Превыше Избранных
Шрифт:
Ну как прошла встреча на высшем уровне? — спрашивает Аристарх Иванович с медовой улыбкой.
Я улыбаюсь, выставляю большой палец правой руки вверх и говорю:
Всё было в высшей степени превосходно: и приём и отношение ко мне малого государственного Совета. Все те, с кем я дрался в читальном зале академии арестованы и будут сурово наказаны за убийство моего родственника. Так сказал сам государь. Так что мне уже незачем лежать на дне… Давно хотел спросить вас, Аристарх Иванович, а как вы узнали о моём здесь появлении, поделитесь информацией,
Это государь наш император возвестил о вас, указал, где произойдёт, и дал поручения на ваш счёт, ваше сиятельство, говорит Аристарх Иванович и воздевает глаза к небу. Там уж те высшие сферы, что просто чистейший эфир, и только наш царь — батюшка им владеет, и даден ему самим Господом.
В этот момент мой смартфон издаёт приятный звук, и я вижу сообщение о поступлении денежных средств в размере двенадцати тысяч целковых. Я показываю сообщение Аристарху Ивановичу.
Злопыхатели расплачиваются за свою клевету, говорит товарищ министра и открывает изящную бутыль с прозрачной жидкостью, извлечённую Василием из самых недр одного из царских дарственных пакетов.
За успех и победу! Слава государю нашему и России! — говорит Аристарх Иванович, мы чокаемся и выпиваем.
Через неделю ваш новый домик, ваше сиятельство, будет готов и на том же самом месте, или вы против того самого места?
Нет, я не против. Я не суеверен и с удовольствием в него переберусь, говорю я и открываю банку с ароматными сардинками.
А хороша царская водочка, говорит Василий и распечатывает упаковку ржаных хлебцов…
Через четверть часа я остаюсь один в действительно отличном и приподнятом настроении после сегодняшнего важнейшего для меня дня.
Я вспоминаю заявлении Её Высочества о своей непричастности к инциденту в читальном зале, и мне становится тепло на душе. Скверно думать о человеке плохо, особенно когда для этого нет веских оснований, особенно когда этот человек удивительная девушка…
Утром следующего дня я жду цесаревича после плотного завтрака.
Ровно в девять часов раздаётся особенный звуковой сигнал, и я выхожу из пансионата, прихватив с собой короткоствольный барабанщик.
Цесаревич отлично ведёт автомобиль. Я сижу рядом с ним на переднем сиденье. На заднем сиденье его внедорожника никто никогда не садится — там целая гора оружия.
Дорога идёт на подъём, в горы. Становятся хорошо видны многочисленные дворцы аристократов, утопающие в изумрудной зелени, вблизи береговой полосы, до самой линии горизонта…
Вдруг, перед нами, прямо из скалы, вылетает тройка серебристых истребителей и круто набирают высоту. Это надо видеть!
Вот эти самые и есть планетарные, говорит цесаревич.
У меня захватывает дух. Ведь мне предстоит на таком летать.
Звено таких межпланетарников уже поступила, говорят, к вам для обучения на военно космический факультет. Так что ты попроси ректора, чтобы один из них был твой, говорит цесаревич.
Я так и сделаю, Ваше Высочество, непременно.
Цесаревич притормаживает машину на дороге стоит чёрный волк с большой седой головой. Зверь смотрит на нас умными глазами, оскаливается, показывая крупные клыки, и не собирается уходить.
Сейчас я ему в лобешник зафигачу, радостно говорит цесаревич, останавливает перед ним в десяти метрах, берёт с заднего сиденья свою снайперскую винтовку, потихоньку нажимает на кнопку под рулевой колонкой, и лобовое стекло внедорожника медленно бесшумно опускается.
Цесаревич быстро прицеливается и нажимает на курок. Раздаётся звонкий и мощный выстрел.
Чёрный волчара с седой лобастой головой смешно подскакивает на месте, а уши его, как перепуганные бабочки, разлетаются в разные стороны.
Отличный выстрел, Ваше Высочество, говорю я.
Вот это я ему залепил, хохочет цесаревич, Пошли посмотрим зверюга это или оборотень…
Я вытаскиваю свой пистолет, и мы выходим из машины.
Охрана цесаревича подъезжает вплотную к нам, цесаревич поднимает руку, и никто из машины не выходит. Мы смотрим на подстреленное существо.
Крови мало, и эта жидкость бледно розового цвета. Вместо головы кровавая лепёшка. Цесаревич переворачивает волосатую чёрную тушку носком сапога, и мы видим мохнатую дряблую задницу без каких либо признаков хвоста.
Я же говорил, что это оборотни, изделие одного из факультетов вашей грёбаной академии, говорит цесаревич с нехорошей улыбочкой.
Эти бесхвостые седоголовые волки могут лазить по голым отвесным скалам легко, как рыжие тараканы, говорит цесаревич. — Поехали дальше, немного осталось.
Мы подъезжаем к отвесной скале, кое — где поросшей низкими деревцами и кустарником. Перед нашим кроссовером взлетает целая стая черных ворон.
Я вижу целую гору каких — то наваленных друг на друга пёстрых тушек. Немного присмотревшись, я распознаю в них обезглавленных котов. Мне становится жалко этих благородных зверьков.
Тело не живёт без мозга, зато мозг живёт без тела, ухмыляется цесаревич Иван, резко останавливая внедорожник.
Приехали, выходим, только не забудь зажать нос, говорит он и достаёт свой смартфон. Охрана останавливается в пяти метрах от нашего кроссовера. Из чёрной машины выходят три бойца и отправляются в редкий лесок, чтобы отлить из организмов отработанную жидкость.
В этот момент большой кусок скалы отъезжает в сторону, и перед нами появляется мужчина в белом халате. Он снимает очки, улыбается и говорит:
Добро пожаловать Ваше Высочество ждёмс с раннего утра.
Он пойдёт со мной, говорит цесаревич, указывая на меня.
Мы заходим в низкий тоннель с тусклым освещением и тяжёлым запахом дохлятины. Я зажимаю нос, но через двадцать метров становится светлее и запах почти пропадает. Я слышу работу мощной вытяжной системы.
Нам дают белые халаты, полиэтиленовые краги и маски с прозрачным пластиком. Мы заходим в подскальную бесконечную лабораторию.