Презумпция виновности
Шрифт:
— Да. Только помни один момент — они не следят, а присматривают.
На соседнем парковом месте приткнулась какая-то машина, и стук её двери, смутно слышный даже сквозь звукоизоляцию, заставил Соню отшатнуться.
— Там короткий путь, — и сама на себя разозлилась. Получается, что она оправдывается.
— Знаю, — Даниил уже вышел из авто и теперь открыл дверь с её стороны. — Мы с Димкой постоянно срезали так дорогу до школы.
— Вы жили в этом доме? — разговор так неожиданно свернул на ни разу
— Нет, не в этом. Окна кухни выходят на девятиэтажку. На её месте стоял дом, в котором мы родились и выросли. Его снесли лет десять-двенадцать назад.
Эскалатор с каким-то почти нежным, едва слышным жужжанием поднял их на первый этаж. Негромкая восточная музыка заглушалась гомоном голосом и периодическими визгами детей, которые, шлепая ладошками по поверхности воды, пытались привлечь внимание крупных золотых карпов, важно плавающих в чем-то, вроде мелкого пруда посреди торгового зала.
— Вы тогда жили там? — наверное, это страшно и грустно, когда место, которое ты привык считать своим родным, просто уничтожают…
— Нет, к тому времени и я, и Димка оттуда уже переехали, — неудивительно, если учесть, что отчий дом больше напоминал барак, чем нормальное жилище. Даниил кивнул на раздвижные двери магазинчика, со сплошь заставленными хрусталем полками. — Нам туда.
— И зачем мне ваза, сравнимая по стоимости со средней зарплатой в нашем городе? — Соня притормозила, не собираясь пересекать порог бутика. — Тем более, что я терпеть не могу всякую резьбу по стеклу, его потом мыть замучаешься.
— Ладно, какая тебе нужна? — ему было интересно, чем это Золотцу не угодил "МАТЕО"?
— Обычная, — девушка попыталась жестами показать контуры желанной посудины. — Просто прозрачная, в форме цилиндра.
— Где ж я тебе тут такую возьму?
— Ладно, проехали, сама потом выберу. Пусть пока в бутылке стоят, — Соня оглянулась, пытаясь припомнить, что здесь есть ещё интересного. — Ты обещал накормить, здесь на третьем этаже есть хорошее кафе.
— Идем, — пока она не успела запротестовать, Дан взял её за руку, переплетая пальцы. Да уж, оказывается, это трудно — вспомнить, как вести себя с девушкой, которой плевать на то, сколько у тебя денег, и какую сумму готов на неё потратить за вечер. И хотя это было очень непривычно, но охренительно приятно.
— Вчера ты говорил, что к вечеру узнаешь, кто и зачем пытался меня подставить, — устроившись за столиком, Соня легкой улыбкой поблагодарила официанта и, не открывая меню, пристально уставилась на Астахова.
— Сначала поешь, у тебя взгляд голодный. Что ты хочешь?
— Чтобы ты рассказал все, что выяснил. Закажи сам, не хуже меня знаешь, что мне нравится из еды.
— Хорошо. Пить что будешь?
— Томатный сок. А что, мне
— Ничего.
Интересно, с чего это у него появилось впечатление, что привел одноклассницу на первое свидание? Значит, алкоголь она не пьет, дорогие подарки принимать не собирается, на его предложение престижной высокооплачиваемой работы плевать хотела. И что с такой делать?
— Итак?
— А как же обсудить сначала погоду?
— На улице сегодня жарко, — Соня скорбно вздохнула и немного прищурилась. — Теперь можно переходить к сути нашей встречи?
— Я тебе обещал прогулку, во время неё все и расскажу, а пока приятного аппетита.
Девушке ничего не осталось, кроме как нахмуриться и сосредоточиться на еде. Кстати, очень вкусной. Пока гоняла по тарелке несчастную креветку, девушка поняла, что именно её сейчас настораживает. Они просто общаются. Как хорошие знакомые, встретившиеся на выходных, чтобы поделиться новостями и обсудить какие-то важные для них мелочи.
Вечернее небо начало потихоньку заволакивать тучами, которые всем своим видом говорили, что ночью без зонтика на улицу лучше не соваться. Особенно хорошо это было заметно через панорамные окна, позволявшие видеть не только кусок набережной, с накатывающими на неё со все возрастающей силой волнами, но и беспокойных чаек, суетливо мельтешащих на фоне потемневшего горизонта.
— Как дела на работе? — подождав, пока молчаливый официант поставит на столик плавающую в прозрачной чаше свечу, Даниил попытался расшевелить свою спутницу.
— А тебе разве не докладывают? — Соня, смакуя ванильное мороженое с карамельным топингом, с легкой улыбкой подняла глаза на Астахова.
— Нет. Я же обещал не лезть в твои дела, — вообще-то тут он немного лукавил, но лучше не давать Золотцу лишнего повода встопорщить колючки.
— Все относительно нормально.
— Ты суеверна? Ну, не сказала "хорошо".
— Я не суеверна, просто реалистка. Хорошо у нас бывает очень редко. И когда становится именно так, это лишний повод насторожиться. Значит, потом все изменится и не в лучшую сторону.
— Тогда ты фаталистка, — заметив, что она отодвинула креманку, Астахов кивнул официанту, тут же заторопившемуся к их столику.
— Возможно. Поэтому у меня вопрос — что тебе от меня нужно, если это вынудило стать таким милым?
— Твое общество?
— Ты отвечаешь или спрашиваешь? — подождав, пока он расплатится, Соня встала из-за стола.
— Пытаюсь выяснить, какие у тебя предположения, — конечно, плохо, что она заметила его старания обаять. С одной стороны. Зато с другой — это не может не польстить женскому самолюбию. Хотя, когда это она поступала, как обычная женщина…