Президентская историческая библиотека. 1941—1945. Победа. Проза. Том 1
Шрифт:
– У меня тут под ногой провод, – хмуро сообщает Мельчаков.
Разведка идет по проводу. Вдруг треск моторов раздается совсем рядом. Блеснул и потух огонь. Впереди, у колхозных сараев, шум, движение. Сержант, за ним вся разведка плашмя падают на землю и ползут прочь от дороги, на которой вот-вот, вероятно, неподалеку стоит сторожевое охранение.
Двести метров разведка ползет минут сорок. Потом долго лежит недвижимо, прислушиваясь к шуму, треску и звукам незнакомого языка.
Сержант дергает Мельчакова за пятку и показывает ему на заряженную ракетницу.
Мельчаков молча и понимающе кивает головой. Сержант отползает.
Опять одна, другая долгие
Мельчаков вскакивает и что есть силы бросает свою гранату через крышу сарая.
Раздается гром, потом вой, затем оглушительный треск моторов сливается с треском немецких автоматов.
Разведчики открывают огонь.
Загорается соломенная крыша сарая. Светло. Видны враги. Так и есть – это мотоциклетная рота.
Но вот в бестолковый треск автоматов ввязываются тяжелые пулеметы.
Перерезав в нескольких местах провод, разведка отходит.
Пальба сзади не прекращается. Теперь она будет продолжаться до рассвета.
Темно. Далеко, на том берегу, проснулся, конечно, командир роты. Он слышит этот огонь и думает сейчас о своей разведке.
А его разведчики шагают по лесу дружно и быстро. Не сердито ругают они теперь длинноногого Мельчакова. Нетерпеливо ощупывают карманы с махоркой.
И, чтобы хоть за рекой, в шалаше, он дал им вдоволь накуриться, дружно и громко хвалят они своего молодого сержанта.
1942
Василий Гроссман
Василий Семенович Гроссман (настоящее имя – Иосиф Соломонович; 29 ноября(12 декабря) 1905, Бердичев, – 14 сентября 1964, Москва) – писатель, журналист, военный корреспондент. Начал литературную деятельность в 1930-е годы, опубликовав ряд рассказов о Гражданской войне (в том числе «В городе Бердичеве», 1934), повесть «Глюкауф» (1934), роман «Степан Кольчугин» (1939–1940). С начала Великой Отечественной войны и до ее завершения – специальный корреспондент газеты «Красная звезда». Отступал вместе с войсками из Белоруссии до Сталинграда, был участником Сталинградской битвы, закончил войну в Берлине. За участие в Сталинградской битве был награжден медалью «За оборону Сталинграда» и орденом Красной Звезды (1943). В наградном листе отмечалось: «Писатель Гроссман, исполняя свои корреспондентские обязанности, неоднократно участвовал в боях, проявляя при этом отвагу и мужество. Он пробирался в самые передовые подразделения, вплоть до боевого охранения, в наиболее напряженные дни военных действий… Примеров героизма, отваги, проявленной тов. Гроссманом, можно привести бесчисленное множество».
Военный путь Гроссмана пролег через Гомель, Чернигов, Минск, Киев, Одессу, Воронеж, Орел, Курск, Брянск, Тулу, Ясную Поляну, Варшаву. Среди наиболее значимых произведений В. Гроссмана этого времени – цикл очерков «Сталинградская битва» (1942), повесть «Народ бессмертен» (1942), ставшая первым в советской литературе крупным эпическим произведением о войне, очерк «Треблинский ад» (1945). Закончил войну в звании подполковника. За участие в Великой Отечественной войне был также награжден орденом Красного Знамени (1945), медалями «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».
Военная тема стала главной для всего последующего творчества В. С. Гроссмана. Сразу после окончания войны он вместе с И. Г. Эренбургом работал над «Черной книгой» преступлений фашизма против еврейского народа
Народ бессмертен
Повесть
Летним вечером 1941 года по дороге к Гомелю шла тяжелая артиллерия. Пушки были так велики, что многоопытные, все видавшие обозные с интересом поглядывали на колоссальные стальные стволы. Пыль висела в вечернем воздухе, лица и одежда артиллеристов были серы, глаза воспалены. Лишь немногие шли пешком, большинство сидело на орудиях. Один из бойцов пил воду из своего стального шлема, капли стекали по его подбородку, увлажненные зубы блестели. Казалось, что номер артиллерийского расчета [15] смеется, но он не смеялся – лицо его было задумчиво и утомленно. «Воздух!» – протяжно крикнул шедший впереди лейтенант.
15
Боец, входящий в состав группы военнослужащих, обслуживающих боевое орудие (боевой расчет).
Над дубовым леском в сторону дороги быстро шли два самолета. Люди тревожно следили за их полетом и переговаривались:
– Это наш!
– Нет, немец.
И, как всегда в таких случаях, была произнесена фронтовая острота:
– Наш, наш, где моя каска!
Самолеты шли наперерез дороге, и это значило, что они наши: немецкие машины обычно, завидя колонну, разворачивались на курс, параллельный дороге.
Мощные тягачи волокли орудия по деревенской улице. Среди белых мазаных хаток, маленьких деревенских палисадников, засаженных курчавым золотым шаром и красным, горящим в лучах захода, пионом, среди сидящих на завалинках женщин и белобородых стариков, среди мычания коров и пестрого собачьего лая, странно и необычно выглядели огромные пушки, плывущие по мирной вечерней деревне.
Возле небольшого мостика, стонавшего от страшной, непривычной тяжести, стояла легковая машина, пережидавшая, пока пройдут пушки. Шофер, привыкший, очевидно, к такого рода остановкам, с улыбкой оглядывал пьющего из каски бойца. Сидевший рядом с ним батальонный комиссар то и дело смотрел вперед – виден ли хвост колонны.
– Товарищ Богарев, – сказал шофер с украинским выговором, – может, поночуем здесь, а то стемнеет скоро.
Батальонный комиссар покачал головой.
– Надо спешить, – сказал он, – мне необходимо быть в штабе.
– Все равно ночью не проедем по этим дорогам, в лесу ночевать будем, – сказал шофер.
Батальонный комиссар рассмеялся.
– Что, молока захотелось?
– Ну, и что же, ясное дело – выпить молока, картошки бы жареной поели.
– А то и гусятины, – сказал батальонный комиссар.
– А хиба ж нет? – с веселым энтузиазмом спросил шофер.
Вскоре машина выехала на мост. За ней побежали белоголовые ребятишки.
– Дядьки, дядьки, – кричали они, – возьмите огурцов, возьмите помидоров, возьмите грушек, – и они бросали в полуспущенное окно автомобиля огурцы и твердые, недозрелые груши.