Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Так вот, Баттиста был одним из тех, кого сотрудники и подчиненные за глаза награждают милыми прозвищами, вроде: Животное, Обезьяна, Скотина, Горилла. Нельзя сказать, что внешний облик Баттисты не отвечал подобным эпитетам. Однако самому мне никогда не приходило в голову применять их к нему отчасти потому, что я питаю отвращение ко всяким прозвищам, отчасти потому, что все они, как мне кажется, никак не соответствовали истинному характеру Баттисты: его поразительной хитрости, даже хитроумию, скрываемой под маской внешней грубости. Спору нет, Баттиста был толстокожее животное, наделенное колоссальной жизненной силой. Но сила эта проявлялась не только в его чудовищных аппетитах, но и в деловых операциях, зачастую весьма тонких, служащих удовлетворению этих аппетитов.

Баттиста был среднего роста, но широкоплечий, с узкими бедрами и короткими ногами это и придавало ему

то сходство с крупной обезьяной, которому он был обязан своими прозвищами. В лице его тоже было что-то обезьянье: зачесанные назад волосы образовывали по обе стороны лба залысины, густые подвижные брови, маленькие глазки, короткий широкий нос, большой, но почти лишенный губ, тонкий, как лезвие ножа, рот и слегка выступающий подбородок. Живота у Баттисты совсем не было, и благодаря этому грудь сильно выдавалась вперед. Его мускулистые руки, начиная от самых запястий, были покрыты черной шерстью; увидев его как-то на пляже, я обратил внимание, что эта шерсть густо покрывает и его спину и грудь. Но этот человек с такой грубой внешностью говорил мягко, вкрадчиво, убедительно, с легким иностранным акцентом Баттиста родился в Аргентине. Голос Баттисты поражал своим неожиданно мягким звучанием, и в этом я тоже усматривал проявление его хитрости и изворотливости. Баттиста был в кабинете не один. У стола сидел мужчина, которого он, представляя, назвал Рейнгольдом. Я много слышал о нем, но встречался с ним впервые. Рейнгольд был немецким кинорежиссером. В дофашистской Германии он поставил несколько фильмов-"колоссов", имевших в свое время довольно большой успех. Конечно, Рейнгольд не считался режиссером такого масштаба, как Пабст или Ланг, но все-таки это был крупный режиссер; он никогда не ставил чисто коммерческих фильмов, и у него имелись свои, пусть спорные, но все же вполне определенные эстетические взгляды и принципы. После прихода Гитлера к власти о Рейнгольде никто ничего не слышал. Говорили, будто он работал в Голливуде, но последние годы в Италии не показывали ни одного его фильма. И вот теперь совершенно неожиданно он появился в конторе Баттисты.

Пока Баттиста говорил, я с любопытством разглядывал Рейнгольда. Видели ли вы на какой-нибудь старинной гравюре лицо Гете? Так вот, у Рейнгольда было такое же благородное и строгое лицо олимпийца. И так же, как у Гете, голову его окружал нимб ослепительно белых волос. Одним словом, у него была голова гения. Однако, присмотревшись повнимательнее, я обнаружил, что величие и благородство Рейнгольда несколько искусственные: черты его лица, крупные и в то же время рыхлые, напоминали картонную маску; казалось, за ней ничего нет, как под теми чудовищно огромными головами, которые на карнавалах надевают на себя карлики. Рейнгольд встал, чтобы пожать мне руку. При этом он слегка склонил голову и щелкнул каблуками с чисто немецкой чопорностью. Тут я обнаружил, что он маленького роста, хотя плечи его, подчеркивая величавость его внешности, были очень широкими. Здороваясь, он приветливо улыбнулся широкой лунообразной улыбкой, обнажив два ряда очень ровных и слишком белых зубов, показавшихся мне, не знаю почему, искусственными. Но едва он сел, улыбка исчезла с его лица внезапно и бесследно, словно на луну набежала туча; лицо приняло суровое, немного неприятное выражение, властное и требовательное.

Баттиста, как всегда, начал издалека. Кивнув в сторону Рейнгольда, он сказал:

— Мы с Рейнгольдом говорили о Капри… А вы, Мольтени, знаете Капри?

— Немного, ответил я.

— У меня на Капри своя вилла, продолжил Баттиста, Я только что рассказывал Рейнгольду, какое восхитительное место Капри… Там даже такой деловой человек, как я, становится немного поэтом.

Это был один из излюбленных трюков Баттисты: он любил покрасоваться своим восхищением прекрасным, возвышенно-благородным одним словом, всем тем, что относится к сфере идеального. И больше всего меня поражало то, что восхищение это было, по-видимому, искренним, хотя далеко не всегда бескорыстным.

Баттиста снова заговорил, казалось, растроганный собственными словами:

— Роскошная природа, восхитительное небо, вечно лазурное море… и цветы, всюду цветы. Если бы я был, как вы, Мольтени, писателем, мне хотелось бы жить на Капри, для вдохновения… Не понимаю, почему художники вместо того, чтобы писать пейзажи Капри, рисуют свои безобразные картины, на которых ничего не разберешь… На Капри имеются, так сказать, уже готовые прекрасные картины… Остается только взять и скопировать их.

Я промолчал. Взглянув украдкой на Рейнгольда, я увидел, что он одобрительно кивает головой: улыбка на его лице опять напоминала серп луны на безоблачном небе. А Баттиста продолжал:

— Мне всегда хотелось пожить там хотя бы месяц, ничего не делая и не думая о делах. Но осуществить это мне ни разу не удалось. Здесь, в городе, мы ведем противоестественный образ жизни… Человек создан не для того, чтобы жить среди папок, в конторе… В самом деле, жители Капри выглядят гораздо счастливее нас… Посмотрите на них, когда они вечером выходят погулять: юноши, девушки, улыбающиеся, спокойные, красивые, веселые… И это потому, что в их жизни не происходит ничего особенного, а их стремления и интересы незначительны… Н-да, им хорошо…

Помолчав, Баттиста продолжал:

— Так вот, как я сказал, на Капри у меня вилла, но, к сожалению, я там никогда не бываю… С того времени, как я купил эту виллу, я прожил на ней в общей сложности не больше двух месяцев… Я как раз говорил Рейнгольду, что моя вилла самое подходящее место для работы над сценарием. Во-первых, вас будет вдохновлять пейзаж. Но, помимо этого, как я уже сказал Рейнгольду, пейзаж этот вполне соответствует сюжету фильма.

— Синьор Баттиста, заметил Рейнгольд, работать можно везде… Конечно, и Капри может оказаться подходящим местом… Особенно если, как я предполагаю, мы будем делать натурные съемки в Неаполитанском заливе.

— Вот именно. Рейнгольд говорит, что предпочитает жить в гостинице. У него свои привычки, а кроме того, он любит иногда поразмышлять в одиночестве. Но мне кажется, вы, Мольтени, могли бы поселиться у меня на вилле… Вместе с женой… Этим вы премного обяжете меня наконец-то там кто-то будет жить. На вилле имеются все удобства, а женщину, которая будет вести хозяйство, подыскать нетрудно.

Как обычно, я прежде всего подумал об Эмилии. Подумал и о том, что жизнь на Капри, да к тому же на богатой вилле, могла бы разрешить многие наши трудности. Сказать по правде, не знаю уж почему, но у меня возникла уверенность, что это положит конец всем моим проблемам.

— Спасибо, искренне поблагодарил я Баттисту. Я тоже думаю, что Капри подходящее место для работы над сценарием. Мы с женой будем очень рады погостить у вас.

— Великолепно, договорились, сказал Баттиста и поднял руку, словно желая остановить поток благодарностей, хотя я и не думал в них изливаться. Договорились. Вы отправитесь на Капри, а я приеду к вам погостить… Теперь побеседуем-ка немного о фильме.

"Давно пора", подумал я и пристально посмотрел на Баттисту. Теперь я раскаивался в том, что столь поспешно принял его приглашение. Не знаю почему, но я почувствовал, что Эмилия не одобрила бы моей поспешности. "Я должен был бы сказать, что мне нужно все это обдумать, посоветоваться с женой", упрекнул я себя с некоторым раздражением. Чувство благодарности, с каким я принял приглашение Баттисты. показалось мне неуместным, чуть ли не постыдным.

— Все как будто согласны с тем, продолжал Баттиста, что в кино надо найти что-то новое… Послевоенный период кончился, и возникла необходимость в новой формуле… Возьмем, к примеру, неореализм, он всем уже изрядно надоел. Проанализировав причины, по которым зрителям наскучили неореалистические фильмы, мы, возможно, сумеем понять, какой могла бы быть новая формула.

Я уже говорил, что Баттиста не любил играть в открытую. Он не был циником, во всяком случае, старался не казаться им. В отличие от большинства продюсеров Баттиста редко заговаривал о кассовых сборах; вопрос о прибылях, имеющий для него не меньшее, а, может быть, даже большее значение, чем для других, он всегда оставлял в тени. Если, допустим, ему казалось, что сюжет фильма не обеспечит приличной прибыли, Баттиста никогда не заявлял, как другие продюсеры: "На таком сюжете не заработаешь ни гроша". Нет, он говорил: "Этот сюжет не нравится мне потому-то и потому-то". И причины, которые он приводил, всегда оказывались причинами эстетического или морального порядка. Однако в конечном счете все для него решала все-таки прибыль. После долгих споров о прекрасном и нравственном в киноискусстве, после всего того, что я называл дымовой завесой Баттисты, он неизменно выбирал коммерчески наиболее выгодное решение. Поэтому я уже давно утратил интерес к зачастую долгим и сложным рассуждениям Баттисты о хороших и плохих фильмах, о фильмах нравственных и безнравственных. Я обычно ждал, пока он ступит на твердую почву, а ею постоянно и неизменно оказывалась финансовая сторона вопроса. Теперь я тоже подумал: "Конечно, Баттиста не признается, что неореалистические фильмы надоели продюсерам потому, что они больше не приносят прибыли. Послушаем, как он все это подаст…" И действительно, Баттиста изрек:

Поделиться:
Популярные книги

Прометей: Неандерталец

Рави Ивар
4. Прометей
Фантастика:
героическая фантастика
альтернативная история
7.88
рейтинг книги
Прометей: Неандерталец

Черный маг императора

Герда Александр
1. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Черный маг императора

Дорогой Солнца

Котов Сергей
1. Дорогой Солнца
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Дорогой Солнца

(Не) Все могут короли

Распопов Дмитрий Викторович
3. Венецианский купец
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.79
рейтинг книги
(Не) Все могут короли

Играть, чтобы жить. Книга 1. Срыв

Рус Дмитрий
1. Играть, чтобы жить
Фантастика:
фэнтези
киберпанк
рпг
попаданцы
9.31
рейтинг книги
Играть, чтобы жить. Книга 1. Срыв

(Не)нужная жена дракона

Углицкая Алина
5. Хроники Драконьей империи
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.89
рейтинг книги
(Не)нужная жена дракона

Ветер и искры. Тетралогия

Пехов Алексей Юрьевич
Ветер и искры
Фантастика:
фэнтези
9.45
рейтинг книги
Ветер и искры. Тетралогия

Маверик

Астахов Евгений Евгеньевич
4. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Маверик

Вперед в прошлое 6

Ратманов Денис
6. Вперед в прошлое
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Вперед в прошлое 6

Магия чистых душ

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.40
рейтинг книги
Магия чистых душ

Без шансов

Семенов Павел
2. Пробуждение Системы
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Без шансов

Приручитель женщин-монстров. Том 6

Дорничев Дмитрий
6. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 6

Идеальный мир для Лекаря 14

Сапфир Олег
14. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 14

Идеальный мир для Социопата

Сапфир Олег
1. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
постапокалипсис
6.17
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата