Прежде чем их повесят
Шрифт:
Корстен дан Вюрмс выхватил бумагу у нее из рук и погрузился в чтение.
— Этого не может быть, — бормотал он. — Этого не может быть!
— Боюсь, может. — Глокта угостил собрание своей беззубой усмешкой. — Архилектор Сульт чрезвычайно обеспокоен. Он просил меня расследовать исчезновение наставника Давуста, а также проинспектировать оборонительные сооружения города. Тщательно проинспектировать и гарантировать, что гурки останутся по ту сторону. Он уполномочил меня принимать любые меры, какие я сочту необходимыми. — Глокта сделал значительную
— Что там такое? — ворчливо спросил лорд-губернатор. — Я требую объяснить мне, что происходит!
Бумага уже перешла к Виссбруку.
— Королевский указ, — выдохнул он, промокнув потный лоб тыльной стороной рукава, — подписанный всеми двенадцатью членами закрытого совета. Он дает все полномочия! — Генерал осторожно положил документ на инкрустированную столешницу, словно боялся, что бумага может внезапно вспыхнуть. — Но это же…
— Мы все знаем, что это такое. — Магистр Эйдер задумчиво разглядывала Глокту, трогая кончиком пальца свою гладкую щеку.
«Как торговка, которая неожиданно поняла, что не она надула неопытного покупателя, а совсем наоборот».
— Похоже, что наставник Глокта принимает командование.
— Ну, едва ли я назвал бы это «командованием», но я буду присутствовать на всех дальнейших заседаниях совета. Вы можете рассматривать это как первую из очень большого количества грядущих перемен.
С удовлетворенным вздохом Глокта устроился получше на прекрасном стуле, вытянул вперед ноющую ногу, расслабил больную спину.
«Почти удобно».
Он бросил взгляд на хмурые лица членов городского правящего совета.
«За исключением, разумеется, того, что один из этих очаровательных людей, скорее всего, является опасным предателем. Предателем, который уже организовал исчезновение одного наставника инквизиции, а теперь обдумывает, как устранить второго…»
Глокта откашлялся.
— Итак, генерал Виссбрук, о чем вы говорили, когда я вошел? Что-то насчет стен?
Старые раны
— Ошибки прошлого, — провозгласил Байяз с чрезвычайно напыщенным видом, — не следует повторять заново. А значит, любое стоящее обучение должно опираться на здравое понимание истории.
Джезаль дал выход чувствам прерывистым вздохом. Он не постигал, с чего это вдруг старик взял на себя задачу просвещать его. Возможно, виной тому было непомерное самомнение мага. В любом случае, Джезаль оставался непоколебим в своей решимости не учиться ровным счетом ничему.
— Да, история… — задумчиво продолжал старик. — Халцис наполнен историей.
Джезаль огляделся вокруг, и увиденное не произвело на него ни малейшего впечатления. Если допустить, что история означает просто древность, то Халцис, старинный город-порт Старой империи, был богат ею, без сомнений. Если же считать, что история предполагает нечто большее — величие, славу, нечто такое, что волнует кровь, — то она здесь начисто отсутствовала.
Да, действительно, город
Здесь не было и намека на ту бурную жизнь, что затопляла Адую от доков и трущоб до самого Агрионта. Родина Джезаля порой казалась слишком суетливой, неспокойной, лопающейся по швам от огромного количества людей; но сейчас, когда он смотрел на немногочисленных оборванных жителей Халциса, бродивших по разлагающимся руинам своего города, у него не возникало сомнений насчет того, какую атмосферу он предпочтет.
— …На протяжении нашего путешествия у вас будет множество возможностей усовершенствовать свои знания, мой юный друг, и я бы предложил вам воспользоваться этим. Мастер Девятипалый в особенности заслуживает вашего внимания. Мне кажется, у него вы научились бы очень многому…
Джезаль едва не задохнулся от удивления.
— Что? У этой гориллы?
— Эта, как вы выражаетесь, горилла пользуется огромной известностью по всему Северу. Его называют Девять Смертей, и это имя способно внушить сильнейшим мужам страх или отвагу, в зависимости от того, на чьей стороне они сражаются. Он воин и тактик, обладающий величайшим умением и несравненным опытом. Кроме всего прочего, он постиг науку говорить гораздо меньше, чем он знает. — Байяз покосился на молодого человека. — Что прямо противоположно некоторым моим знакомым.
Джезаль насупился и сгорбил плечи. Он не понимал, чему можно научиться у Девятипалого. Разве что есть руками и не умываться.
Они вышли на широкое открытое пространство.
— Великий форум, пульсирующее сердце города, — пробормотал Байяз. Даже он, судя по голосу, был разочарован. — Жители Халциса приходили сюда, чтобы покупать и продавать товары, смотреть спектакли и слушать судебные дела, спорить о философии и политике. В древние времена форум был заполнен людьми до позднего вечера.
Сейчас места на форуме было предостаточно. Обширная мощеная площадь с легкостью могла бы вместить и в пятьдесят раз больше, чем жалкая горстка людей, которые здесь собрались. Величественные статуи по краям площади были перепачканы и разбиты, грязные пьедесталы перекосились под разными углами. В центре без всякого порядка стояли несколько прилавков, сбившихся вместе, как овцы в холодную погоду.
— Да, это лишь тень его прежней славы… Впрочем, — Байяз указал на перекошенные скульптуры, — вот единственные жители этого города, интересующие нас сегодня.