Презерватив для убийства
Шрифт:
Женька еще никому не могла помешать в Питере, к тому же вряд ли кто вообще, кроме коллег по агентству, мог представлять, кто она, откуда и зачем появилась. Поэтому было ясно, что парням, прогуливавшимся по мосту, был нужен именно он, частный сьпцик Николай Иванов, и вовсе не потому, что им хотелось просто почесать руки — слишком слаженно они действовали.
Доставлять такую радость своим преследователям Арчи не хотел. Будь он один, то можно было бы попробовать подурить бандитов, побегать проходными дворами или, например, попытаться вызвонить из какой-нибудь забегаловки подмогу. Но рядом была Женевьева, которая, опережая сыщика,
«Ладно, побегаем, — решил Арчи. — Вас, ребята, слишком много, чтобы сразу плюхнуться в машины, да и парковать их вы, кажется, поспешили», — ни одной легковушки у спуска с моста на Кронверкской набережной он не заметил, а потому махнул рукой проезжавшему по мосту такси.
— К «Чернышевской», двадцать баксов! — скомандовал Николай водителю и, не дав ему времени на ответ, толкнул Женьку на заднее сидение. — Поехали.
Водитель дал газ, и Арчи, оглянувшись, заметил, как заметались обе парочки, причем ему показалось, что один из шедших впереди парней что-то передает по «воки-токи» или радиотелефону.
Наверное, преследователи не рассчитывали на то, что их обнаружат, а тем более, недооценили прыть питерских таксистов. Водила, лихо прогнав мимо Петропавловской крепости, с ходу проскочил Каменно-островский проспект, по Кантемировской вырулил к гостинице «Санкт-Петербург» и помчался через Литейный Moct. Арчи то и дело посматривал назад, нет ли там какой подозрительной машины, но все было тихо.
— Сверни на Захарьевскую, — попросил он водителя, что тот с охотой и исполнил. Сунув таксисту обещанную купюру, Арчи вылез возле дома с массивными деревянными дверями, где некогда оформлял документы о приеме на работу в милицию, схватил за руку Женевьеву и нырнул вместе с ней в ближайший проходной двор.
Сьпцик собирался отвести девушку к жившему неподалеку Нертову, а потом уж решить, что делать дальше. Район, в котором высадились беглецы, Николай хорошо помнил еще по прежней службе в РУВД. Он не раз работал на этой территории и чувствовал себя здесь в безопасности. «Сейчас проходной двор, там еще — полквартала по улице, и мы у Алексея», — думал Арчи. Но в этот день, видно, жизнь шла только черной полосой. Из-за угла дома во внутреннем узком дворе вдруг вывалилось две тени каких-то мужиков.
— Стоя-ять, — процедил один из них, и в его руке Арчи заметил блеснувший клинок. — Давай спокойно «бабки», и расходимся. Ты со своей чувихой налево, мы — направо. А ты, — продолжил разбойник, обращаясь к Женевьеве, — давай тоже, не телься. Серьги есть?.. Снимай.
Арчи не надеялся, что мужики уйдут подобру-поздорову, но все-таки как можно спокойнее попытался сказать, что денег у него нет, уже заранее предчувствуя ответ:
— Тогда можешь идти за ними. А бабца своего оставишь нам.
— Ладно, ребята, не надо, — Арчи успокаивающе развел руки в стороны и шагнул к разбойникам. — Давайте, лучше, договоримся…
— Не хрен болтать! — вмешался второй мужчина, вытаскивая из кармана какой-то предмет, напоминающий нож. — Деньга или девку. Быстро. Считаю до трех: раз, два…
Арчи знал: выигрывает тот, кто бьет первым. Он попытался достать говорившего мужика ногой в пах и тут же нанес ему удар кулаком в лицо. Тот охнул, но не успел упасть сразу, так как Арчи, подскочив к нему вплотную, толкнул на подельника. Тот был, видимо, более опытный, так как успел уйти вперед и в сторону, полоснув наотмашь ножом перед носом Николая. Арчи попытался перехватить руку, но промахнулся и тут же почувствовал жгучую боль в боку: нападавший успел еще раз ударить клинком.
В этот миг каким-то внутренним чутьем сыщик почувствовал опасность сзади. Он шагнул вбок, уходя от следующего удара, и попытался посмотреть, что же происходит. Из парадной, притаившейся под темной аркой, выскочил еще один человек и, замахнувшись какой-то дубиной, попытался добить строптивого прохожего со спины. Однако дубина, казалось, зависла в воздухе, а затем с металлическим грохотом шлепнулась на щербатый заплеванный асфальт. Ее владелец, изогнувшись вперед наподобие лука, рухнул следом — это Женевьева, про которую все забыли в пылу схватки, нанесла мощный — боковой удар ногой в поясницу разбойника. Не останавливаясь, Женька добавила ему хлесткий ура-кен по затылку и, тут же подогнув одну ногу, резко выбросила ее назад. Невысокий каблучок ее туфли ударил в переносицу мужчины, размахивавшего ножом, и тот, даже не успев потерять свое оружие, безвольно рухнул вслед за своим подельником.
Женевьева бросилась к Арчи.
— Николя, извини, это я виновата, — залепетала она. — Я сейчас вызову врача, тебя надо перевязать… Я думала, что успею их всех достать… Николя…
Арчи, зажимая рану на боку, ответил, что никаких врачей не надо, а следует немедленно идти к Алексею. Превозмогая боль, он попытался пошутить, что не заказывал во Франции сыщицу-телохранителя, поэтому должен был действовать сам. Но шутки не получилось, тем более, что именно в этот момент первый из разбойников зашевелился и попробовал встать на ноги. Но Женька вовремя заметила его потуги и, придерживая сыщика, нанесла встающему йоко-гери. Наружная сторона ее туфельки резко, как нож гильотины, ударила разбойника в шею, и тот снова рухнул на асфальт. А Николай, поддерживаемый Женевьевой, пошел к дому Нертова, благо тот находился в паре минут ходьбы от злополучного двора.
Алексей еще не спал. Открыв двери, он сразу же понял, что случилась неприятность. Уложив Арчи на кровать, он осмотрел, как мог, рану. Ранение было не проникающим. Нож только сильно рассек кожу, царапнув по ребрам. Нертов быстро перебинтовал рану и, на всякий случаи срочно вызвонив приятеля-хирурга, побежал к знакомому проходному двору, где был ранен Николай.
Три тела так и покоились в тех позах, в которых их оставили Арчи с Женевьевой. Убедившись в этом, Нертов пошарил по карманам лежащих, но никаких документов не обнаружил. Тогда он зашел в ближайший телефон-автомат и вызвал оттуда по «02» милицию: «Во дворе дерутся какие-то трое, с ножами». После этого, рассчитывая, что вскоре узнает подробности происшедшего в райотделе от знакомых оперов, Алексей вернулся домой.
Дома он застал картину, напоминающую идиллию из какого-нибудь мексиканского сериала: Женька, обняв Николая, тихонько горевала над его бездыханным телом, а бессовестный сыщик, который был явно в здравом уме и твердой памяти, пользуясь случаем, уже начинал нежно щекотать губами ей ушко.
Нертов прекратил это безобразие, показав Иванову кулак и отправив Женевьеву смывать размазанную тушь с лица. А вскоре пришел и хирург. Он, несмотря на возражение больного, вколол ему пару каких-то уколов. Затем еще раз обработал рану, наложил на нее несколько швов, сказав, что несколько дней все это может еще болеть, так как задета надкостница.