воришка посмотрела по сторонам и вошла внутрь палатки, где находился младший сержант. Там было темно, только свеча, горевшая на столе, позволила ей увидеть, где лежал Шторм. Его дыхание было спокойным и ровным, из чего Шувалова сделала вывод, что он спал. «Возможно, так лучше!» — подумала она и, задержавши на минуту взгляд на его лице, собралась уходить, как вдруг услышала голос за спиной:
— И тебе доброй ночи!
Она вздрогнула от неожиданности и обернулась.
— Я….
— Ты думала, что я сплю? Поэтому решила пробраться сюда как маленькая шпионка?
Александр улыбнулся, нежно глядя на неё. Внутри всё ликовало. Катя не могла ничего ответить, хотя старалась подобрать нужные слова. Она понимала, что солдат делал всё возможное, чтобы разрядить обстановку. Улыбнувшись, она подняла на него глаза.
— Я старалась войти, как можно тише, похоже, у меня не получилось, и шпионка из меня вышла плохая.
И тут на её лице отразилось выражение ужаса. Глаза расширились, и она еле-еле смогла проговорить:
— Значит, остальные тоже проснулись?
— Почему ты так решила?
— Если ты услышал меня, то другие солдаты тоже? Я даже не думала, что вы так чутко спите. А я ещё споткнулась там пару раз…
И выражение ужаса сменилось разочарованием. Только теперь младший сержант понял, что она имела ввиду. Он продолжал улыбаться.
— Не переживай так! Я не спал, просто лежал с закрытыми глазами. А если ты шла по лагерю так же тихо, как пробралась сюда, то будь уверена, никто тебя не услышал и, уж тем более, не увидел!