Презерватив для убийства
Шрифт:
— Хорошо, поедем хоть сейчас, и побазарим.
— Я с ним уже договорился «стрелку» на завтра, в ресторане «Сосновая дюна». И кстати, — Денис улыбнулся, радуясь внезапно озарившей его мысли, — какую мы могли бы этому подлецу комедию закатить! Представьте, он сидит за столиком, ждет меня. И вдруг дверь открывается, на пороге появляетесь вы. Он только разевает пасть, чтобы спросить, каким вас сюда ветром, а вы сразу ему: «Я что, Витек, не акционер “Транскросса”?» В этом случае первые непроизвольные выделения произойдут у него еще до начала разговора.
Стаценко и Денис дружно заржали. Особенно весело было Стаценко. Все хлопоты со свадьбой племянницы — позади, можно расслабиться, а тут хорошие ребята предлагают развлекуху. Раздавить Витюшу проще, чем жабу, а колеса сами вытрутся об асфальт. Кстати, пусть фирме пойдут доходы от оборудования, которое Михин реализует, ликвидируя свое предприятие. А вот нал, он-то в кассе есть безусловно, можно взять себе. В качестве премиальных за воспитательную работу с заблудшим членом дружного коллектива.
— Когда у вас свидание?
— В три часа. Но вам я советую явиться в половине четвертого. Пусть попотеет в ожидании. А к четырем подъеду и я сам. После этого мы выпроводим Витюшу, прикажем официантам проветрить помещение и еще посидим в ресторане.
— А кто выбирал кабак?
— Конечно, я.
— Правильно. «Дюна» — отличное местечко. Я там бывал.
— Только, Александр Дмитриевич, вы уж не бейте особенно нашего Витюшу. Даже если он будет выделываться и махать перед носом сувенирной зажигалкой. Просто скажите ему ключевое слово.
— Какое?
— Сядь, сучонок, пока член к стулу не прибил. Мне однажды рассказывал в сауне Анатолий Семенович занятную историю. В пионерлагере Витек любил заглядывать в палату к девчонкам, вожатая его поймала, посадила на стул и прибила гвоздем его за ширинку. И при этом слегка задела, ну, сами понимаете, что.
И снова Стаценко долго трясся на стуле.
— Ладно. Может, я сегодня этому ублюдку разок позвоню.
— Только про завтра ничего не говорите.
— Хорошо, не скажу. Но напугаю заразу… А ты завтра не опаздывай. Посмотришь на профессиональную работу. Ну, до встречи.
Денис позволил Стаценко немного помять себе ладонь и двинулся к машине. В этот день ему надо было совершить еще два вышеупомянутых визита и уладить еще несколько мелких дел. Он справедливо рассудил, что если все акционеры, как пауки в банке, готовы сожрать друг друга, то надо им помочь.
Километрах в пяти от Сестрорецка стоял вблизи шоссе один из многочисленных ведомственных санаториев. В конце девяностых он обгорел, предприятие восстанавливать его не стало и очень обрадовалось, когда нашелся коммерсант, не пожалевший тысячу долларов за пепелище.
Скоро выяснилось, что огонь нанес меньше вреда, чем можно было ожидать. Коммерсант открыл на месте региональной здравницы уютный ресторанчик с прекрасным интерьером и подобранным меню из отечественной и мировой кухни. Конечно, те, кто ехал из Питера в Финляндию, здесь не питались — до шоссе было метров двести, и с другими придорожными заведениями «Сосновой дюне» конкуренцию было не выдержать. Но любая обеспеченная компания, которой хотелось провести вечер в приятной обстановке, была довольна этим заведением.
Никто не назвал бы хозяина «Дюны» скупердяем. Он платил местной администрации, различным инспекторам и время от времени угощал водкой участкового. Еще перед входом в заведение сидел вышибала в камуфляже. Хозяин был уверен: этого хватит, чтобы избежать любых проблем.
Однажды в ресторан пожаловали гости, которые не собирались обедать. Они также не дали это и другим, повесив на дверях табличку: «Закрыто». Весь персонал, включая вышибалу, связали и спустили в подвал. Хозяина же затащили на кухню. Начался нелегкий разговор о проценте от выручки, с которым он согласился бы расстаться. Незваные гости не торопились, но постоянно намекали, что в любой момент готовы перейти к радикальным действиям. Пока же они дегустировали все дежурные блюда и винный погреб владельца, открывая бутылки старым корсарским методом — пробку долой вместе с горлышком. Хозяина утешало одно: супруга успела сбежать через подсобку, чтобы добраться до телефона и позвонить старому школьному другу Денису. Тот, вроде бы, был знаком с какими-то хорошими ребятами, всегда готовыми прибыть на помощь и выручить хороших людей из неприятностей.
Жена отсутствовала долго, и когда приехали две «бомбы» с хорошими «мальчиками», хозяин сидел на кухне, привязанный к стулу, а бандиты спорили: какого кипящего масла ему лучше налить за шиворот — кукурузного или оливкового? После этого хозяина развязали и попросили подождать немного в подсобке. Полтора часа шла интенсивная «терка», после чего плохие ребята распили с хорошими пару бутылок коньячку, торопливо извинились перед хозяином и удалились.
Хозяин так и не стал гадать: что было здесь — «наезд, в натуре», или спектакль? Он остался в живых, а это главное.
Отныне «Сосновая дюна» работала исключительно под патронажем Дениса. Конечно, тот не требовал никаких денег (за ними время от времени наезжали «хорошие ребята»), но хозяин не забывал, кому обязан своим спасением. И естественно, лишь только Денису надо было обсудить какую-нибудь важную проблему наедине, хозяин «Дюны» объявлял то, что в советские времена называлось «переучетом».
Сегодня был именно такой день. Накануне позвонил Денис и сказал, что завтра ресторанное секьюрити (несмотря на Денисову «крышу», с того дня «Дюну» охраняли двое охламонов в камуфляже) может отдохнуть. Охрану заведения возьмут на себя его люди. Один из них занял пост на дорожке, ведущей от ресторана к Выборгскому шоссе. Посередине был шлагбаум, открытый практически всегда и поэтому не вызывавший никаких нареканий у местной администрации. Но сегодня шлагбаум преграждал путь к ресторану. Возле него дежурили двое крепких ребят, и можно было с уверенностью сказать: в этот день в «Сосновую дюну» попадут только те, кого захотел там видеть Денис.
Первым в ресторан приехал Михин. Хозяин сам проводил гостя в пустой зал, усадил за столик и спросил: чего бы тот хотел выпить?
Элементарный вопрос поставил Виталия Самуиловича в затруднение — дело было в том, что тот привык полагаться на вкус партнеров. Те же обычно заказывали приличные вина. Сейчас же партнеров рядом не было. Кроме того, Михин никогда бы не признался себе в этом, но его питейные пристрастия сформировались в детские годы, когда он с приятелями давил перед танцульками дрянной портвяш в парадняке.