Превратности судьбы
Шрифт:
Если секс — это сила, думала теперь Джейми, то любовь — сила не меньшая. Это она заставила Доминика примчаться в Англию…
Вдруг, почувствовав, что кто-то обнял ее за талию, Джейми вздрогнула. Она была так занята своими мыслями, что не заметила, как отворилась стеклянная дверь, и Доминик встал под душ позади нее.
— Почему ты меня не разбудила? — спросил он, притягивая ее к себе, и Джейми снова поразило то, как быстро она загорается в его объятиях.
— Не хотела тебя беспокоить, — ответила Джейми, тут же сообразив, что ответ не очень удачный. При чем тут беспокойство, когда он так возбужден?
— Это невозможно, — выдохнул Доминик, охватывая ее груди своими ладонями. — Я теперь не знаю, что такое покой.
— Ты возражаешь?.. — спросила Джейми, прижимаясь затылком к его плечу.
— Не напрашивайся на комплименты, — мягко приказал Доминик и положил ее ладони себе на бедра. — Лучше скажи мне, зачем тебе сейчас мыться? Я могу предложить нечто гораздо лучшее.
— Но уже полпятого, — сказала Джейми. — Нам нужно поесть.
— Зачем? — Он издал смешок. — Я уже сыт. Тобой.
— Я не это имела в виду.
— Я понимаю. — Оставив ее руки на своих бедрах, Доминик стал ласкать ее груди. — Так, где мыло? Я сам тебя вымою.
У Джейми перехватило дыхание.
— Но ты не можешь…
— Почему же? — Отняв у девушки флакон геля для кожи, он стал смазывать ей живот скользкой жидкостью. — Видишь, я вполне с этим справляюсь.
— Нет… — Джейми чувствовала, как возбуждается, как дрожат ее колени. — Доминик… — Она повернулась к нему лицом.
Это было ошибкой: она сразу ощутила его плоть у себя между ногами, и в тот же миг все аргументы за и против исчезли из головы. Стоило Джейми заглянуть ему в глаза, как она отключилась, и единственное, на что была способна, так это обвить его шею руками. Она чувствовала, как он поднимает ее повыше, прижимает к себе…
Доминик резко в нее вонзился, а она охватила его талию ногами, отдаваясь невероятным ощущениям, разгоравшимся внутри. Я люблю его, пронеслась мысль, люблю так, что все остальное не имеет значения. Что бы ни таило для нас будущее — я всегда буду помнить эти минуты.
Час спустя Доминик и Джейми сидели за маленьким столом у нее на кухне. Хотя Доминику и не хотелось вылезать из постели, в конце концов, он признался, что голоден. Джейми приготовила на скорую руку салат и бифштексы. Поев, они не спеша потягивали вино — Джейми обнаружила начатую бутылку в холодильнике. Оба были полуодеты: на Джейми был старенький розовый купальный халат, Доминик накинул синее японское кимоно, купленное девушкой когда-то для отца. То, что отец ни разу его не надел, не казалось странным ни Джейми, ни Доминику. Судя по тому, что она рассказала об отце, это был человек простых привычек, не носивший ничего экстравагантного. Доминик тоже не пришел в восторг от кимоно, но в данную минуту оно устраивало его больше, чем промокшие джинсы и рубашка.
В квартире Джейми Доминик ощущал умиротворение, а это чувство не посещало его уже очень давно. Пока был жив отец, Доминик убеждал себя, что вилла в заливе Копперхед и есть его родной дом. Но с тех пор как Катриона стала там полноправной хозяйкой, Доминик перестал так думать.
Когда он был женат — впрочем, брак длился недолго, — Доминик временами испытывал состояние душевного покоя. Однако любовь к Мэри Бет не могла противостоять влиянию, которое оказывала на пасынка Катриона. Только теперь Доминик понял, что этот брак был обречен с самого начала.
Его любовь к Джейми была чувством совсем иного рода. Ему было даже чуть жаль Катриону: он сомневался в том, что ей когда-нибудь доводилось испытать эмоции, подобные тем, что он испытывал сейчас к ее дочери. Катриона всегда стремилась повелевать, всегда брала, не давая ничего взамен, а Джейми…
Сидя за столом, он смотрел на нее, и глаза его теплели. Как пуста была его жизнь, пока он ее не встретил! Она отдает себя всю целиком, а он рад быть рядом, чтобы отдавать себя взамен.
— Ну так расскажи мне, что ты делаешь в университете. Преподаешь?
— Да, английский язык, — сказала Джейми с легкой гримасой. — Не очень это интересно, зато хватает на жизнь.
— А с твоим отцом ты жила тоже здесь?
— Да, пока папа не умер. У него был рак. Бабушка всегда ворчала по поводу того, что он слишком много курил.
— Ясно. И, значит, когда он умер, ты узнала про Катриону?
— Про Кэтрин, — грустно поправила его Джейми. — Так звали мою мать, прежде чем она… сбежала. Кэтрин Майклз. Потом она стала Катрионой Маркхем. Выйдя замуж за твоего отца, сделалась Катрионой Реддинг.
— А когда же развелись твои родители?
— Не знаю. — Джейми покраснела.
— Как не знаешь? — Он нахмурился. — Разве среди бумаг твоего отца не было свидетельства о разводе? Люди, как правило, берегут такие вещи. Уж я-то знаю.
— Разве ты был женат? — Джейми удивленно взглянула на него.
— Да, когда мне было двадцать с небольшим. Причем очень недолго, — сказал он сухо. — Но Катриона невзлюбила мою жену по вполне понятным причинам, и брак распался.
Джейми нервно облизнула губы.
— Ты ее любил?
— Кого — Мэри Бет? — Доминик с минуту раздумывал. — Я хорошо к ней относился, но присутствие Катрионы делало невозможным нормальное общение с другой женщиной. А чтобы развязать этот узел, пришлось бы втянуть отца. — Доминик скривил губы. — Звучит вроде так, будто я сваливаю вину на него, но все гораздо сложнее. Узнав, почему Катриона постоянно понукает невестку, отец очень бы расстроился. И был бы уязвлен.
— Ты когда-нибудь встречался с ней после развода?
— С Мэри Бет? Да, встречался. Она вышла замуж во второй раз, за парня, с которым училась в колледже. По моим расчетам, у них уже двое детишек. Думаю, она с ним гораздо счастливее, чем была со мной.
Джейми с трудом скрыла волнение.
— И ты не жалеешь?
— О чем? О том, что мы с ней разошлись? Или о том, что я так поздно осознал, каким был дураком? — Он подавил тяжелый вздох. — По совести говоря, нужно было сразу понять, что наш брак не имеет будущего. Я был слишком молод, слишком неопытен и, видимо, женился ради того, чтобы излечиться от своего увлечения Катрионой. — Глаза его потемнели. — С другой стороны, если бы всего этого не произошло, я никогда бы не встретил тебя. Мне кажется, я всегда подозревал, что в моих отношениях и с Мэри, и с Катрионой не хватает чего-то важного. Я понял, что это, только познакомившись с тобой.