Президент исчез
Шрифт:
— Ох, прошу прощения. Меня зовут Фил Скиннер, я начальник Управления секретной службы.
— Понятно. — Ли скривил губы. — У мелких людишек мелкие проблемы, и вы решаете их. Вы думаете, что это и есть — служить своей стране? Или вы думаете, что эта служба сделает вам имя? У вас здоровые глаза, вы можете видеть. Если вы хотите быть полезным, почему бы не послужить великому? Если вы любите свою страну, то есть нашу Америку, почему унижаете себя подчинением мошенникам, которые предают ее?
— Н-да, будь я проклят!
Сказав это, Скиннер захохотал. Он смеялся, чтобы услышать собственный смех, потому что успел почувствовать силу, исходившую от человека, стоявшего напротив него. Она была похожа на электрический разряд, который пробегал по нервам подобно тому, как ветер пробегает по коже.
— Нет, будь я непременно проклят, — заливался Скиннер. — Нет, как вам это понравится — использовать мой кабинет в качестве вербовочного пункта? Очевидно, вам-то это действительно нравится. Но как-нибудь в другой раз, Ли. А пока я приготовил для вас сюрприз. Возможно, вы помните свой разговор с министром Уорделлом, состоявшийся здесь вчера. Возможно, вы помните, что министр обещал отправить вас в психушку. Я отговорил его от этого намерения. Не сомневаюсь, что именно там вы закончите свои дни, но меня это не заботит. Мы собираемся выпустить вас на свободу, во всяком случае, я думаю, что мы собираемся.
— Делайте что угодно, — спокойно сказал Ли. — Вчера, во время разговора с министром Уорделлом, я потерял контроль над собой. Когда мне приходится иметь дело с дураками, это приводит меня в бешенство.
— Он таки малость допек вас, а? — ухмыльнулся Скиннер. — Ну хорошо, мы собираемся вас отпустить. Но прежде, чем вы выйдете отсюда, мне хотелось бы сделать вам одно предложение. Вы были заинтересованы в похищении президента Стэнли? Вам хоть что-либо известно об этом похищении, о том, кто планировал его, кто совершил, о том, где сейчас находится президент, что случилось с ним?
Не думайте, что вы имеете дело еще с одним дураком, коль скоро я задаю подобные вопросы. Я жду ответа и буду знать, что делать дальше. Итак?
Ли спокойно выдержал пронзительный взгляд серых глаз.
— Нет, — произнес он, — я ничего не знаю об этом.
У меня полно собственных забот — моих и моей страны. Меня совершенно не интересуют игры детей и преступников. Да и вас они тоже не должны интересовать.
У вас есть качества…
— Оставьте это, Ли. О моих качествах мы поговорим как-нибудь в другой раз. Я верю вам и не считаю, что вы замешаны во всем этом, я думаю, вы слишком умны для этого. Вот почему я делаю вам это предложение. Вы знаете, кто я такой. Я возглавляю секретную службу Соединенных Штатов и сомневаюсь, что охота за вами когда-либо станет моей работой. Если когда-нибудь вы зайдете так далеко, что вас потребуется преследовать, для борьбы с вами, наверное, будет направлена армия. А в настоящее время вам нисколько не повредит, если я буду испытывать к вам дружеские чувства. Вы же меня понимаете. Я отпускаю вас на свободу. Вы знаете многих людей, со многими общаетесь и слышите массу того, о чем, как говорится, шепчутся за стенами церкви. Если вы услышите хоть намек, не важно какой, на местонахождение президента, вы мне дадите знать? Конечно, если к этому причастен кто-то из ваших друзей, вы ничего не скажете, но ведь может быть и не так. Вы можете услышать все, что угодно. Так скажете мне или нет?
Это нисколько не повредит вам; в любом случае вам наплевать на президента, вы настроены на более важные вещи. Так что предлагаю сделку: мое доброе отношение в обмен на вашу помощь. Ну как, согласны?
Губы Линкольна Ли презрительно скривились. Он ответил, не позволяя себе унизиться до негодования:
— Вы знаете, что я на это не пойду.
— Да ну? — Брови начальника секретной службы поползли вверх. — А если хорошенько подумать?
— Я не обдумываю такие предложения.
— Нет?
— Нет.
— Но почему бы вам не попробовать хотя бы раз? Я не жду, что вы будете предавать своих друзей, все, о чем я прошу, — это сотрудничество.
— Вы просите, чтобы я подставил вам спину. Начальник секретной службы Скиннер, я прощаю вам это оскорбление. Но не повторяйте его дважды.
Скиннер смотрел на него, не веря своим глазам. Так ботаник изучает знакомое растение с отклонениями от нормы. Потом он покачал головой, повернулся к телефону, приказал секретарю прислать охранника и вновь обернулся к Ли:
— А вы экземпляр что надо, Ли. Да простит меня Бог, если я обидел вас. Мне невыносимо думать, что между нами будет что-то еще, кроме доброй крепкой решетки.
Вошел охранник.
— Выведите отсюда этого человека, — сказал ему Скиннер, — и выпустите его на свободу. А пока будете идти по коридору, смотрите, чтобы он не натянул на вас серую рубашку.
Глава 6
В четверг, в четыре часа пополудни, Бен Килборн сидел в библиотеке питтсбургского дома Дэниела Каллена и читал книгу, переплет которой украшали красные и желтые примулы, выполненные тиснением цветной фольгой и расположенные под названием «Как разбить альпинарий». Было прохладно, и поэтому он расположился поближе к огню камина, положив ноги на табурет и полулежа в кресле, так что его плечи оказались где-то посередине большой, обтянутой кожей спинки кресла. Ему не читалось, он то и дело закладывал палец между страницами, вставал с кресла, подходил к окну с книгой и смотрел в него. Спустя некоторое время он вновь возвращался в кресло к огню. Бен Килборн все время прислушивался, его интересовали две вещи: телефонный звонок из Вашингтона от Каллена, уехавшего туда накануне вечером, а также шум, доносившийся с улицы.
В половине третьего ему позвонил Экмор, один из вице-президентов Федеральной стальной корпорации. Как оказалось, некоторые слои граждан стальной столицы и ее окрестностей, безработные красные и тому подобные подонки, не довольствуясь более митингами и направлением делегаций в мэрию, решили более наглядно выразить свои убеждения. Одна их банда атаковала центральный офис корпорации. Они разбили окна, разнесли пару дверей и были разогнаны дубинками полицией. Другие банды осадили дома двух чиновников Стальной корпорации в Мак-Киспорте и еще один дом в Доноре, захватили в Монессене автомобиль с двумя гвардейцами и избили их, а также совершили еще массу дерзких выходок по всей территории стальной империи. Экмор позвонил Килборну, чтобы сказать, что одна из шаек, которая, очевидно, направлялась в расположенные на холме привилегированные жилые кварталы, уже была перехвачена полицией и обращена в бегство. Далее он сказал, что в качестве меры предосторожности к дому Каллена направлен отряд полицейских. В настоящее время отряд занял позицию, поставив нескольких полисменов в линию вдоль тротуара и скрыв в зарослях на заднем плане остальных. Вот потому-то Килборн и прислушивался к звукам, доносившимся с улицы.
Прочитав параграф-другой о желательности присутствия перемешанного с землей гравия в щелях между камнями, Килборн прервал чтение и заключил, что если бы мэром Питтсбурга был он, Килборн, то он бы послал телеграмму губернатору в Гаррисбург, чтобы тот без всякого промедления направил сюда отряд национальной гвардии. После полудня Килборн в течение двух часов слушал радио и уже просмотрел первый дневной выпуск газеты. У него сложилось впечатление, что даже самая незначительная новость дня вместе с остальными вносила свою лепту в создание зловещего тона подачи информации. Нью-Йоркская биржа была закрыта. Действие закона о военном положении распространилось до Мэриленда, Делавэра и на часть территорий штатов Нью-Джерси, Пенсильвания и Вирджиния. Хотя вспышки насилия нигде не приобрели пугающих масштабов, но повсеместно они повторялись час за часом, и множество сообщений о них поступало из мест, где ранее подобное было неслыханным. Эти новости изобиловали странными и нелепыми деталями. В городе Камберленд, штат Мэриленд, жители кидали камни в солдат! Подобные действия не ставили перед собой какой-либо цели, вы вряд ли смогли бы найти им какое-то объяснение, но вместе с тем в них не было ничего общего с обычным поведением раскипятившихся подонков общества. Из-за чего-то сошли с ума люди, поведение которых обычно вполне предсказуемо, люди, которые исправно платят налоги, едят шоколадные конфеты и голосуют за республиканцев или демократов.
«Если это и в самом деле так, — подумал Бен Килборн, — если у них и впрямь хватит силы духа поддерживать в себе такую ярость в течение всей ночи, они перевернут страну вверх ногами, и случиться может все, что угодно». Он просмотрел еще одну полосу газеты и остановился, чтобы сказать самому себе: наверное, это фашизм.
Затем Килборн поднялся с кресла, постоял, прислушиваясь, подошел к окну, открыл его и высунул голову на улицу. День был серый и сырой, с порывистым и резким ветром. Килборн сквозь листву кустов и деревьев мог видеть, как к тротуару у другой стороны широкой лужайки подъехала машина и из нее вышли два полисмена. Стражи порядка, стоявшие на тротуаре, сгрудились возле автомобиля. Один из вновь прибывших не стал останавливаться возле них, а побежал по дорожке к дому.